Ключи от ада

Орсини склонился над ней, чтобы поправить одеяло. Когда он выпрямился, на его лице было какое-то странное выражение.

– Совсем еще девочка. Какая жалость, что она вмешалась в это дело.

– Я уже говорил, что ее участие не предполагалось.

Шавасс подошел к двери, выглянул сквозь дверную решетку и увидел часового.

– Боже, каким же я был дураком! Все было ясно как Божий день, а я ничего не видел.

– Франческа? – Орсини покачал головой. – Я все еще не могу в это поверить.

– Она сказала, что Мадонна в передней каюте катера, но там ее не было, и вспомни, что нам пришлось делать взрыв, чтобы проложить себе путь. Что ты на это скажешь?

Он зло пхнул ногой упаковочный ящик на полу.

– Вот сучка. Той ночью возле клуба «Тэбу», когда на нее напали. Они просто поджидали меня, чтобы показать мне этот спектакль. Все было подстроено.

– Но зачем? – удивился Орсини. – В этом нет никакого смысла. А что случилось с Мадонной?

– Вот как раз это мне и хотелось бы знать. Часть истории вполне достоверна, потому что ее подтвердил отец Шеду. По крайней мере, кажется, они не добрались до него, что уже неплохо.

В замке загремел ключ, и дверь распахнулась. Лири проснулась и вскочила на ноги, когда два солдата вошли в комнату, а за ними Ташко. Он изучающе посмотрел на девушку и ухмыльнулся.

– Приду к тебе позже.

Она плюнула ему в лицо, а он быстро, как змея, кинулся к ней и схватил за плечи. Как только Орсини и Шавасс двинулись вперед, солдаты угрожающе повели своими автоматами.

Лицо Ташко было совсем бесстрастным, когда он большим пальцем придавил у нее какой-то нерв. Рот Лири раскрылся в беззвучном крике, она рухнула на пол.

– Каратэ, друг мой. Может быть, вы слышали об этом? Тебе тогда подвезло с этой бутылкой водки. В следующий раз удача будет на моей стороне, уж это я тебе обещаю.

Он подал знак, и один из солдат схватил Шавасса за плечо и потащил наружу. Он краем глаза увидел, как Орсини опустился на одно колено около девушки, и дверь закрылась.

Они повели его по широкому, вымощенному камнем коридору к винтовой лестнице в его конце. Наверху Ташко открыл дверь, и его ввели в комфортабельно обставленный кабинет.

За столом сидел Адем Капо и просматривал бумаги. Он поднял глаза, и улыбка промелькнула у него на лице.

– Вы даже не представляете себе, какое удовольствие я испытываю. Мы так хотели заполучить вас после того маленького дельца, которое вы провернули в Тиране на прошлой неделе.

– Сигурми?

Капо кивнул.

– Итальянский фронт – это только одна грань моей обширной деятельности, и я уверен, вы высоко ее расцениваете.

– О, разумеется, – ответил Шавасс. – Вы, наверное, хотите задать мне несколько вопросов. Пожалуйста, но только о спорте и тому подобном.

– Ну конечно. – Капо обворожительно улыбнулся. – Я полагаю, сказывается английская порода?

– Вы хотите знать о том деле в Матано? Это игра, исход которой был заранее предрешен? Не было никакого Рамиза? И Марко Минетти тоже?

– Рамиз пролил кровь и был серьезной подмогой для женщины, которая сейчас здесь, в комнате напротив через коридор. А Минетти – это просто игра воображения.

– Так вот почему Франческа так настаивала, чтобы я не докладывал о том, что происходит в отделе С-2? В наше управление в Риме?

Капо кивнул.

– Сюжет просто гениальный. Он был уже разыгран одним талантливым молодым итальянцем по имени Карведжио, который попытался сделать тот же трюк, но поплатился головой.

– Ну а статуя?

– Мы достали ее обратно почти немедленно после катастрофы.

Он кивнул Ташко, и тот подошел к шкафу, открыл его и вытащил бесформенный сверток. Потом развернул серое одеяло и поставил статую на стол.

Она была примерно четырех футов высоты и вырезана из одного куска черного дерева, а одежды были покрыты золотом. Ее черты носили печать изумительной чистоты и умиротворенности. Это было выдающееся творение великого художника.

– Очень хорошо, – сказал Шавасс. – Значит, история, которую рассказала мне Франческа Минетти, в общих чертах верна и сделала свое дело – заставила меня снова оказаться в Албании. Что означает, что у вас уйма проблем, – так в чем же дело?

Капо выбрал сигарету из деревянного ящичка на столе и откинулся на спинку кресла.

– Как вам, наверное, известно, отношения между моей бедной страной и СССР, а также с его сателлитами, за последние годы серьезно подпортились. К сожалению, только один из наших друзей пришел к нам на помощь – это Китай.

– Как трогательно.

– А мы сентиментальный народ, уверяю вас. Нам нравится платить долги. Доклад нашей секции контрразведки, содержащий информацию о том, что вы собираетесь въехать в нашу страну в составе группы итальянских рабочих-отпускников, был передан в качестве любезности в штаб китайской разведки в Тиране. Они выразили живейший интерес. Несомненно, вы в прошлом году расстроили работу их службы в Тибете. И еще, как я понимаю, это дело с доктором Хоффнером... Мы обещали, что позволим им взять вас.

– А я ускользнул у вас сквозь пальцы.

– Но ненадолго, согласитесь. И все благодаря одной персоне. Выдающемуся работнику контрразведки сигурми. Может быть, вы хотите увидеть ее. Когда Ташко открыл дверь, она тут же вошла. Она была одета в то же, что было на ней на катере, но выглядела совсем по-другому. Твердо, уверенно.

– Зачем, Франческа, зачем все это? – спросил он.

– Я настолько же албанка, насколько итальянка, – спокойно ответила она. – Человек не может стоять ногами сразу в двух мирах. Я сделала свой выбор уже давно.

– Вы хотите сказать, что работали на противника даже тогда, когда вас взяли в отдел С-2?

– А как еще, вы думаете, наши люди в Тиране могли узнать о вашем приезде? Я передала то самое предупреждение по радио только потому, что в тот момент, когда оно пришло, появился ночной дежурный офицер.

И все это на самом деле поразило его, словно удар в солнечное сплетение. В самой гуще событий, с рангом высшей секретности кто-то с другой стороны сидит два года, пропуская через себя информацию, которую люди добывают с таким трудом, даже ценой жизни, а может быть, даже посылая их на смерть?