Клюква в сахаре

Раздался звонок, и Егор с надеждой схватил трубку. Однако это был Аркадий Павлович Котт.

— Да, Аркадий, — произнес блондин, явно расстроенный.

— Егор, ну во что ты опять вляпался? — спросил его мужчина.

— Что не так? — удивился Егор, поправляя лоб.

— Помимо того, что она сидела за преднамеренное убийство и благодаря твоей матери вышла раньше, у неё ещё есть ребёнок.

— Ребёнок? — переспросил мужчина.

— Да, она живёт с сестрой и ребёнком, — подтвердил Аркадий Павлович.

— Спасибо, Аркаша, — сказал Егор и положил трубку. Внутри у него поселилась темнота. Чей это ребёнок, Клюква? Что же ты от меня скрываешь, и не из-за этого ли ты от меня бегаешь?

Глава 8

Зоя Клюкина стояла перед кабинетом издателя Егора Костенко, собираясь с ним поговорить. Она хотела узнать, помнит ли он её, и собиралась прямо спросить его об этом, чтобы понять, как действовать дальше. Девушка решила, что пришло время объясниться. Она постучала в дверь и медленно её открыла. Егор сидел за столом и что-то сосредоточенно вычитывал. Зоя поприветствовала его, и он, не отрываясь от работы, кивнул в ответ. Внутри у неё всё сжалось, она ожидала любой реакции, но только не полного безразличия. Егор спросил, что её привело к нему, и, направив решать вопросы в команду, которая будет заниматься её книгой, попросил выйти. Зоя даже не смогла ничего сказать, потому что всё, казалось, закончилось. Девушке показалось, что мужчина ясно дал понять: это была лишь минутная слабость, а возможно, просто способ отомстить. Она ушла, решив, что так будет лучше. Не было смысла что-то объяснять. Возможно, он так ведёт себя со всеми, а о ней даже не помнит. Так в напряжённой работе и ожидании прошла насыщенная неделя.

За неделю Зоя быстро нашла общий язык с дизайнером Артёмом, и их общение стало лёгким и непринуждённым. Он рассказывал ей о своих коллегах, не забывая упомянуть, что обсуждать начальника нельзя, иначе он может уволить. Однако, по словам Артёма, их начальник — очень интересный человек. Когда команда оказывается в затруднительном положении и не может придумать что-то новое, Егор всегда приходит на помощь и направляет их в нужное русло. Зое нравилось слушать о Егоре, и она даже надела своё любимое обтягивающее летнее платье, которое так выгодно подчёркивало достоинства её стройной фигуры, в надежде произвести на него впечатление. Но он даже не взглянул на неё, лишь передал Мирону Анатольевичу, чтобы Артём всё рассказал Зое Клюкиной, а сам поспешно покинул офис. «Наверняка встречается с Милой, или Анжелой, или Снежаной», — напряжённо думала она.

Егор не проявлял себя и в другие дни, и если сначала Зоя надеялась, что он просто обиделся на неё за то, что она тогда ушла, и ждала, что он снова будет с ней ласково говорить, то к концу недели она начала злиться, что он, кажется, вообще забыл о ней. Лишь изредка она замечала его заботу, например, он мог открыть окно, когда она чувствовала себя жарко, или если она не успевала на обед, то в этот день всем сотрудникам привозили еду. Вскоре после этого Зоя получила первую оплату за свою работу, но до сих пор не могла понять, за что. Ей было неловко спрашивать об этом у других сотрудников, а тем более обращаться к Егору. В бухгалтерии ей ответили, что они сделали всё так, как им сказали, и это не ошибка. Зоя обрадовалась и убедила себя, что так даже лучше. «Скоро всё закончится», — подумала она.

Девушка сидела на диване, погружённая в изучение программы для презентации своей книги. Всё было готово, и уже завтра должно было состояться долгожданное представление.

— Клюкина, тебя зовёт Егор Романович. Он сказал, что это по поводу завтрашнего приёма, — радостно сообщил Артём, пытаясь приблизиться к ней, но получил сильный удар под дых.

— Артём, не надо меня трогать. Что случилось? Я уже собиралась уходить, что ещё нужно… — пробормотала девушка.

— Зоя, а ты помнишь, что обещала пойти со мной в кино? — с надеждой спросил Артём.

Но девушка, вставая и собирая свои вещи, строго посмотрела на него:

— Я уже была в кино один раз, мне не понравилось, больше не пойду, — сказала она и направилась в кабинет издателя, чувствуя, как бешено колотится её сердце. Она постучала в дверь и, войдя внутрь, увидела Егора, стоящего у окна. Солнечный свет заливал его светлую фигуру, скользил по крепким рельефным плечам, мощной спине и узкой заднице. Девушка сглотнула, больше всего на свете она хотела бы снова оказаться в объятиях этого мужчины.

— Заходи, Зоя, хватит уже смотреть, — произнёс низкий голос, и девушка послушно прошла вперёд, закрыв за собой дверь.

— Я просто… Вы меня звали? — произнесла она, немного поёжившись. Она не знала, как себя вести, ведь это был их первый раз, когда они остались наедине с того самого момента в кинотеатре.

— Пришло твоё платье, я хочу, чтобы ты его надела, — строго сказал мужчина, повернувшись и уставившись на неё. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Да, я могу примерить, а куда мне нужно идти? — спросила она, нервничая.

— Здесь, оно на диване, — сказал он, не оставляя ей возможности возразить.

— Но здесь вы, — запинаясь, произнесла она. — Может быть, я выйду куда-то? Или… не знаю… — продолжала думать девушка, но её мысли путались, потому что она неожиданно для себя почувствовала слабость.

— Я отвернусь, если тебе так будет спокойнее. Тем более, я уже всё видел, Клюква, иди уже примеряй, — сказал мужчина и отвернулся. Зоя почувствовала себя в западне. Значит, он уже знает, что это она.

Неделю она мучилась, не видя желания в его глазах, раздумывая, как бы объясниться ему, и перебирая варианты того, что он думает о ней. Оказалось, что мужчина всё это время водил её за нос. Все её предохранители сейчас отключились, разум помутился, и только обида и злость, что он так легко снова её отшил, давали о себе знать.

— Вы правы, Егор Романович, мне нечего от вас скрывать, — произнесла девушка совершенно другим голосом, словно извергая огонь изо рта. Она начала снимать свой белый топ, демонстрируя аккуратную, наполненную грудь с темноватыми набухшими сосками прямо перед ним. Увидев, что он опустил руки вниз и засунул их в карман, она продолжила своё представление.

— Почему вы молчите? Неужели никогда не видели голую девушку? — произнесла она с лёгкой усмешкой.

Клюква небрежно бросила топик на диван и, сняв юбку, аккуратно сложила свои вещи рядом. Она повернулась, чтобы оценить реакцию Егора, но тот уже отвернулся. Усмехнувшись, девушка принялась надевать платье.

Коктейльное чёрное платье было поистине роскошным, сразу видно, что его шили на заказ. Короткая пышная юбка, украшенная мягкой кружевной сеткой, корсетный лиф со шнуровкой в виде сердечка и полупрозрачные бретели, открывающие плечи — в этом наряде Клюква почувствовала себя настоящей драматичной героиней, словно сошедшей со страниц любимой книги и оказавшейся в замке прекрасного принца.

Она смотрела на своё отражение в зеркале и не могла поверить, что это действительно она. Оставалось лишь зашнуровать корсет, но в этот момент сзади подошёл Егор и, не торопясь, провёл пальцами по её спине, вызывая дрожь по всему позвоночнику.

— Тебе нравится? — спросил он, нежно шепча ей на ухо.

— Да… Я не узнаю себя… В этом платье я чувствую себя такой красивой, — с волнением произнесла девушка.

— Маленькая готическая принцесса, пришедшая за моим сердцем? Больше всего ты мне нравишься без всего этого, — улыбнулся мужчина, затягивая её корсет. Его приятный низкий тембр проникал в душу девушки, заставляя её забыть обо всех тревогах, которые она переживала в течение этой недели.

Егор не мог отвести взгляд от миниатюрной темноволосой девушки, которая с восхищением рассматривала себя в зеркале. Её взгляд, полный радости и тепла, заставлял его сердце биться быстрее. Он удивлялся, как мало ей нужно для счастья. Егор понимал, что им обоим требуется время, чтобы прийти в себя. На какое-то время он решил отдалиться от неё. Ему нужно было обдумать, как подойти к теме о ребёнке, ведь напряжение между ними всё ещё ощущалось. Но это было так сложно, особенно когда она весело разговаривала с дизайнером Артёмом, одетая в облегающее платье. Его немного успокаивало то, что она так и не позволила ему прикоснуться к себе. Это означало лишь одно: он всё ещё оставался единственным мужчиной в её жизни, которому было позволено её трогать.