Ключ

– Куда их девать?

– Положите рядом с халатом.

Эми стояла совершенно голая, положив руки на бедра и отведя плечи назад.

– Что ж, начинайте.

Эллен, смущенная агрессивным настроем Эми, все же заставила себя подойти к ней.

– Пожалуйста, расставьте ноги.

Она взяла маленькую расческу, наклонилась и осторожно провела ею по лобковым волосам. Нельзя суетиться, нельзя дать девушке понять, что ей крайне неприятно выполнять эту работу. Эллен предпочла бы, чтобы ей иголки под ногти засунули. Перебирая расческой волосы, она изо всех сил старалась унять дрожь в руках. Эми инстинктивно напрягла ноги и живот.

– Все, можете забираться в ванну.

Она поддержала Эми за локоть, когда та забиралась в ванну с высокими бортиками, и притворилась, что не замечает слезу у нее на щеке. Зачерпнув ковшом воду, она полила ей на голову и стала намыливать волосы карболовым мылом.

– Что вы творите?

– Мою вам голову.

– Мылом? Вы в своем уме? Я же их потом не расчешу!

– Боюсь, шампуня здесь нет. – Эллен смыла мыло, и волосы Эми, лишенные естественного жира и чистые до скрипа, теперь паклями лежали у нее на спине. – Мне нужно будет их обрезать, они слишком длинные.

– Только через мой труп. И только попробуйте подойти ко мне с острым предметом!

Эллен проигнорировала угрозу и собрала волосы Эми в хвостик. Ей было очень жаль срезать их, но она понимала, что невыполнение наказа сестры чревато проблемами и для нее, и для новой пациентки. Сестра Аткинс сама кое-как обкромсает их, ничуть не заботясь об эстетике. Поэтому одной рукой Эллен держала волосы, а второй взяла ножницы и, стараясь выжать максимум из тупых лезвий, отрезала длину.

Заполненный бланк на новую пациентку Эллен оставила в металлической корзине на столе в кабинете сестры. Позже его сложат к остальным ее документам.

– Что ж, это был цирк с конями! – Сестра Аткинс вошла в кабинет, швырнула пустую тарелку на тележку и вытерла руки. – Теперь эта сучка будет знать, как меня кусать!

Эллен выглянула за дверь. Пациентка, которую насильно накормили завтраком, лежала на кровати с вытянутыми над головой руками. Они были привязаны ремнями к металлической раме. Рот был заткнут кляпом, через который прорывались только глубокие гортанные звуки. Она активно молотила ногами, и у нее задрался халат, под которым всем теперь были видны больничные панталоны.

От шока и возмущения Эллен потеряла дар речи.

– Я… я не…

– Что вы не, стажерка Кросби? – Сестра Аткинс стояла, широко расставив ноги, и сверлила взглядом Эллен.

– Ну, это же… не очень… нас такому не учили.

– Слушайте сюда. За эту палату отвечаю я, а не ваши чертовы преподаватели. Они пациентов когда в последний раз видели? Этим чокнутым нужно давать понять, кто здесь босс. А иначе не успеете опомниться, как они захватят контроль, и тогда вам придет конец.

– Но посмотрите на Эми, – возразила Эллен. – Это же просто юная девушка, ей нельзя такое видеть, она будет в ужасе.

Сестра Аткинс презрительно фыркнула.

– Судя по первым звоночкам, эта девушка вполне способна за себя постоять. Она еще задаст нам жару, не сомневайтесь. – Сестра Аткинс смягчилась и примирительно положила руку на плечо Эллен. – Вы не поверите, но когда-то я была прямо как вы. Да, да, когда я только пришла сюда, я тоже думала, что смогу изменить мир к лучшему. Вам кажется, что здесь все не так, но в тридцатые годы было гораздо, гораздо хуже. В одну из первых смен меня и еще одну стажерку отправили в отделение, где держат под замком самых опасных пациентов. Нам сказали делать обход вместе, но моя напарница решила, что она умнее всех. Ей показалось, что мы справимся быстрее, если разделимся. Я даже не успела ничего сказать – ее уже и след простыл. Признаюсь – я была в ужасе! Нам всего-то нужно было собрать ночные горшки, но у кого! У самых опасных пациентов во всей больнице. Я еще никогда так шустро не передвигалась! Когда я добралась до конца палаты, той девушки нигде не было видно. Я решила, что эта милочка бросила меня одну, а сама вернулась в общую палату. Но в палате ее не оказалось. – В этом месте у сестры Аткинс упал голос. – Ее стали искать и нашли только днем, под матрасом.

– Какой ужас! – остолбенела Эллен.

– Мягко сказано! – снова пришла в себя сестра Аткинс. – Поэтому теперь, если пациентка попытается меня укусить, моя реакция будет жестокой. Уж извините.

– Да, сестра, простите! – Потупившись, Эллен только и делала, что извинялась. – С ней потом все было в порядке? С вашей подругой, я имею в виду…

– С ней уж точно не все было в порядке. – Сестра Аткинс сделала театральную паузу. – Ее задушили.

9

Клуб гудел – повсюду были люди, над головами висел сигаретный дым, а резкий хохот напоминал, что за стенами сумасшедшего дома они – обычные люди. Сюда персонал приходил оторваться после длинной смены и выпустить пар в компании тех, кто прекрасно понимает твое состояние. Студенты, которые никогда и капли в рот не брали, здесь начинали заказывать пиво, а после и виски, причем двойной.

Эллен с трудом протолкнулась через толпу и прокричала бармену заказ:

– На два пальца, пожалуйста, Джек!

Он плеснул в стакан виски и катнул его по барной стойке. Она выпила все залпом, и из глаз брызнули слезы.

– Повтори, пожалуйста, – еле выговорила она, хлопая себя по груди.

– Все так плохо? – улыбнулся Джек.

Эллен скорчила гримасу, взяла второй виски и пошла за ближайший стол, где можно было сесть. Клуб – не лучшее место, когда хочется мира и покоя, но она решила посидеть до тех пор, пока алкоголь не сотворит свое чудо. Ее мать переживала жизненные сложности, не прибегая к крепким напиткам. Она пила алкоголь ровно один раз в год – маленький бокал сладкого хереса в Рождество, ровно через минуту после полудня и ни секундой раньше. При мыслях о доме Эллен вдруг стало очень грустно. Она прислонила голову к стене и закрыла глаза, держа стакан на коленях.

– Не занято?

Она открыла глаза и увидела, как на соседний стул присаживается Дуги.

– Нет, конечно, садись. Позволь мне купить тебе пиво, когда допьешь это. Ты мне так помог тогда! Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. Где ты пропадал, кстати?

– К сожалению, уезжал в училище. Но очень скучал по больнице, – сказал он, отхлебнув пива.

– Неужели правда скучал?

– Ты сама скоро поймешь, – засмеялся он. – В аудитории по сравнению с отделением невероятно скучно.

– Что ж, хоть что-то хорошее здесь есть.

Эллен допила виски, стараясь не думать о том, как бы на нее посмотрела сейчас мама.

– Сейчас принесу еще, и ты мне все расскажешь/ – Дуги встал, взял ее стакан и стал пробираться к бару.

Он был выше большинства студентов и без проблем сделал заказ над их головами. Вернулся вспотевшим, с красным лицом, и сразу снял с себя толстый вязаный свитер. Рубашка задралась, обнажив рельефный торс и дорожку светлых волос от пупка до… От смущения Эллен вспыхнула, постаралась отбросить эту мысль и перевела взгляд.