Клятва

Дурачьё, все они.

Слабые и не имеющие навыков, требующихся, чтобы управлять страной…неспособные предоставить то, что ей было нужно.

Если бы только слухи из прошлого подтвердились.

Если бы только она могла найти ту Единственную, выжившую, чтобы занять трон, пропавшую наследницу, которая могла стать ее приемницей.

Но даже если бы такая девочка действительно существовала, то королева должна была бы найти ее первой.

Прежде, чем враги смогли бы добраться до нее.

До тех пор, или пока не родился другой подходящий ребенок, она должна остаться у власти.

Должна оставаться в живых.

Она пристально разглядывала слуг, пока те выполняли работу, ни разу не бросив даже взгляда в направлении их королевы.

Они осознавали свое место в этом мире.

Когда ее главный советник ворвался в двери, он лишь на мгновенье привлек их внимание.

Сабара наблюдала, как он бросился вперед и низко поклонился, нетерпеливо ожидая, пока она даст разрешение снова подняться.

Она уставилась на его макушку и тянула время дольше, чем было необходимо, зная, что это доставляет ему неудобства, зная, что возраст причиняет его спине боль.

Наконец, она откашлялась.

— В чем дело, Бакстер? — растягивая слова проговорила она, тем самым подавая ему сигнал, что можно, наконец, выпрямиться.

Он бросил подозрительный взгляд в сторону прислуги, находящейся в комнате. Две пары глаз уставились в ответ.

Но, как только его слова приняли ритм Королевского языка, взгляд этих глаз метнулся вниз, прирос к полу под их ногами.

— Генерал Арноф собрал свои отряды у восточной границы. Если Королева Елена захочет примкнуть к повстанцам, её ожидает борьба. И пролитая кровь будет на её совести.

Он замолчал, но лишь для того, чтоб перевести дыхание, и продолжил.

— Но боюсь, у нас есть неприятности покрупнее.

Под внешней холодностью королева закипала от гнева.

Она не должна заниматься этим!

Она не должна выслушивать рапорты о войне, или решать, чьи отряды пойдут на бойню следующими, или гадать, как скоро повстанческие группировки займут её дворец.

Всеми этими проблемами должна заниматься новая правительница, а не дряхлая старуха.

Она посмотрела на горничную — на новенькую — и вдруг ей захотелось, чтобы девушка подняла глаза. Именно сейчас, когда ведется речь на языке, стоящем над её собственным. Осмелившись нарушить не только правила этикета, но и закон.

Девушка работала в королевской обслуге всего пару недель, но этого хватило, чтоб быть замеченной, и чтобы понять, что королева не из тех, кто прощает.

Так что она и не подумывала поднять взгляд, пристально разглядывая свои ноги.

— Ну, что стряслось? Выкладывай, зачем явился, — потребовала Сабара, зная, что он не потревожил бы её понапрасну.

Её глаза оставались прикованными к девушке.

— Ваша Светлость, — раболепно склонив голову, произнес Бакстер.

Ему было невдомёк, что внимание королевы сосредоточено не на нем.

— Восстание набирает силу. Мы думаем, их количество увеличилось вдвое, а может даже втрое. Прошлой ночью они напали на поезд, следующий между Югом3 и Севером5. Это был последний торговый путь между севером и югом, и это означает, что ещё большее количество крестьян двинется в города в поисках продовольствия. Понадобятся недели для того, чтобы…

Прежде, чем Бакстер успел закончить фразу, Сабара вскочила на ноги и теперь стояла на помосте, сверля его глазами сверху.

— Да эти повстанцы просто-напросто отбросы! Деревенщина! И ты заявляешь мне, что целая армия солдат не в состоянии усмирить их?”

И в этот момент горничная совершила роковую ошибку.

Она шевельнула головой. Всего на какой-то миллиметр.

Её движение было едва уловимо, но глаза…её взгляд метнулся вверх при словах королевы.

Словах, которые она не могла осмыслить, и которые запрещено было знать.

Королева наблюдала за ней.

Губы Сабары вытянулись в жесткую линию, дыхание стало прерывистым.

Она буквально задрожала от волнения, которое едва сдерживала.

Она ждала этого.

Бакстер, должно быть, сообразил, что что-то происходит. Застыл, наблюдая, как его королева медленно подняла руку вверх, подавая сигнал стражникам, стоящим у дверей.

Девушка казалась слишком ошеломленной, чтоб предпринять что-либо, и лишь смотрела, как зверь, попавшийся на глаза охотнику.

Сабара загнала её в угол.

Она подумывала собственноручно разделаться с девчонкой, и кончики пальцев начало пощипывать по мере того как её рука сворачивалась в многозначительный кулак.

Будь она более молодой — более сильной — это далось бы ей без труда, простое сжатие кулака.

Девушка умерла бы в считанные секунды.

Но, будучи такой, как сейчас, она знала, что не может позволить себе тратить энергию, это дорого ей обойдется. Поэтому она разжала пальцы и, щелкнув ими, указала на обреченную горничную.

— На виселицу её! — скомандовала она, переключаясь на Англайский, чтоб все присутствующие смогли понять.

Плечи королевы были напряжены, голова высоко поднята.

Стражники прошагали к девушке, которая даже не подумала сопротивляться им, или, хотя бы, просить о помиловании.

Она понимала, какой проступок совершила.

Она знала о наказании.

Королева смотрела, как мужчины конвоируют девушку из комнаты.

Настолько живой она не чувствовала себя целую вечность.

Она только что открыла для себя новое развлечение.

2

Я нагнулась поднять вилку, создавшую небольшой грохот с тихим лязгом падая на пол, и застенчиво улыбнулась мужчине, одиноко сидящему за столом.

— Я принесу вам чистую, — сказала я, поднимая с пола вилку вместо него.

Он ответил улыбкой, которая, к удивлению, тронула и его глаза.

Искренность была редким явлением, когда речь шла о ком-нибудь из класса Консулов.