Книга Бытия

– За что Кром посылает мне такое наказание? – простонал Конан, поднимаясь с ложа. Осторожно подошел к окну, открыл и сразу посторонился. Не будешь внимателен – получишь арбалетную стрелу. В этом славном городишке всякое может случится.

– Что? – громко шикнул варвар в оконный проем.

– Не ори, – едва слышно донеслось снизу.

– Эмерт, ты? – ахнул варвар и перегнулся через подоконник. На самом краю круга света от уличного фонаря стоял оборотень-боссонец и делал оживленные жесты, общий смысл которых сводился к единственному призыву: «Немедленно спускайся!»

– Полезли в окно, нам не привыкать, – пробурчал под нос Конан, ловко спустился по камням фасада в небольшой палисадничек, окружавший дом, и быстро побежал к Эмерту.

– Хоть кто-то из наших появился, – покачал головой боссонец. – Я здесь торчал половину дня и весь вечер.

– Зачем? – поднял бровь Конан.

– События интересные происходили, хотел понаблюдать.

Если верить Эмерту (а оборотню Конан верил безоговорочно), днем на улице Фонарщиков происходил сущий бедлам. Началось все с того, что Эмерт, явившись к дому Джарефа в послеобеденное время, узрел, как человек пятнадцать-двадцать гвардейцев, а, следовательно, людей Альбиорикса, вошли внутрь, осмотрели палисадник, сараи и конюшню, после чего отбыли восвояси. Ни хозяина, ни остававшегося дома Тотланта, ни слуг они не обнаружили. Затем, примерно через один колокол, к дому подъехали четыре крытых повозки, из которых высыпали люди в серых плащах – герои сыскной управы советника Вегеля – и также обшарили строения от подавал до чердака. В разгар обыска прибыл со службы Джареф и, как офицер службы Его величества Эльдарана, закатил скандал из-за беспричинного обыска, устроенного серыми ищейками. Люди Вегеля извинились, расселись по своим колесницам и покинули сцену. Эмерт заходить внутрь не решился, ибо подозревал Джарефа в том, что он вовсе не Джареф, и остался присматривать.

Джареф более из дома не выходил, слуги пришли только к вечеру, а сразу после полуночи прибыл Конан. Вот и вся история.

– Ерунда какая-то, – озадачился варвар. – Тут явно кому-то морочат голову. И, скорее всего, морочат мне. Эмерт, скажи пожалуйста, пока ты гулял по городу, на тебя кто-нибудь нападал? За тобой следили, пытались куда-нибудь заманить?

– Нет. Насчет слежки не ручаюсь, а так день прошел очень спокойно. Что-нибудь случилось?

– Случилось, – Конан сплюнул. – Я участвую в заговоре против короля, Тотлант испарился незнамо куда, Эртель с Велланом потерялись прямо в королевском дворце и больше их никто не видел, завтра наступит ночь Девяти Звезд и придет конец мира, который пожрут древние зверобоги. Весело?

– Обхохочешься, – нахмурил брови Эмерт. – И что теперь делать?

– Меч у меня есть, теперь надо найти Книгу и Странника.

– Конан, я тебя просто обожаю за ясность разъяснений, – вздохнул боссонский богатырь. – А теперь ты расскажешь мне все с самого начала и как можно подробнее.

– Стоя посреди улицы? Пойдем домой.

– Не хочу, – набычился Эмерт. – Там Джареф, а я ему не верю. Точнее, там совсем не Джареф, а какой-то…

– Оборотень? – невинно подсказал Конан. – Плюнь. Там тепло и есть вино. А в трактир я сегодня больше не пойду. Там зубастые монстры и капитаны королевской стражи, пристающие к мирным путешественникам с просьбами свергнуть короля.

Эмерт посмотрел на Конана, будто на душевнобольного, в сотый, наверное, раз вздохнул и направился к крыльцу.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой Конан находит Кейлаша, а Кейлаш умирает

Гуннар, невыспавшийся и злой как оса, сидел в уголке обеденной залы «Эфеса», рядом со смуглым длинноволосым стариком, у которого вместо левой ноги имелась гладко обструганная деревяшка из драгоценного палисандрового дерева. Одет старец был богато, как и положено старейшине – парчовый туранский халат, но не длинный, а чуть выше колен, небольшая матерчатая шапочка с вышивкой бисером, на уцелевшей ноге – бирюзовая туфля с загнутым носом, а на поясе роскошная сабля, инкрустированная золотом и разноцветными кристаллами аметиста. Гуннар рядом с величественным Кейлашем выглядел совершенным заморышем и нищебродом.

У старика имелась своя охрана. Поодаль, за соседними столами, восседали шестеро здоровяков-кезанкийцев с угольно-черными бородищами. Одинаковые войлочные чапаны, головы прикрывают темно-зеленые с белой вышивкой тюрбаны, из-под одежды видны рукава кольчуг. Масса самого разнообразного оружия – ятаганы, два самострела, метательные ножи на перевязях. Вид у всех несимпатичный и суровый. Пьют не вино, а сладкий шербет – воинам из Кезанкии запрещается употреблять горячительные напитки.

– Кейлаш! – радостно взревел Конан, едва показавшись на пороге «Эфеса» и вызвав тем самым угрожающее оживление среди подозрительных горцев. – Лет пятнадцать не виделись! Ты словно и не стареешь! Как был седым и морщинистым, таким и остался!

– А ты, Конан Канах, повзрослел, но не поумнел, – добродушно прохрипел Кейлаш, рассматривая варвара чуть слезящимися глазами. – Рад приветствовать. Познакомь меня со своими друзьями.

Старик указал взглядом на двоих людей, пришедших вместе с Конаном.

– Эмерт из Боссонии, – варвар ткнул пальцем в грудь оборотня. – Наемник и, замечу, неплохо знает свое ремесло. Джареф, мой старый друг. Сейчас на службе у короля Бритунии.

Эмерт Кейлаша совсем не заинтересовал, а вот на фигуре молчаливого Джарефа старик остановил взгляд надолго, не меняя, впрочем, выражения лица и глаз.

– Зачем звал, почему хотел встретиться? – сразу приступил к делу Конан, отодвигая в сторону заснувшего Гуннара. – Все прошлые дела мы закончили, общих долгов нету…

– Я тебя звал? – Кейлаш впервые позволил себе показать удивление. – ты присылаешь ко мне среди ночи этого голодранца (старик покосился на Гуннара), требуешь немедленной встречи… Я полагал, что моего друга Конана постигла беда и немедля поспешил…

– Постой, постой! – Конан помотал головой, будто просыпающаяся собака. – Я намедни был во дворце у короля Эльдарана. Ко мне подошел какой-то кезанкиец и сообщил, что старина Кейлаш хочет меня увидеть и назначил встречу в трактире «Сын гор». Я пришел, меня там пытались убить, наслали клыкастую нечисть, едва не разорвавшую меня и Гуннара на клочки… Как это понимать, Кейлаш?

– Э-гм, – с самым мудрым видом кашлянул пожилой горец. – Не хочу сказать ничего плохого, дружище, но никто из моих родственников или друзей не служит во дворце короля Бритунии. Мало того, старейшины моего клана даже никогда не приглашаются к Эльдарану. Король почитает кезанкийцев низкородным племенем.

– Так, – варвар откинулся на спинку стула и схватился за голову. Эмерт, уж на что тихоня и молчун, втихомолку заржал. Джареф посмотрел сочувственно. – Кто-нибудь мне объяснит, что происходит в этом вонючем городишке? Гуннар! Просыпайся, оборванец!

– Чего? – Гуннар воззрился на варвара красными слипающимися глазами.

– Ничего, спи дальше. Иначе убью.

– Может быть, мой досточтимый друг, Конан из Канахов, расскажет о трудностях, ныне его постигших? – преспокойно осведомился Кейлаш. – Хотя я всегда был уверен, что самая большая твоя трудность – это ты сам.

– Не буду спорить, – отмахнулся Конан. – В общем, слушай. Сегодня ночью будет конец света…

* * *

Если Конан увлекся красочным повествованием о жутковатом пророчестве, связанном с предстоящей Ночью Девяти Звезд, а все остальные восхищенно внимали, то Эмерт тихонько сидел в углу и думал о чем-то своем, бросая неприязненные взгляды на Джарефа. Между прочим, Джареф увязался вместе с Конаном, едва только услышав о предстоящей встрече со старейшиной Кейлашем, а варвар позволил Джарефу прогуляться вместе с ним до трактира. Конан по-прежнему не разделял подозрений Эмерта.

А какие, собственно, подозрения? В чем их смысл? В том, что Эмерт заявляет, будто Джареф – это совсем не Джареф? Смешно! Конан отлично знал по долгому опыту, что двух абсолютно одинаковых людей существовать не может. Да, встречаются двойники, можно перепутать братьев-близнецов или двойняшек, однако никакой близнец или двойник никогда не сумеет в точности копировать другого человека. Всегда найдутся отличия – родинки, манера поведения, мелкие незаметные привычки, делающие человека неповторимым… Конан отличался завидной памятью, и, пускай раньше видел Джарефа всего несколько раз, прекрасно его запомнил. Вывод был сделан окончательный: Эмерт ошибается. И вообще, у боссонца в последние дни развилась самая настоящая мания преследования, любой тени пугается. Может, это происходит от того, что Эмерт – оборотень, и чувствует близкое присутствие Бешеного Вожака? Он даже не сумел внятно объяснить свои подозрения насчет Джарефа, а только мямлил – мол, нашего хозяина подменили.