Ключи наследия
Шрифт:
«Заметь, я честно молчу!»
– Я последую за тобой хоть сейчас. – Ведьма поднялась с колен, отряхнула простую тунику из тонкой коричневой шерсти и поправила волосы, рассыпавшиеся по плечам. Протянула руку, коснувшись тонкими прохладными пальцами плеча Рейна. Робко улыбнулась, осторожно убирая выбившуюся прядку волос с его лица.
Рейн внешне невозмутимо пожал плечами, с трудом не уронив доспехи во второй раз.
«Итак, каков твой план действий? Простой допрос?»
Почему бы и нет?!
«И тебе ее не жалко?»
Жалко,
«Может, я с ней пообщаюсь?»
Нет. Не торопись!
«Ладно, снова потерплю. Пока».
На пути к отведенным ему покоям Рейн все-таки не удержал один из наплечников, и всю оставшуюся дорогу до комнаты его честно несла ведьма. Колоритную парочку старались обходить по самой широкой дуге, как только было возможно, а Несия с каждой минутой мрачнела все больше, постоянно оглядываясь на каждое бранное слово, брошенное ей в спину. Будто удары камнями принимала.
Тяжелая, обитая медью дверь. Близнец той, что так и осталась запертой изнутри. Комната Ксель, где до сих пор лежат вещи, которые она успела пару раз надеть уже в замке, так и не убранная постель. Холодная, со скомканными простынями.
Несия помогла Рейну отпереть тяжелую дверь и, дождавшись, пока он аккуратно положит на пол свою ношу, оставила наплечник рядом, выпрямившись, наградила Рейна очередным поцелуем. Чуточку жестким, горячим и требовательным, сладко-болезненно дернувшим за одну из нитей, опутавших Зверя…
Резкое переключение режимов – и он, не отвлекаюсь, закрыл дверь и чуть ли не швырнул девушку на кровать, тотчас навис над ней.
– Так что тебе надо?..
– Тебя. – Несия, не пытаясь подняться, улыбнулась. Уже не робко. Гораздо более раскованно и уверенно. – Того, чего женщина может желать от приглянувшегося ей мужчины. И это не обряды и заверения в вечных и неугасимых чувствах.
– Меня… Как интересно. – Рейн окинул взглядом лежащую практически под ним девушку. – А что ты можешь предложить взамен? Особенно если я удовлетворю твое желание?
– А чего ты хочешь попросить? – Ведьма чуть привстала, почти касаясь губами его лица. – Скажи.
Рейн уронил ее обратно, целуя в губы, после чего, оторвавшись, ответил:
– Если я скажу «тебя», то совру. Но ты не стала бы меня звать, если бы тебе нечего было предложить.
– Я – ведьма и могу предложить только знание. Которое от тебя скрывают. – Она скользнула пальцами по завязкам его куртки, распуская их и стягивая одежду с плеч. Следующим настал черед кожаного шнурка на волосах Рейна – и темно-каштановые, почти черные пряди рассыпались по его плечам. Рейн в ответ принялся раздевать девушку, снимая с нее тунику через голову настолько агрессивно, что шов затрещал.
– И что от меня скрывают? Какое знание такое страшное?
– Только то, что ты можешь все или почти все. Если захочешь. Открыть Курган. Забрать мощь древних. А они, если тебе неизвестно, могли воскрешать мертвых.
«И все же… До чего она похожа на Ксель. Жесты, фразы…»
– И что я должен буду сделать? Если это тоже от меня скрывают? – Он резким движением стянул с нее платье.
– Просто прийти и взять. – Несия одним ловким движением распустила шнуровку на его рубашке. Миг – и одежда полетела на пол, а ведьма уже водила кончиками тонких пальцев по обнажившейся коже груди. – Ты – Ключ Заката, но твоя скважина – ненависть
и жажда мести. Война и боевой дух. Герцог боится, что ты осознаешь себя и перестанешь быть его оружием. А могущественное оружие, имеющее собственное мнение, опасно. Особенно когда оно осознает свою мощь. Открыв Курган, ты впитаешь силу древних, потому как ты был рожден, чтобы повелевать ей…– Повелевать – или охранять?..
Ведьма, лишившаяся одежды, была опрокинута на кровать, после чего Рейн принялся неторопливо касаться ее тела. Девушка только судорожно вздохнула.
– Все будет зависеть от твоего собственного выбора. Но если не сумеешь подчинить ее себе, то твоя седая подруга уже не воскреснет в эту эпоху. В другую – возможно, но не сейчас…
– Спасибо. А теперь… Не могли бы вы пойти от меня… К черту. Или как это у вас называется? Защиту обещать вам я могу. Жаркий же секс – нет.
«Но…»
Ты же не хочешь перебиваться побирушками? Не считаешь это ниже своего достоинства?
«Молодец. Быстро учишься».
Тем более что кое-что не так. И ты знаешь, что именно.
«Мне она не нравится. Так же, как и нравится».
– Никакого моего тела. Никакой души. Все это тебе не принадлежит и принадлежать не будет. Прости. Думаю, тебе следует одеться и выйти отсюда. Впрочем, я могу и разозлиться – и тогда одежду придется оставить тут.
– Разозлиться? – Несия медленно поднялась с разворошенной постели, держа платье в опущенной руке и скользя по лицу Рейна чуточку снисходительным взглядом. Сделала несколько шагов назад, безо всякой попытки одеться и вдруг резко уткнулась лицом в льняное полотно.
Ее хрупкие плечи судорожно вздрогнули, а каскад темных волос внезапно посветлел до снежно-белого оттенка. Несия медленно отняла руки от лица, все еще закрытого седыми прядями, и тотчас резко отбросила их назад.
На Рейна взглянули серо-голубые глаза Ксель.
Лицо, знакомое до боли, до каждой черточки. Даже небольшая родинка у левого уголка губ и тонкий, почти незаметный шрам на переносице.
– Предатель, – шепнула она, все еще прижимая к груди сброшенную одежду. – Не живешь и не умираешь… Существуешь. Ненавижу!
Рейн легко соскочил с кровати и встал напротив девушки, впившись поцелуем в ее губы.
– Неужели ты хочешь, чтобы я тебя ненавидел?
«Лично я хочу ее взять. Максимально жестоко, как лев мышек из анекдота!»
Это будет перебором. Она мне этого не простит.
«Она не узнает».
Я себе этого не прощу.
«Проблема. Решаемая, конечно».
Пощечина. Звонкая и хлесткая, даже и не сразу поверишь, что столь хрупкая ладошка может так ударить. Не очень больно, но ощутимо. Серые глаза, обрамленные темно-русыми ресницами, чуть сузились. Ее привычка, старая, с тех пор, как она дала себе зарок не плакать, когда злится. С сощуренными веками это проще.
– А сумеешь? – Белые волосы рассыпались по плечам, чуть завиваясь на кончиках в локоны. – Да, ты – сумеешь. Ударишь, размажешь по стенке. Убьешь. Тебе не привыкать. Ты обманул, использовал. Посмотри на меня – и запомни это лицо. Ты больше не увидишь его. Никогда. Потому что мертвые не возвращаются в мир живых. Ты дал ее убить, позволил ей умереть. И сейчас все, что тебе осталось от нее, – это память и обгоревшие останки в башне!