Ключ от рая

— Поднимай!

— Гни его!

— Не подкачай, мулла!

Из-под ног сползали комья мокрой глины, лоб Хем-ракули покрылся крупными каплями пота. Так они топтались некоторое время, не в состоянии осилить друг друга. Наконец Непес-мулла, выбрав удобный момент, рванул противника на себя, приподнял над землей и бросил через колено. Сам он тоже не удержался и упал, но упал на Хемракули, опрокинутого на лопатки.

— Молодец, мулладжан! Да живет вечно Непес-мулла! — кричали вокруг.

Мулла поднялся и спокойно отряхнул налипшую землю с локтей и коленей.

Курбан глядел на него, кричал от радости и махал руками. Нечаянно мальчик зацепил локтем старика, стоявшего рядом, смутился и виновато опустил глаза.

— Не стесняйся, паренек, не стесняйся. Доброе сердце всегда болеет за своих земляков. Только не кричи так сильно, это неприлично, можешь обидеть пальвана — гостя.

Второй раунд закончился так же, как и первый. Это означало, что в любом случае Непес-мулла выходил победителем. Хемракули-хан сложил обе руки на груди, давая этим понять, что сдается и не хочет дальше продолжать борьбу. Келхан Кепеле, возбужденный не меньше молодого Курбана, закричал:

— Молодец, брат! До самой смерти готов служить тебе за твою победу!

Вместе с Курбаном и Келханом Кепеле все шумели и радовались. Конечно, эта радость была ничтожной в сравнении со страданиями, которые причиняли простым туркменам те же нукеры Мядемин-хана. Но ведь так бывает и с узником: просидев в темнице долгие годы, он забывает от счастья обо всем на свете, стоит ему хоть на короткий миг увидеть луч солнца и дохнуть воздухом свободы…

Непес-мулла обтер лицо полой рубахи, надел ичиги и, заметив рядом Курбана, попросил его:

— Курбан, сынок, принес бы мне глоток воды!

Курбан, готовый послужить своему герою, бросился в

сторону одной из кибиток.

Люди стали постепенно расходиться. Нукеры Мядемин-хана направились к своим лошадям.

— Хемракули-хан, куда же вы? — обратился Пенди-бай к предводителю. — Нельзя быть на свадьбе и не отведать угощения!

— У нас свои дела, — ответил нехотя, но довольно зло Хемракули.

— Пенди-бай! — встрял в разговор Келхан Кепеле. — В народе говорят: «Лучше оторви друга от себя, чем отрывать его от дел!» Зачем держать Хемракули-хана? Он и так, кажется, много времени потерял. Да к тому же впустую!

Кто-то толкнул его в бок:

— Охота тебе беду наживать своим языком, Келхан! Зачем наступать на хвост лежачей собаке!

Келхан Кепеле рассмеялся:

— У меня столько бед, что одной больше, одной меньше — ничего не значит.

Но Пенди-бай, делая вид, что не обращает внимания на Келхана Кепеле, подошел к Хемракули.

— Ну, раз уж надо вам уезжать, возьмите хоть призы свои, — он указал рукой на трех баранов, связанных одной веревкой.

Хемракули кивнул в сторону Непес-муллы, который стоял поодаль в ожидании воды.

— Они теперь его!!

— Нет, нет! Это была шутка. Мулла получит свой приз!

Услышав эти слова, Кичи-кел быстро соскочил с коня и, кликнув за собой еще двух нукеров, бросился к баранам. Таким образом, гости удалились хоть и посрамленные, но все-таки с наживой.

Когда Курбан подошел к кибитке, которую занимали женщины, первой встретилась ему Каркара. Она сразу заметила, что лицо Курбана сияет от радости.

— С чего ты такой довольный? Как будто твой конь на скачках победил!

— Был бы мой конь, я бы радовался один. А сейчас радуются все!

— Что же случилось?

— Непес-мулла боролся с Хемракули-ханом и так задал ему, что чуть все ребра не переломал!

— Вот это здорово! Надо было ему еще и шею свернуть!

Неприязнь девушки к Хемракули-хану была понятна. Все жители аула считали Хемракули своим личным врагом, потому что на его стол попадали крохи с каждого бедняцкого стола. То, что могло бы достаться детям бедняков, доставалось нукерам Хемракули-хана.

Каркара наполнила водой деревянную миску и протянула ее Курбану.

— Курбан! Человек, победивший Хемракули-хана, наверное, угоден аллаху. Ему известно больше, чем другим. Я прошу тебя, спроси у него, когда вернется мой отец.

В ее глазах было столько тоски, что Курбан и сам чуть не заплакал. Самая красивая девушка в ауле была самой несчастной, и он отдал бы все, чтобы хоть как-то помочь ей. Но Каркара быстро заставила себя переменить тон.

— Сегодня ставят белую кибитку, — сказала она, — Будут за платком прыгать. Приходи, может, тебе повезет.

С этими словами Каркара повернулась и скрылась в кибитке, а Курбан вернулся к Непес-мулле.

— Спасибо, сынок. Дай тебе бог хорошую подругу, — сказал мулла, принимая воду.

Курбан улыбнулся, оттого что Непес-мулла как бы угадал его тайные мысли, но тут же снова нахмурился, вспомнив просьбу Каркары.

— Мулла-ага, я вспомнил… Простите… Вы сказали про подругу… — он запинался, не владея собой. — Когда вернется дядя Дангатар? Привезут его в этот раз? Это Каркара спрашивает…

Непес-мулла тяжело вздохнул. Он не знал, что ответить мальчику и вместе с ним его подружке, несчастной сироте. Глаза его невольно обратились в ту сторону, куда уехал Каушут, но там была одна лишь степь с низкорослыми зарослями колючки, по которым и он не мог прочесть никакого ответа. А мальчик внимательно глядел в его лицо.

— Вернется, Курбан-хан, вернется. Аллах не даст Каушуту прийти пустым, если есть хоть какая-то правда на земле…

Народ расходился с площадки для гореша. Некоторые отправились домой, однако большая часть двинулась к белой кибитке жениха посмотреть на другое состязание— прыжки за платком.

Белая кибитка была большой радостью в ауле. Старики и на десятерых своих сыновей не могли завести новое жилище, и только Пенди-бай мог позволить себе такую роскошь — поставить сыну, едва нашлась невеста, новую кибитку. Новая кибитка, восьмикрылая, была сделана по специальному заказу лучшими сарыкскими [17] мастерами.

17

Сарык — одно из туркменских племен.

У кибитки все уже было поставлено, кроме дурлука [18] и ука [19] . На высоком туйнуке [20] был подвешен кусок только что сотканного кетени [21] , который и дразнил взгляды собравшейся молодежи.

Те, кто считали себя хорошими прыгунами, разувшись, пробивались в кибитку. Но никто пока из прыгавших не мог достать до полоски красной ткани.

Курбан еще ни разу не участвовал в этой игре. Сейчас и его взгляд был прикован к кетени. Мысленно он легко подпрыгивал вверх и касался кончиками пальцев материи. Кетени снимают и накрывают плечи Курбана. И, счастливый, он бежит сразу же к Каркаре… Но этой мечте так и не суждено было обратиться в действительность. Кетени достался не ему.

18

Дурлук — специальная кошма, которой покрывают верхнюю часть кибитки.

19

Ук — деревянные жерди, на которых держится верх кибитки.

20

Туйнук — верхняя дымоходная часть кибитки.

21

Кетени — шелковая ткань.