Ключ от всех дверей

— Что ты усмехаешься? Смешно? Я что, на клоуна похожа? — обрушилась на него я, когда мы с Жанной, наконец, добрались до пункта назначения.

— Нет, не похожа. Для клоуна у тебя слишком жалкий вид.

Я поперхнулась от злости. Жалкий вид?

— Что?..

— Успокойся. Ты знаешь же о наших принципах, — начал он, — и…

— Знаю я о ваших принципах! — поспешно перебила его я.

— Принципах? О чем это вы? Что ты знаешь об их принципах? И кого это — их? — недоумённо воззрилась на меня подруга.

Ян удивлённо посмотрел на неё, а потом и на меня, но продолжить свою реплику, судя по всему, не собирался, раз дело приняло такой оборот. Я не сводила с него пристального взгляда, пытаясь сообразить, что ответить Жанне.

— Он имеет в виду, принцип не обижать слабых, — пояснила я, после кратковременного замешательства. — Философия у них, видишь ли, такая… у каратистов. Кодекс чести, «Бусидо» и всё такое, — добавила я для большей убедительности, продолжая смотреть оборотню в глаза, который после «каратистов», едва заметно приподнял брови, опять подавив улыбку.

— Каратистов? — в свою очередь удивилась подруга.

— Ага, — подтвердила я, стараясь не глядеть в её сторону, чтобы не выдать себя с потрохами: жутко хотелось выложить правду, но я продолжала мужественно врать, — откуда, ты думаешь, он умеет вывихи вправлять? Они же об кирпичи руки, ноги, головы ломают, а потом гипс друг другу накладывают, так что опыт богатый. Ведь так? — развернулась всем корпусом я к оборотню. Ну! Помоги же мне, чёрт бы тебя побрал, с твоей болтовней про принципы!

— Типа того, — поддакнул мне он, видно, прочитав в моих глазах то, о чём я сейчас подумала.

— И когда ты только успела узнать всё это? — продолжала недоумевать Жанна.

— Просто когда я Майе с ногой помогал, она потребовала объяснить свои познания в области медицины, — не прерывая нашего зрительного контакта, бодро соврал за меня он.

— А-а… тогда понятно…

— Ты не ответил на мой вопрос, — упрямо вернула я разговор в прежнее русло.

— По-моему, вопросов ты не задавала. По крайней мере, угроза выцарапать глаза не звучала вопросительно. Ладно, неважно. В общем, Филипп последний здесь хм… — он искоса глянул на подругу, — человек, способный причинить Жанне вред. Обещаю, твоя подруга вернется домой в целости и сохранности. Даю слово, — последнюю фразу он выделил особенным тоном. — Может быть, если ты, конечно, удовлетворена моим ответом, уже сядешь в машину?

Он дал мне слово? Слышала, у оборотней это вроде клятвы. Что ж, меня это устраивает. Но… вопрос требует уточнения.

— И если не в сохранности, то он публично харакири сделает?

Жанка хмуро пихнула меня локтем в бок.

— Да. Непременно организую, чтобы это произошло в твоём присутствии. Для получения полной сатисфакции.

— Ловлю на слове.

— Всё? Можно ехать?

Я пожала плечами. Нисколько не жалею, что завела этот разговор. Пусть думает, что хочет, но теперь я уверена, что Жанну этот «каратист» не обидит. А на счёт такси… пускай везёт, переживу. Но если опять решит наговорить мне гадостей по дороге, за мной не заржавеет: выскажу все, что о нём думаю!

Мой багаж и меня с моего же молчаливого согласия погрузили в Янов Рейндж Ровер. Распрощавшись с Жанной, которая напоследок обворожительно улыбнулась оборотню, тут же сменив милость на гнев, показала мне кулак и упорхнула в направлении гостиницы. Ян, немного замешкавшись с телефоном, а затем и у багажника, укладывая туда мою сумку, сел на водительское место и, откинувшись на спинку сидения, расхохотался. Я закатила глаза.

— Жанна в курсе, что ты ведьма? — отсмеявшись, спросил он.

— Да.

— А на счёт волков — нет.

— Нет.

— Почему ты ей не сказала?

— Тебе-то что? В своё время узнает. Или не узнает. Посмотрим.

Сейчас я терзалась сомнениями: может, и правда, надо было сразу сказать? Заставляла тревожиться неопределённость Жанниной реакции — испугает её эта информация или наоборот подогреет романтический интерес? Воспитанный, милый. Блин.

— Зато теперь точно многое узнает о каратистах. Кстати, зря ты про «Бусидо» упомянула.

— Почему это? — напряглась я.

— Потому что это кодекс чести самураев.

— Ну и что? Что самурай не может быть каратистом? Или каратист — самураем? Да и вообще, какая разница?

— Вообще-то существенная. Это портит всю твою легенду о каратистах.

— Да? Будем считать, что я не разбираюсь в каратистах. Как и в самураях. Кстати, было бы неплохо, если бы ты предупредил своего друга…

— Уже. Отправил ему сообщение. Он клятвенно пообещал придерживаться «Бусидо» и денно и нощно помнить об острых ведьминых коготках.

— Вот и отлично. Пусть помнит, — я удовлетворенно расслабилась в кресле. — Особенно нощно, — зачем-то уточнила я и тут же мучительно залилась краской. Что я несу?!

— Я передам, — усмехнулся Ян.

Глава четвертая. Любовь, Олимпиада и подъездный небосклон

Я твёрдо решила больше ни в коем случае не краснеть.

Когда мы выехали на трассу, я стала устраиваться поудобнее на меховой длинношерстной накидке сидения, планируя всю дорогу проспать. И отдохну, и наверняка не покраснею. За это время мы с Яном не обменялись и парой слов, что, впрочем, меня вполне устраивало. Удивительно! Даже ни разу ещё не намекнул о моем гениальном коварстве. Хотя нашим легче. Мне вовсе не хотелось слушать бредни о моих космических по масштабу планах по истреблению оборотней, как вида, на планете Земля. Или ещё о каких-то других. Не знаю, в чём он там меня подозревает. Но заснуть мне не дал Ян, решивший, наконец, нарушить наше идеальное молчание.

— Пока ты не уснула, может, сообщишь мне свой адрес, а то я вряд ли найду твой дом по запаху или следам.

По запаху или следам?

— А можешь? — удивленно вскинула брови я.

— Я же сказал, что вряд ли. По запаху могу узнать человека и на очень приличном расстоянии. Или не человека. Ведьму, например. Но не за тридцать километров.

Нет, он совершенно точно меня обнюхивал! Спаниель недорезанный. Так вот для чего он это делал. Чтобы найти по запаху ведьму, например.

— Вот как? Ну и зачем мне эта информация? Мне нет дела ни до тебя, ни до твоих талантов. Или ты намекаешь, что меня из-под земли сможешь достать? Так я и не прячусь, — безразлично пожала плечами я.

Ну, точно, решил меня запугать — сейчас узнаю о месте твоего жительства на всякий случай. И прибью, если что.

— Ну вот, просто знай.

— Приняла к сведению, — я решила не высказывать своих догадок на этот счет. Ни за что не поведусь ни на какую провокацию. Я — само спокойствие и невозмутимость. Сейчас лучше проверим запущенность его психического отклонения. — Могу я спросить, откуда такое подозрительное отношение к ведьмам?

— Можешь, — милостиво кивнул он.

Я скрипнула зубами.