Книга 2.0. Прошлое, настоящее и будущее электронных книг глазами создателя Kindle
Шрифт:
Недавние события показали, что продавец может пойти на потери при торговле оборудованием, если сумеет компенсировать их при продаже контента для него. Например, когда Amazon выпустила недорогой планшет Kindle Fire, который конкурировал с iPad от Apple, многие гуру рынка отметили, что Amazon теряет деньги на каждом экземпляре планшета, но компенсирует их продажей контента. Это было блестящее деловое решение, позже скопированное конкурентами Amazon, также выпустившими недорогие планшеты для чтения.
В этом просматривается будущее и для ридеров. Если не случится чего-то экстраординарного, цены на них упадут настолько резко, что бухгалтерам корпораций и менеджерам крупнейших производителей понадобятся стальные нервы.
Закладка: утраченные библиотеки
Собирая материалы для этой книги, я решил пересмотреть старые шоу Опры Уинфри, чтобы найти тот эпизод,
113
Эндрю Карнеги (1835–1919) – американский мультимиллионер, сталепромышленник и филантроп. В частности, финансировал строительство Карнеги-холла в Нью-Йорке (1891), основал Институт Карнеги в Вашингтоне, Университет Карнеги – Меллон и др.
Но прошло всего два года после выхода этого шоу Опры в эфир, а его нельзя найти ни в интернете, ни во внутренних сетях. Интервью смотрели миллионы, но теперь оно недоступно, за исключением нескольких пиратских нарезок из него, которые можно сравнить с кусочками папируса, затерянными в песках египетской пустыни.
Жизнь медиа удивительно коротка. Например, сохранилось всего четыре фильма с Тедой Барой. Остальные утрачены навсегда. Теда Бара была первой в Голливуде женщиной-вамп, одной из самых популярных актрис в мировой истории. В 1917 году фильм «Клеопатра» с ней в главной роли имел рекордный на тот момент времени бюджет – 500 тысяч долларов, а ведь это был конец Первой мировой войны! И все, что осталось от этого фильма и рискованных нарядов, в которых снималась Теда, – это смазанный пятисекундный отрывок, который едва спасли во время пожара киностудии несколько десятков лет спустя.
Теда Бара – не единственная пострадавшая. От одного из самых первых в мире мультфильмов, «Кентавры», который был снят за десять лет до Диснея, осталось всего 90 секунд. Лишь 38-секундный фрагмент уцелел из всего отснятого материала одного из первых вестернов – «Дьявольский пес Доусон». Он сохранился чудом: его случайно нашли в коробке из-под другого фильма где-то в Огайо. Первый фильм на пленке Technicolor, мюзикл «Начинайте представление!», в свое время имел огромный успех, собрал в пересчете на нынешние деньги 2 миллиарда долларов и затем был полностью утрачен. Абсурд, но 20-секундный цветной отрывок из него был найден в детском диапроекторе в 1970-х годах!
История сурово поступила с Тедой Барой и многими другими звездами немого кино, но не менее сурово она обошлась и с книгами. В античном мире существовало три крупнейших библиотеки. Самой большой была библиотека в Александрии в Египте – примерно полмиллиона книг, затем шла библиотека в Пергаме на территории современной Турции – 200 тысяч книг, и наконец, библиотека в турецком Харране. В этих трех библиотеках содержались почти все книги древнего мира, и ученые до сих пор скрежещут зубами и рвут на себе волосы из-за того, что завоеватели последующих веков побросали книги в реки или сожгли как топливо.
История книг в античном мире полна скорби. Римский полководец Марк Антоний в качестве свадебного подарка Клеопатре все книги Пергамской библиотеки погрузил на корабли и отправил в Александрию. Но и Александрийская библиотека продержалась недолго: ущерб ей наносили многочисленные пожары, а довершили дело исламские завоеватели. Единственным крупным собранием книг стала библиотека в Харране, на пыльных задворках Турции, куда бежали со своими книгами ученые из Египта и Греции. Книги хранились там, пока арабские ученые не обнаружили и не перевели их заново, внеся тем самым вклад в возрождение этих знаний во времена, уже близкие к Гутенбергу.
Судьба этих древних библиотек крайне поучительна. Это модель того, что может случиться с электронными книгами и слиянием корпораций. Так ли уж невозможно будущее, в котором Google и Apple объединятся, соединив и свои обширные библиотеки электронных книг? Вдруг после этого их постигнет общая печальная судьба и новая корпорация обанкротится, серверы будут отключены и заржавеют, а центры данных обрастут плющом и диким виноградом? Возможно, Amazon выживет, но эту компанию в будущем приобретет какая-то другая корпорация, которая
отложит электронные книги в архив, где они могут как сохраниться, так и исчезнуть.Каково будет жить в мире, где все медиа консолидированы в руках одной компании? Эта компания не только сможет монопольно назначать высокие цены за свои данные, но и вообще скрыть отдельные файлы, обеспечив таким образом эффективную цензуру. А если эта компания в итоге еще и разорится или, что еще хуже, потеряет все свои данные? Если весь контент будет утрачен, например, из-за масштабных неполадок на сервере или цифрового вируса, пожирающего книги?
Такую катастрофическую потерю даже представлять себе не хочется. Но это вполне возможно. Технологическое устаревание характерно не только для программ и оборудования, но и для социальных институтов. Вспомним, что в древнем мире было всего три библиотеки, из которых только одна просуществовала достаточно долго, чтобы книги были заново переведены и сохранились для потомства. Сейчас тоже существуют три крупных медиакорпорации: Apple, Amazon и Google. Какая из них проживет, если вообще проживет, достаточно долго? Заглянем на сто лет вперед: как вы думаете, хорошо ли будет, если одна корпорация монополизирует все медиа?
http://jasonmerkoski.com/eb/19.html
Будущее писательского ремесла
Печатная революция времен Гутенберга была действительно революционным событием, поскольку знания сразу же стали доступны множеству людей. Больше не надо было запасаться пергаментом, и книги стали не только достоянием знати и богачей. С тех пор печатное дело сильно изменилось, но это в массе своей были эволюционные, а не революционные изменения.
Например, когда в 1930-е годы на массовом рынке появились книги в мягкой обложке, это не было революционным событием. Придумало мягкие обложки издательство Penguin, которое первым стало производить книги из низкопробной древесной массы – pulp (так появился термин pulp fiction [114] ). Их тоже можно было переработать в древесную массу для изготовления новых, таких же книг. Все книги, которые стоят на полках супермаркетов и книжных киосков в аэропортах, обязаны своим существованием этому формату массовых книг в мягких обложках. Эта идея была эволюционной, потому что позволяла продавать книги по более низкой цене, чтобы их смогло прочитать больше людей.
114
«Низкопробная литература», «бульварное чтиво».
Поймите меня правильно: эволюционные изменения также нужны.
Но революции – это деяния гениев. Они собирают многочисленные эволюционные изменения и сжимают их в один принципиально новый продукт. Книгопечатание Гутенберга было революционным изобретением, потому что сочетало многочисленные эволюционные улучшения: наборный шрифт, печатный пресс, краска на масляной основе. iPhone тоже был революционным изобретением, сочетая в себе большой телефон с сенсорным экраном, приложения, GPS и многие другие функции. То же самое можно сказать и про электронные книги.
Наша культура не может вернуться в дни обычных телефонов, когда ничего похожего на iPhone не существовало. Невозможно вернуться в дни, когда не существовало электронных книг, а были книжные магазины Borders, Dalton и ваши местные магазинчики. Невозможно хотя бы потому, что многие эти магазины обанкротились и закрылись. Их сменили легко скачиваемые электронные книги и удобство библиотеки, основанной на облачном принципе. Более того, электронные книги являются вечными.
Ученые, возможно, надеются когда-нибудь найти потерянную пьесу Эсхила в складках египетской мумии или «Плоды усилий любви» [115] Шекспира в старом английском монастыре. Но электронные книги демократизируют долговечность книг и продлевают ее до невиданного уровня. Поэма вашей тетушки о любимой кошке, которую она когда-то издала самостоятельно, переживет века, а с помощью автобиографии вашего дедушки кто-то из ваших наследников в XXIV веке будет воссоздавать генеалогическое древо. Наши слова не зависят больше от скаредных писцов, от вынужденных думать о бюджете библиотекарей или привередливых аудиторов из Библиотеки Конгресса. Наши слова освобождены – конечно, если мы решим их сначала записать.
115
«Плоды усилий любви» («Вознагражденные усилия любви», «Успешные усилия любви») – не сохранившаяся до наших дней пьеса Шекспира. Название дано по аналогии с другой пьесой Шекспира – «Бесплодные усилия любви», текст которой известен. Прим. перев.