Ключ от всех дверей
Шрифт:
Мило задорно рассмеялся.
— Госпожа, неужели вы подхватили на дорогах опаснейшую болезнь — тягу к путешествиям?
— Беспечный ветер дальних странствий! Меня навеки ты сгубил, Я без руля и без ветрил Скитаюсь по морям ненастным. От ненадежных волн соленых Я устремляю взор к пескам, И дальше — к пикам острых скал, Несусь,— торжественно продекламировала я нараспев и рассмеялась следом за Мило: — Нет, мальчик мой, до подобных крайностей еще далеко… Просто сейчас я чувствую себя легкой-легкой, словно перышко. Так, будто незримые нити, что привязывают меня к дворцу и этому миру, — я обвела спальню рукой, подразумевая роскошь и изысканность обстановки, — вытянулись и истончились. И теперь любой порыв ветра может подхватить меня и унести прочь… А если придет буря — нити и вовсе порвутся, и поминай как звали.
Мило бережно вынул из моих расслабленных рук опустевшую чашку и наполнил ее вновь.
— Но это ведь хорошо, правда, госпожа? Отступит опасность, перестанет грозить королевству Прилив — и отправимся в путешествие. Есть еще столько мест, где мы не бывали! И горы на востоке, и прекрасные леса Дома Охоты, и далекие морские острова…
— Ну, полно, милый, — усмехнулась я. — Размечтался… Сначала с делом разберемся, а на столь далекие времена загадывать еще рано. Мне нужно пока пережить гнев Ее величества, а уж потом…
Мальчишка презабавно выгнул брови дугой:
— А разве прекрасная и великодушная наша королева изволит гневаться?
Я лишь вздохнула. Простой завтрак показался мне вдруг ужасно вкусным, словно он мог оказаться последним в моей жизни.
— Нет, но наверняка Ее величество будет не очень рада вестям, что мы принесем.
— Никто не обрадуется, если узнает, что его обманывают, — покачал головой ученик.
— Возможно обманывают, Мило, — наставительно подняла я палец вверх. — Возможно. Не забывай, что пока это лишь наши домыслы. Все может еще оказаться преглупым совпадением или кознями Дома Осени. Не доверяю я Амиро, что бы он не говорил о моем учителе. Ох, нелегко нам придется…
Я представила себе, что устроит Ее величество гонцам, принесшим дурную весть, и содрогнулась. Ну уж нет, один раз Мило по моей беспечности пострадал, второй раз этого не случится.
— Послушай, дорогой, — я поймала взгляд ученика. — А не хочешь ли ты прогуляться до поместья Опал? Ручаюсь, за месяц нашего отсутствия там скопилось немало дел.
Мило сощурился:
— Поместье иногда пустует годами, оставленное на попечение слуг и управляющего. И если уж мы навещаем его, то непременно вместе. Неужели вы хотите отослать меня из дворца, госпожа?
— А что, если так? — это прозвучало с вызовом, будто я оправдывалась перед собственным учеником. Ох, дожили!
— Я не поеду, — непреклонно заявил Авантюрин, упрямо поджимая губы. — И не надейтесь.
Возражает?
Спорит? Да, мальчик вырос за этот месяц. Изменился. И моя уверенность в том, что Мило надо переждать пару деньков в поместье укрепилась. Если он с таким же жаром бросится доказывать что-то Ее величеству… У Тирле с ослушниками разговор короткий: «Отрубить ему голову», и вся недолга.Но и просто приказать моему мальчику после всего, что мы пережили вместе, после того, как он спас меня от дамы Архив и отыскал в туманной лощине Дома Дорог, я не смогла бы.
— Мило… — я опустила ресницы, словно сомневаясь. — Поверь, мне ужасно не хочется расставаться с тобою. Ты — величайшая драгоценность и единственная отрада моей жизни… Но меня ждут дела расклада, и…
И тут Авантюрин совершил невероятное — мягко обхватил мое лицо ладонями, касаясь большим пальцем губ — и этим нежным прикосновением словно запечатывая их… Ласково запрокинул голову, заставляя смотреть ему в глаза:
— Госпожа… нет — Лале. Я знаю вас почти два десятка лет и научился распознавать вашу ложь даже до того, как она покинет уста. И блеск, который появляется в глазах, и слишком расслабленное лицо… — он говорил тихо, улыбаясь, но мне почему-то становилось не по себе от его внимательного, темного взгляда. О, да, Мило изрядно повзрослел — возможно, даже сильней, чем я могу себе представить. — Я не буду спорить и уеду, но только пообещайте мне сначала, что не станете совершать необдуманных поступков.
Я хотела шумно возмутиться в ответ на такое глупое и обидное предположение, но вместо этого — от растерянности, что ли? — лишь прошептала:
— Обещаю. Когда ты вернешься, все останется по-прежнему.
Золотые ресницы — теперь я знала, чье это наследие — дрогнули.
— У меня дурное предчувствие… Простите за дерзость, наставница, — улыбнулся он и наклонился вдруг, касаясь губами моего лба. — Я слишком вас… вы слишком дороги мне.
Мои щеки окрасились румянцем от смущения.
— Ну, полно, Мило, — неловко отодвинулась я, насколько позволяла подушка под спиной. — Мы же не навсегда расстаемся. Сегодня вечером навещу тебя в поместье, — я покачала ключом на цепочке. — Хочешь?
— Вы еще спрашиваете! — развеселился он. — В таком случае, я отправлюсь в поместье сразу после того, как накормлю вас завтраком и одену. Тогда как раз успею подготовить все к вашему визиту… Главное, госпожа, не натворите глупостей, пока меня нет.
Я рассмеялась, отряхивая ладони. Крошки от пирожного рассыпались по темно-зеленым простыням. Вот и доставила слугам работы… А то, небось, разленились тут без меня.
— Мило, дожила же я до этих лет, пусть и глупостей наделала немало. И этот день как-нибудь протяну. И вот еще… Начинай собираться уже сейчас — я сама оденусь.
— Вы уверены? — вкрадчиво осведомился он. В глазах моего милого, домашнего мальчика появилось престранное выражение. Ворон и кот, неужели Авантюрин меня… соблазняет? И почему от этого так волнительно?
Ах, Лале, ну и скверная же из тебя наставница вышла…
— Уверена, — улыбнулась я, кокетливо опуская ресницы. Флиртую с собственным учеником! До чего дожила… — Ступай, пока я не рассердилась. Сам же знаешь, что с утра шуты обычно голодны и язвительны.