Ключ от опасной двери

Пусть знает, что сестра рассказала о его методах. И мне есть, чем заинтересовать полицию, если он вознамерится пустить их в ход.

Поравнявшись со мной, Рид медленно поднимает руку. Я силюсь не моргнуть и не отшатнуться, пока он тянется ко мне.

— Никто не пострадает, если будешь слушаться, — цепкие пальцы удерживают мое лицо за подбородок. — И пока ты ведешь себя правильно.

От легкого касания ноет каждый дюйм кожи. Упрямая часть меня так и норовит бросить вызов, подначивает вонзить зубы ему в руку — вцепиться до крови, чтобы навсегда остался след — но этот своенравный голос тонет в доводах разума.

Нельзя рисковать, потому что под ударом не только я.

Но что делать, если мне противно? И я не хочу терпеть?

Рид решает эту дилемму, отстранившись сам.

— Твоя задача — изъять документы, — с непроницаемым выражением лица он возвращается к барной стойке и наливает себе выпить. — До завтрашнего утра они будут в кейсе у сенатора Андерсона, который — какое удачное совпадение — остановился в местном люксе.

Так Рид хочет сделать из меня воровку?

— Изъять… то есть выкрасть? — на всякий случай уточняю я.

— Позаимствовать. Забрать и передать мне. Называй как угодно, — звякнув кубиками льда, он делает глоток и добавляет обыденным тоном, словно мы обсуждаем прогноз погоды. — Во избежание подозрений ты будешь в униформе горничной.

Или все-таки шлюху?

— А что, латекс уже не в моде? — хмыкаю я, не скрывая сарказма. — Или какие там наряды обычно используют для ролевых игр?

— У тебя пунктик на почве секса, — прищурившиеся глаза полны иронии. — Если бы знал — поручил бы другое задание.

Вот же циничная сволочь! Глумится, не таясь, и явно получает удовольствие.

— Ну а в случае с сенатором все, что тебе нужно знать — это номер и этаж, — отставив стакан, Рид придвигает лежащий на стойке магнитный ключ и делает знак кому-то за моей спиной. — Препарат выдаст Дейдра.

Какой препарат? Что, черт возьми, они затевают?

С холодком в груди я оборачиваюсь на звук шагов и вижу «пантеру».

— Не переусердствуй, — небрежно бросает она, покручивая между пальцами крошечный флакон с прозрачной жидкостью. — Максимум три капли. Иначе этот старый извращенец откинется.

— Я… должна его… усыпить? — заплетающийся язык с трудом выговаривает обычные слова.

Господи, во что меня втягивают?

— Раз ты не хочешь трахаться, — «пантера» равнодушно пожимает плечами. — Придется вырубить сенатора другим способом.

Сглотнув, я сжимаю флакон во вспотевшей ладони. Когда этот кошмар закончится, я не просто удалю номер Линн из записной книжки, но и внесу в черный список во всех мессенджерах. Никакому родству не оправдать яму дерьма, в которую она меня столкнула без малейшего сожаления.

Пока я трясусь, Дейдра продолжает инструктаж:

— Расписание сенатора не меняется. Подъем в шесть утра, десять минут на душ, прием таблетки от повышенного давления и, наконец, созвон с ассистенткой перед завтраком — для проверки предстоящих встреч. Тебе нужно зайти в номер, пока он в душе, и добавить снотворное в бокал с водой, а когда старик вырубится, вернуться и забрать документы.

Подозрительная схема. Смахивает на сюжет дешевого боевика с притянутой за уши логикой.

— Почему бы не забрать документы, пока сенатор будет в душе? — настораживаюсь я.

— Тогда он заметит их отсутствие, а нам нужно, чтобы о краже не узнали до полудня.

Все равно это слишком рискованно. Вдруг ассистентка решит перезвонить, и сенатор обнаружит пропажу раньше времени? Да и его окружение вряд ли пустит в номер неизвестную горничную.

— А как же охрана? — не унимаюсь я.

— Андерсон не любит возни вокруг себя, — усмехается Дейдра. — Поэтому телохранители сопровождают его только на публичных мероприятиях.

Ее слова не вселяют уверенности, и я выдвигаю новый аргумент:

— Когда он проснется, наверняка вызовет полицию. И потребует записи с камер…

— Ими займется служба безопасности отеля, — перебивает Дейдра. — Твоя забота — документы. Так что просто принеси их и проваливай в свою аризонскую глушь.

После нашего разговора не смыкаю глаз, хотя Рид выделяет комфортный номер — четырьмя этажами ниже своего. Из подушек можно выстроить башню до потолка, нежнейшее на ощупь постельное белье пропитано ароматом лаванды, но я ворочаюсь, словно подо мной голый щебень.

Вопросы и недомолвки гонят сон прочь и сеют панику в мыслях. Я не знаю, чему молиться — чтобы утро, наконец, наступило, или чтобы ночь не заканчивалась вовсе.

Едва щель между шторами светлеет, я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. С белесой тающей дымкой растворяется и очарование Вегаса. Огни Стрипа по-прежнему призывно мерцают, напоминая о развлечениях, но их свет уже не такой яркий и манящий, как в темное время суток.

Магии больше нет. И скоро не станет меня прежней, ведь нарушив закон, я предам собственные моральные принципы. Уподоблюсь Линн, хотя сама же ее и упрекала. Хотела бы я этого избежать, но другого расклада не существует — придется подчиниться.

Из зеркала в ванной на меня смотрит замученный зверек с землистой от страха кожей, но даже эта унылая оболочка не отражает и десятой доли отчаяния, которое медленно сгущается в груди колючим комком цемента.

Наспех умывшись и собрав волосы, я еще раз проверяю карман униформы — флакон на месте.

Только бы получилось! Торговаться с совестью я буду потом, когда все закончится. Сейчас важно лишь избавиться от Рида. И больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не возвращаться в Вегас.

Звонок стационарного телефона режет тишину как острый нож масло.

— Будь готова через пять минут, — предупреждает Дейдра.

Выкатив тележку из номера, я толкаю ее перед собой заледеневшими пальцами. В коридоре пусто, но я пугаюсь даже собственной тени. Акустика усиливает едва слышный скрип колес, и, кажется, что на шум вот-вот высунутся возмущенные проживающие.

Почему на этаже нет других горничных? Неужели им заплатили, чтобы у меня была возможность пробраться в люкс без свидетелей?