Ключи от рая
Шрифт:
Словно ниоткуда появился Финстер, в безукоризненном костюме от Армани, седые волосы забраны в тугой хвостик. Когда он уселся напротив, Майкл разглядел, что в действительности заказчик гораздо старше, чем показался, когда впервые посетил магазин. В первую очередь это было видно по взгляду Финстера, умудренному и ожесточенному, словно ему пришлось уже не раз перенести жизненные невзгоды.
— Похоже, вам не помешает помощь друга, — заметил Финстер.
— Обстоятельства меняются.
— Я очень сожалею по поводу болезни вашей жены, — с искренним сочувствием сказал немец.
— Да-да, спасибо. — Майкл колебался; слова давались ему с трудом. — Вы хотели поговорить
— Как вы себя чувствуете?
— Времени у нас мало.
— Мне известно, что вы оставили свое ремесло, и я уважаю ваше решение… — Казалось, внезапно Финстер передумал. Откинувшись назад, он покачал головой. — Нам не обязательно говорить об этом сейчас. Быть может, позже, когда вы будете чувствовать себя лучше…
— Нет, теперь или никогда.
Если он не выслушает этого человека прямо сейчас, у него больше не хватит решимости, и Мэри погибнет.
— Ну, хорошо. Но если мое предложение вас не заинтересует, я пойму, и мы расстанемся друзьями.
Майкл молча смотрел на собеседника, понимая, что человек, имеющий отношение к его бывшему ремеслу, занимается в лучшем случае чем-то сомнительным.
— Я готов финансировать лечение вашей супруги, сколько бы это ни стоило…
— В обмен на что? — остановил его Майкл, сознавая, что работа предстоит нелегкая.
Двести пятьдесят тысяч долларов, предположительную стоимость лечения Мэри, просто так никто не подарит.
— Мне отчаянно хочется заполучить два предмета. Оба они находятся в здании, оснащенном системой безопасности среднего уровня. Вооруженной охраны нет, доступ достаточно простой…
— Я освобожден условно-досрочно.
— Я предлагаю вам дело в Европе. Условий условно-досрочного освобождения в Соединенных Штатах вы не нарушите.
— Вообще-то нарушу. Но что гораздо важнее, я нарушу их вот здесь. — Майкл постучал себя по сердцу. — Я дал слово жене.
Подавшись вперед, Финстер положил руки на стол.
— Ситуации меняются, Майкл. Жизнь вашей жены висит на волоске. Дали бы вы ей то же самое обещание, зная, что от этого будет зависеть ее жизнь и смерть? Разумеется, не дали бы.
Финстер был прав. Майкл это понимал. Он ни за что не дал бы Мэри слово, зная, что ее жизнь в опасности.
— Мне нужны подробности, — сказал он, отпивая холодный кофе.
— Хорошо. По крайней мере, вы согласились подумать над моим предложением. К несчастью, это все, что я могу вам сказать сейчас. Если вы дадите свое согласие, я сообщу вам все детали. Но в этом случае… — Финстер многозначительно умолк.
Майкл понял, что обратного пути нет.
— Я всегда довожу до конца то, что начинаю.
— Одно замечание, быть может, важное, быть может, нет. Возможно, эта работа окажется противоречащей вашим религиозным верованиям.
Это предостережение было сделано мимоходом, но от этого не казалось менее серьезным.
— Продолжайте.
— Работать предстоит в церкви.
Майкл презрительно усмехнулся.
— А, маленькая шутка, из которых состоит жизнь. — Откинувшись назад, он снова взял остывший кофе. — Я не верю в Бога. А вы?
Казалось, Финстер был застигнут врасплох признанием Майкла.
— Всем сердцем. После того, что мне довелось повидать… — Финстер на мгновение задумался. — У меня не возникает никаких сомнений.
Подошедшая официантка принесла горячий кофе. Она одарила Финстера улыбкой. Тот кивнул.
— Благодарю вас.
Застенчиво смахнув с увядшего лица прядь волос, официантка удалилась.
— Подумайте над моим предложением. — Поднявшись, Финстер положил на стол деньги за кофе. — Мне нужно идти. Меня ждут дела.
— В
такой час?— Разве вам не приходилось слышать выражение: «Усталость не знает отдыха»?
— Вы хотели сказать «зло»?
Сверкнув ослепительной улыбкой, Финстер покачал головой.
— Надеюсь, Майкл, вы примете верное решение.
Ястреб бросился к входной двери в то самое мгновение, как в замочной скважине завозился ключ. Си-Джей не обратила на вошедшего никакого внимания. Фыркнув на здоровенного пса, маленькая кошка снова свернулась клубком на диване. Не успел Майкл войти, как Ястреб налетел на него, радостно прыгая, облизывая и скуля. В другой день Майкл растянулся бы на полу, наслаждаясь этой любовью, не выдвигающей никаких условий, но только не сегодня. Потрепав пса по шее, он отстранил его.
Зайдя в кабинет, Майкл достал из среднего ящика письменного стола большой плотный конверт, открыл его и вытащил бумаги. Разложив их на столе, он в тысячный раз прочитал:
«Отбыв 3 года, 5 месяцев и 22 дня наказания из срока в 10 лет, назначенного за уголовные преступления, заключающиеся в поджоге, грабеже и хранении краденого имущества, Майкл Эдвард Сент-Пьер настоящим получает условно-досрочное освобождение. Это решение вынесено комиссией по условно-досрочным освобождениям штата Нью-Йорк на основании того факта, что мистер Сент-Пьер полностью перевоспитался и тем самым отбыл наказание, наложенное на него штатом Нью-Йорк».
Вверху красовался красный штамп: «Условно-досрочное освобождение разрешено».
Пять с половиной лет назад телефонный звонок раздался среди ночи. Заспанная Мэри, скатившись с кровати, сняла трубку после третьего звонка. Ей сообщили, что Майкл арестован по подозрению в немыслимых преступлениях. Откровение было страшным. Оказывается, ее молодой муж скрывал от нее свою жизнь.
Майкла поймали у стены Центрального парка. Он уже почти перебрался через нее; вероятно, ему удалось бы уйти от погони, если бы не сильная потеря крови из-за раны плеча. Двое полицейских, стащив вниз, с силой швырнули его в гранитную стену. Прежде чем Майкл успел вымолвить хоть слово, его оглушили ударом дубинки и заковали в наручники. Досталось ему здорово, но он не винил полицейских. На улице лежала обнаженная женщина, вся в крови, обезумевшая от пережитого, не в силах связно говорить. Полицейские не знали, что на ней кровь Майкла; они решили, что произошло жестокое изнасилование, а с такими преступниками они обходились очень жестко. Прошло больше двух суток, прежде чем женщина наконец пришла в себя. Она сделала краткое заявление, подтвердив невиновность Майкла и его храбрость. Он был героем. Но только в наши дни о героях забывают через неделю. А в данном случае о Майкле не помнили и часа. Тот факт, что он спас женщину, так и не попал в прессу.
Срочно прилетевший в Нью-Йорк посол Рускот заявил, что никогда в жизни не видел те бриллианты общей стоимостью десять миллионов долларов, которые были найдены в рюкзачке Майкла. Генерал не мог позволить себе неприятные вопросы, угрожающие скандалом. Но, жаждущий мщения, он надавил на прокуратуру, требуя самого сурового наказания для грабителя, дерзнувшего осквернить неприкосновенную землю его родины и похитить украшенный драгоценными камнями крест. По утверждению посла, этот крест имел огромную культурную ценность для его страны, кроме того, Рускот считал преступление посягательством на его глубокие религиозные верования. На самом деле он за сущие гроши купил крест за железным занавесом, и у него просто руки не дошли продать эту вещицу с огромной выгодой.