Книга 3

"Аврора" плавно отошла от пирса и на среднем ходу двинулась к Васиному острову. Я поднялся в ходовую рубку, где Иваныч уже привычно восседая на высоком капитанском стуле и удерживая одной рукой штурвал, правит корабль на один из створных знаков, что недавно были установлены по берегам нашего архипелага для практики судовождения мореходного класса.

– Капитану "Авроры" опознаться...
– прошипела радиостанция.

Иваныч наклонился к микрофону и придавив тангету ответил:

– "Кречет".

– "Сапсан", - отозвался дежурный НП на Васином острове, а потом радостно добавил, - доброе утро Иван Иванович!

– Угу, и тебе не хворать...
– буркнул Иваныч в ответ и скривился.

– Как Лидия Васильевна? Наталья как?

– Спасибо хорошо...

– А можно...

– Так, я не понял!
– в эфир вклинился голос Максима, - Чернышев!

– Я!

– Гайка от шпильки! Хорош гадить в канал! Прекратить!

– Есть прекратить гадить!

– Иван Иваныч!
– укоризненно добавил Максим и отключился.

– Ну вот, и на мои седины перепало от Макса из-за этого "Ромео", - улыбнулся Иваныч.

– Да, как-то холодно ты с ним, - заметил я, - вроде нормальный парень, Юра вот неплохо о нем отзывался.

– Ага, твой бодигард Юра знаешь, сколько раз уже ходатайствовал о переводе Чернышева к нему, то есть на "Аврору"?

– Нет...

– То-то! Если у них с Натальей что и получится, то пусть уж в "сапогах" ходит! Нечего мне глаза в море мозолить!

– Суровый ты тесть, - улыбнулся я.

– Все, тема закрыта!
– как всегда Иваныч пресек беседу на семейную тему, уж очень он щепетильно к личному относится.

После выходки Трошина, которая стоила жизни двум хорошим людям, у нас теперь работает система выпуска судов и прочего плавающего с острова, и только капитаны знают действующий сутки пароль. Даша потом, как оправилась от шока после потери ребенка, рассказала мне, что это Жека попал под влияние Трошина, поверил другу детства, принял его строну и решил вывезти его с Сахарного под предлогом поездки в Лесной. Да, такая пакостная история вышла, и чтобы хоть как-то избежать ее повторения, Максим с Макарычем и предложили систему паролей.

– Пойду на открытый мостик, пока не жарко осмотрю новостройки со стороны моря.

– Правильно, нет чтобы с другом плечо к плечу, навстречу неизвестному, - наиграно "расстроился" Иваныч, - он пойдет на открытый мостик и в компании с "утесом" будет сверять доклады Федора с фактическим соответствием.

– Именно!
– поднял я палец к небу, и собрался было покинуть рубку.

– В журнал глянь, - улыбнулся Иваныч, - твои вахты после жары и как всегда - собачья. Или убрать одну, отвык поди.

– Нормально, - ответил я кивнув и открывая суточный график дежурств.

А посмотреть было на что - рядом с уже забитым десятком свай стоял плот, изготовленный специально для строительства моста через пролив на отмели; промзона разрастается и уже перемахнула через хребет сопки; пока временное здание депо; складская зона, да и жилой массив уверенно "ползет" в сторону форта; хорошо укрепленные НП на Васином острове и на Сахарном, на каждый из которых заступают на суточные дежурства по два бойца. Да и народа прибавилось, теперь все население сахарного составляет 786 человек, из которых семеро детей рожденных уже после Волны. Я закрепил бинокль в специальном зажиме и покрутил головой, осматривая палубу - боцман гоняет свою команду, Юра, в задумчивости встав на юте рядом с зачехленным ПКМ на вертлюге, смотрит в сторону Сахарного, на палубе закреплены бочки с топливом, а на носу, где раньше стоял станок с пулеметом, также укрытая брезентом теперь расположилась башня БРДМ-а. Как ее туда устанавливали, это отдельный разговор - на весь Сахарный и акваторию остова в течение двух дней разлетался отборный мат Иваныча, боцмана, Макса и оружейников из форта, но на третий день консенсус, как говорится, был достигнут. Все довольны, башня на месте, только, в подвесном сиденье, под потолком кубрика, теперь часто можно увидеть сержанта из Луневских "контрабасов", чьи босые ноги свисают с потолка во время учебных тревог. Мало того, стрелок забирается туда по приставной деревянной лестнице, теперь штатно расположившейся в кубрике. Спустя полчаса, я расположился в каюте за небольшим откидным столиком и изучал содержимое исписанных страниц уже третьего своего ежедневника. Сделано много, а предстоит сделать еще больше.

422 день.

Плавание проходило относительно спокойно, если не считать какой-то нервозности членов экипажа, если быть точнее, то боцманской команды. Причиной тому была попытка пройти под парусами с попутным ветром. Но как-то все пошло не как всегда... и ветер оказался на удивление приличным по силе и волна поднялась. Из-за прослабленных вантов, буквально через час похода под парусом, разболтался и рухнул почти на рубку салинг... то-то было шуму, беготни и трехэтажного, военно-морского мата. Разболтавшийся такелаж подтянули, паруса убрали и продолжили путь на соляре, а боцманская команда занялась салингом - здоровенным куском бруса, что крепится к мачте.

На рассвете второго дня, когда я уже из последних сил боролся со сном, показалась Новая Земля.

– Точка один, - утопил я кнопку тангеты, - вызывает "Аврора"

– Слышу тебя, здесь точка один...

– Рад слышать тебя Эрик! Твоя команда готова?

– Я тоже рад тебя слышать, Сергей... Команда готова, но к сожалению у нас тут обстановка изменилась. Не сможем выйти вместе с вами.

– Что случилось?

– "Исключительная нация" опять мешает жить всем... У нас много беженцев с их острова, есть проблемы с безопасностью, и сейчас каждый боец у нас не счету.

– Что-то серьезное? Может, помочь?

– Справляемся... Шеф просил передать, что забросили на Лысый остров провизии вам на всякий случай.

– Что ж, доложу капитану. Тогда проходим мимо вас.

– Да, Сергей, у нас тут... Мы на связи в общем.

– Принял, - ответил я и отключился.

Вот же, создала проблем эта "исключительная нация", ладно, надеюсь обойдемся без Эрика и его команды... сколько там времени? Еще час ждать. Чтобы не уснуть, и провести время с пользой занялся записями в вахтенный журнал, попил кофе, что под утро принес в термосе Володя и наконец-то, наступило мое любимое время - жать кнопку корабельного ревуна, оповещая команду о начале нового дня.

– Николаич, - толкал меня Юра в плечо, - Иваныч зовет на мостик.

– Угу, - я свесил босые ноги со шконки и протер глаза, неплохо выспавшись после вахты, - времени сколько?

– Обед скоро.

– Ого... А что там?

– Не знаю, - Юра пожал плечами, - с палубы, насколько хватает глаз - кругом вода, а Иваныч смурной что-то.

Я умылся, подтянул ремень с открытой кобурой ТТ-шника и, напялив свою "парадно-выгребную" бейсболку, что носил исключительно на "Авроре", потопал из каюты.

– Что у нас...

– Плохого?
– не дал мне закончить вопрос Иваныч.

– Что?
– вопросом на вопрос ответил я и уселся на откидной стул, мимоходом глянув на приборы и поняв, что по курсу нет никакого крупного куска суши и тем более Сахалина.

– Пустота Серега, - Иваныч пыхтел трубкой и смотрел вперед, не отвлекаясь на меня, - еще четыре часа пилим на среднем ходу, и если ничего не будет отсвечивать на приборах, то разворачиваемся.

– Понял, - я кивнул и поболтал пустой термос.