Клык и металл
Шрифт:
Ник стоял там, скрежеща зубами.
Он слушал, как Уинтер пытается пересказать Гэвину-бл*дскому-Кингсворту всё, что он только что ей рассказал. Надо признать, у неё получилось куда более внятное, сжатое и убедительное повествование, чем у него. Она умудрилась обойти проблему провидческих предсказаний так, что это не звучало странно — упомянула кое-кого, кто «работал на Сен-Мартен» и располагал надежной информацией о «возможной террористической атаке» на банкет сегодня вечером, где будет использована «какая-то нелегальная технология».
Ник слышал, как губернатор перебивал её несколько раз.
Затем последовала пауза,
У Ника сложилось впечатление, что она ждала.
Затем что-то на её лице слегка расслабилось.
— Было бы здорово. Да. Это... это всё, что я хотела вам сказать. Детектив Миднайт Танака просто хотел сообщить кому-то из властей...
Уинтер снова помедлила, слегка напряжённо поджав губы.
— ...Да, хорошо, — произнесла она. — Я ему передам. Если вам понадобится поговорить с кем-то из нас, просто позвоните мне. Да. На эту самую гарнитуру. Это моя личная.
Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.
— Ладно, спасибо, — сказала она, вновь поднимая взгляд на Ника. — Очень ценю это, губернатор... Гэвин. Мы оба очень ценим.
Ник закатил глаза. Ничего не мог с собой поделать.
Увидев, что она заметила (скорее, почувствовав, что она заметила), он стёр с лица злость и даже раздражение.
Он не знал, зачем вообще утруждается.
Увидев веселье в её глазах, когда Уинтер посмотрела на его лицо, он почувствовал, как боль в его груди усиливается. Она не отводила взгляда от его глаз, когда подняла руку, достала гарнитуру из уха и положила органический завиток на стол.
То веселье по-прежнему плясало в её глазах.
— Ну? — произнесла она спустя несколько долгих секунд, выгнув бровь. — Что мы будем делать теперь, Ник?
Глава 21. Плохой мужчина
Она не опустила взгляд, произнеся эти слова.
Когда она не сказала больше ни слова, ни черта не поведала ему о том, что ответил ей этот мудак, Ник шагнул дальше в пространство между её ногами, схватив её за бёдра. Он дёрнул её вплотную к себе, хмуро глядя в лицо, которое находилось всего в дюйме от него.
Он сосредоточился на её глазах, на веселье в них.
Он сосредоточился на линии её подбородка, изгибе шеи.
Он снова захотел стянуть платье.
Он хотел сдёрнуть ткань с её плеч.
— Ну? — тихо прорычал Ник. — Ты собираешься мне что-нибудь сказать? Или ты будешь усмехаться... вызывая у меня желание приковать тебя наручниками к этому чёртову столу?
Её улыбка сделалась шире.
— Он сказал, что разберётся с этим, — ответила Уинтер, и её губы дрогнули от веселья.
— Он разберётся с этим? — повторил Ник, хмурясь. — Что это значит, бл*дь? Он отменит банкет? Или нет?
Она продолжала всматриваться в его глаза.
— Этого он мне не сказал, Ник.
Ник помрачнел.
— И что? Ты будешь притворяться, будто не прочла его?
Она моргнула, затем рассмеялась, пихнув его в грудь.
— Уинтер, — его голос понизился до рычания, когда она обхватила его ногами, притянув ближе. — Мне надо возвращаться в Нью-Йорк или нет?
Её глаза ожесточились, резко утратив всё веселье.
— Ты не вернёшься в Нью-Йорк, Ник, — произнесла Уинтер. — Я уже
сказала это.Когда он отвел взгляд, она стиснула его руки ладонями и дёрнула поближе к себе.
— Ты думал, я шутила? — резко спросила она. — Мэл привёз тебя сюда, потому что он нарисовал картину, подразумевающую, что ты умрёшь, если посетишь тот банкет. Ты серьёзно думал, что я позволю тебе уехать, учитывая это?
Ник закатил глаза.
— Уинтер. Я коп...
— ...Коп, который ни за что на свете не позволил бы мне вытворить нечто подобное, — перебила она. — Ник. Ты сейчас серьёзно? Ты не поедешь. Даже Джорди сказал, что ты должен остаться здесь. Он практически приказал тебе остаться.
— Из-за чёртовой картины?
— Когда это картины Мэла ошибались?
Вспомнив свой разговор с провидцем, когда тот задал Нику практически тот же самый вопрос, Ник нахмурился.
— Нравится тебе командовать, — сообщил он ей ворчливым тоном.
— И тебе тоже, — парировала она. — И я думала, что мы это обсудили, Ник. Насколько я припоминаю, ты сам поднял эту тему. Ты установил данное правило. Мы оба имеем право голоса. Верно? Ты же сам сказал? Ты сказал, что хочешь иметь право высказаться до того, как я сделаю что-то безумное и подвергну свою жизнь опасности. Ты также сказал, что мы оба имеем право на вето в такой ситуации.
Ник почувствовал, как его клыки удлиняются, и стиснул зубы.
— Мы разговаривали, Уинтер, — сказал он. — После секса, насколько я помню. Я испытывал прилив собственничества. Я не имел в виду, что действительно лишу тебя свободы воли, — он встретился с ней взглядом, сосредоточившись на этих сине-зелёных глазах, похожих на драгоценные камни. — ...или возможности выполнять свою работу.
— Я директор школы. Это не одно и то же.
— Вот именно, — прорычал он. — Ты не можешь защитить меня от моей работы. Это часть отношений с копом. Всё идёт в одном комплекте.
— Это также главная причина, по которой копы разводятся, Ник.
Ник почувствовал, как его грудь сдавило.
Он открыл рот, чтобы заговорить, затем закрыл обратно.
Он заставил себя пожать плечами.
— Верно, — ответил он, говоря старательно нейтральным тоном. — Ты пытаешься мне что-то сказать?
Её губы поджались. Ник почти видел её желание послать его нах*й. Он определённо видел, как она мысленно отмела его слова о возвращении в Нью-Йорк. Он видел всё это вместе с несколькими другими вещами, которые он не мог прочесть, а потом выражение её лица изменилось. Это промелькнуло в её глазах одним сжатым шепотком... затем она отвела взгляд.
Подняв наручники, Уинтер снова позволила им раскачиваться на её пальцах.
— Ты позволишь мне надеть их на тебя? — спросила она. — Или нет?
Ник почувствовал, как его клыки удлинились ещё больше, а боль в груди усилилась.
Он всматривался в её глаза, в ту напряжённую пытливость, затем покосился на время в гарнитуре. Пять часов. Тот чёртов банкет состоится через пять часов.
Но Уинтер, похоже, тоже это уловила.
— Ты больше ничего не можешь сделать, Ник, — ровно произнесла она. — Ты сделал всё, что мог. Верно? Что ещё ты можешь предпринять?