Ключи от прошлого. За гранью восьмидесятых. Книга 2

Павел оценил подарок, налил себе и Татьяне, кивнул им и поднял свой в знак благодарности приложив руку к сердцу.

Они ещё немного посидели, мило пообщались, как и обещал он отблагодарил музыкантов коньяком, в конце-концов решили, что пора уходить. Официант принёс счёт, Павел не стал даже сверять его, просто достал нужную сумму и сверху сунул десятку, тот рассыпался в благодарностях и тут же убежал. Не успели они встать из-за стола, как к ним подошёл солист музыкантов и попросил уделить ему пару минут времени.

— Уважаемый, у меня к вам есть деловое предложение. Продайте мне слова вашей песни, я и мои коллеги готовы дать за неё 50 рублей. Что скажете?— У Павла от выпитого начала болеть голова, хотелось поскорее на свежий воздух.

— Заманчивое конечно предложение… Мне надо подумать над этим.

— Мы готовы даже отдавать вам процент, если публика будет заказывать её. Вот мой номер телефона, звоните лучше в первой половине дня, мы обо всём договоримся.— Он сунул Павлу картонный прямоугольник на котором был вытеснен номер телефона и имя: Болдин Олег, солист ВИА “Музыкальный дождь”.

— Хорошо, Олег. Я обязательно перезвоню вам.— Павел поднялся из-за стола и помог встать Татьяне.

— А это вам, ваш так сказать гонорар.— Олег сунул ему в руку 10 рублей и удалился. — “Это что? Круговорот денег в природе?!”— Мысленно усмехнулся про себя Павел, молча сунув десятку в карман. В гардеробе они забрали свою верхнюю одежду и вышли на улицу.

Свежий воздух улицы по сравнению с душным залом показался просто пьянящим. Время на часах было 22-50, такси поймать не удалось, общественный транспорт можно было ждать долго, поэтому решили прогуляться пешком.

Улицы освещённые фонарями были непривычно пусты, практически не ездили машины, не ходили люди, жизнь в городе замирала с приходом темноты. Начал моросить мелкий противный дождик, Татьяна тесно прижавшись к Павлу и держа его под руку влюблёнными глазами смотрела на него, а потом спросила:

— Паш, можно один нескромный вопрос?

— Давай…

— Кого ты имел ввиду, когда писал свою песню?

— Никого, просто слова легли в рифму и получилось очень складно.

— И давно ты пишешь песни?

— Это скорее остатки юношеского увлечения, я одно время пытался всерьёз научиться играть на гитаре, поэтому соответственно хотелось самому сочинять песни и музыку к ним.

— Но песню какую ты исполнил в ресторане, в смысле музыка к ней очень своеобразная, я никогда раньше не слышала такую, ты сам сочинил её?

— Ну скажем так я не всё сам смог сочинить, я слушал разных певцов и музыкантов, причём в большинстве зарубежных, у каждого из них брал какие-то наработки в музыке и пытался, что-то придумать своё, вот и получилось... Ты не подумай, эта песня стала единственной какую я сумел так сказать довести до кондиции, больше ничего у меня путного не вышло, поэтому всё, что ты видела сегодня в ресторане с моей стороны была чистой воды импровизация и я до конца не был уверен в успехе.

— Ох, Паша как же было приятно…Мне никто ещё не делал таких сюрпризов в жизни, ты бы видел, как женщины за соседними столами на тебя начали смотреть, когда ты второй раз исполнил свою песню. Я сама заслушалась и просто чувствовала завистливые их взгляды.— Она тихо рассмеялась, а он в ответ лишь качнул головой стараясь не расплескать переполняющее его душу чувство гордости.

— Эй, дядя! Закурить не найдётся?— Из ближайшей тёмной подворотни отделилось три подозрительные фигуры с надвинутыми на глаза кепках и приблизились к ним.

Глава 8

Глава 8

Павел инстинктивно прижал Татьяну к себе, чувствуя, как страх поднимается внутри. Он не был готов к конфликтам, особенно в такой ситуации. Фигуры приближались, их тени танцевали на мокром асфальте.

— Я не курю и вам не советую, — ответил он, стараясь говорить спокойно, хотя его голос выдал легкое дрожание. Татьяна сжала его руку, а он пытался держать всех троих в поле зрения.

— Ты смотри, какой борзый дядя, думает он самый умный…— Фигуры обменялись взглядами, и один из них, у которого был низкий голос, внезапно выкинул вперёд руку, в свете фонарей в его руке блеснул нож.

— А ну фраер, выкладывай, что в карманах, а не то распишем тебя, как бог черепаху, а потом и личико твоей мадамы заодно.

Павел почувствовал, как внутри закипает злость. Несмотря на гуляющий ещё в голове хмель, мыслил он сейчас достаточно быстро и прикидывал шансы, если придётся драться. Не будь с ним Татьяны он бы просто сбежал от них, но с ней мужская гордость и честь заставляли оставаться на месте.

— Ох, ребята, ну чего вы к пьяному пристаёте?— Притворяясь сильно подвыпившим заплетающимся языком сказал Павел делая словно невзначай шаг назад и слегка подталкивая за свою спину Татьяну, сам тем временем глазами искал, что можно использовать в качестве оружия, но как назло кругом был только ровный асфальт и никакой палки или хотя бы камня.

— Ну ты фраер мочёный, выворачивай карманы, сука!— Обладатель низкого голоса приблизился к нему почти вплотную и приставил нож к горлу — это стало для него роковой ошибкой, потому что Павел тут же взял приёмом на замок руку с ножом и резким движением крутанул его влево, одновременно краем глаза заметив, как второй пытается прыгнуть на него, но быстрый удар ногой в грудь уложил того на асфальт. Выбив из рук нож первого, он от души врезал ему кулаком в переносицу с удовлетворением услышав характерный хруст и дикий вопль боли. Третий чуть замешкался, на руке у него был одет кастет, каким он наотмашь сумел ударить по касательной Павла по лицу разбив ему губу, но сам тут же сложился пополам от удара коленом в живот и добавкой локтем по спине. Татьяна не зная, что делать: сначала впала в ступор, потом думала побежать вызвать милицию, но увидев, как Павел лихо разделался с хулиганами, схватила его за руку и они побежали по тротуару, потом свернули в переулок и вышли к своему дому. Где-то в воздухе раздался милицейский свисток, удаляясь от них. Поднявшись по лестнице в квартиру при свете лампы Татьяна разглядела, что у Павла рассечена губа, кровь залила ему подбородок и перепачкала воротник рубашки. Охнув от увиденного, она бегом нашла в серванте аптечку, вытащила оттуда вату, перекись водорода и йод. Павел тем временем скинул свою одежду и прошёл в ванную, посмотрел на себя в зеркало— один гадёныш зацепил его всё таки, слава Богу удар был не прямой, иначе кастетом запросто можно было получить перелом челюсти. Он включил воду в раковине, смыл кровь на лице, губа и часть подбородка на глазах начала распухать, кровь продолжала сочиться, он потрогал рукой щёку, по ощущениям было, как после наркоза, она ничего не чувствовала. Когда вышел с ванны, Татьяна усадила его в кухне на табурет и начала перекисью водорода протирать рану, после слегка обработала йодом дуя, чтобы не щипало, как маленькому, потом оторвала кусок бинта, сложила его вчетверо, нанесла из тюбика какую-то мазь и приклеила это всё пластырем закрыв разбитую губу Павла.

— Я так испугалась…если честно,— произнесла она присев у его ног.— Со мной такое впервые, я не знала, что делать, особенно когда увидела у того нож в руках. Павел ощущая легкое головокружение от пережитого стресса и схлынувшего адреналина, попытался улыбнуться, но это лишь усилило боль на губе. Он положил руку на голову Татьяны, стараясь успокоить её: — Всё в порядке, уже всё позади. —Но сама мысль о том, что она могла оказаться в опасности, не оставляла его. Он то думал, что здесь в восьмидесятых будет не так, как в его времени, а оказалось, что и здесь нельзя расслабляться.

Татьяна смотрела на него с заботой, её глаза были полны беспокойства.

—Ты уверен, что всё хорошо? Может, стоит вызвать врача? — тихо спросила она. Павел вздохнул, ощутив, как её забота греет его сердце.

— Ерунда, не хочу беспокоить никого. Это всего лишь мелкая травма, а у докторов я уверен и своих забот хватает. Если кому они и понадобятся так это тем трём товарищам, одному так точно понадобится пластический хирург— нос, чтобы выровнять.

Татьяна в ответ нервно рассмеялась чувствуя, как проходит первый шок и наступает нервный мандраж.