Книга для матерей

По прошествии нескольких месяцев это побуждение достигает последней своей степени и природа оставляет слепое средство, с которого начинается первое образование языка. Прежняя склонность утешать и развлекать дитя лепетанием мало-помалу проходит у матери; звуки без смысла не занимают более самого ребенка; он умеет находить подобное рассеяние в самом себе и в тех предметах, которые окружают его; он достиг того времени, когда нужно что-то большее, нежели рассеяние, когда он желает чего-то большего, чем рассеяние; он желает понимать то, что видит, слышит, он желает учиться говорить [27] , и мать желает его учить сему.

27

На самом деле стимулом для развития речи и перехода от произнесения звуков к произнесению слов является потребность в общении. (Прим. сост.)

Нужда, душевные потребности и обстоятельства всегда ведут человека от слепого инстинкта к разуму. Подобному закону покорено самое образование его. Нужда, потребности душевные и обстоятельства погашают в матери инстинкт, погашают в ее сердце первый энтузиазм любви к дитяти; она делается уже холоднее; у нее не достает более времени для немого лепетания; кроме дитяти она начинает заниматься многим другим.

Она должна, она не может иначе ходить за ним, как время от времени, т. е. в известные часы, в известные минуты; во все другие часы, во все другие минуты требуют ее внимания и деятельности домашние заботы; она должна, она не может иначе учить дитя говорить, как в эти известные часы, в эти известные минуты. Однако для ребенка не пропадают те немногие часы, те немногие минуты; природа дала нежному возрасту его такие нужды, которым удовлетворяя матери невольно исполняют долг свой. Как много ни заняты они сторонним, но скоро возвращаются к тому, что им любезнее всего на свете. Они моют дитя; тут они должны и не могут не называть всякой части, на которую плещут воду и которую обтирают; они должны, они не могут не сказать: дай ручку, дай ножку. Они кормят дитя; тут они должны, они не могут не назвать каши, горшка, ложки. Они прохлаждают кашу на ложке; они хотят подать ее и в то же время останавливаются, медлят – они говорят: подожди, еще не остыло!

Как редко матери умеют учить дитя говорить, как редко знают самые существенные, самые нужные для этой цели правила! Много из них, столько говоря обо всем, что содержит и небо и земля, не в состоянии назвать ребенку трех или четырех частей его глазика, носика, ротика; говоря о постороннем целый день без умолку, ничего не скажут о вещах, самых необходимых для образования их детей, хотя бы эти вещи находились под руками. Так! Это самая несчастная истина, однако истина, что многие матери не имеют самых нужных сведений в языке; это самая несчастная истина, однако истина, что многие из них при всем красноречии бывают в этом случае самые худые матери. Нельзя описать всего вреда, от подобного невежества происходящего, но слава Богу, что средства против этого зла столько же легки, сколько следствия его пагубны.

Правила языка и их совершенство – все, что нужно детям для их образования, все, что нужно матерям, чтобы они были в состоянии образовать их язык, – все имеем, все доведено до совершенства; у всякого народа язык довольно богат, довольно ясен, определенен! Не достает одной системы, которая показала бы матерям ту первую точку, когда они должны начать учить дитя языку, и которая в этом поприще вела бы их от сей первой точки постепенно, прямо и верно к той последней точке, до которой и нуждами, и душевными потребностями, и разными обстоятельствами образован их собственный язык; еще никто не показал им этой первой точки во всем ее протяжении и никто не научил пользоваться ею во всем пространстве.

Добрые матери! Книга, которую вам посвящаю, имеет единственную цель; она имеет единственную цель дать вам надежнейшие средства удовлетворить первым потребностям подобного воспитания; эта книга дает способ учить дитя говорить определенно о своем теле, о его частях, о его строении и свойствах, говорить определенно обо всех предметах, которые окружают его, которые действуют на его чувства, которые обращают и не могут не обращать на себя его внимание!

Добрые матери! Мои советы в рассуждении образования языка основаны на тех же правилах, на которых основывал я образование впечатлений в дитяти, которые получает оно от предметов видимых; и вы должны пользоваться моими советами в этом последнем случае не иначе, как пользовались ими в первом.

Если вы согласны со мною, что ребенок не может иметь прямого понятия о предметах, находящихся пред глазами, пока они не запечатлеются в его душе глубокими, неизгладимыми чертами, то можно ли сомневаться в том, что эти понятия не будут иметь ни цены, ни пользы, пока не научите выражать их со всею точностью? Прежде вы носили его на руках ко всем предметам, давали пристально смотреть на все предметы, которые в особенности привлекают его внимание; теперь учите его говорить об этих предметах ясно, определенно! Следуйте этому единственному правилу, когда показываете ребенку какую-нибудь вещь в доме, в саду, в поле; учите его называть определенно ее имя, ее свойства, ее формы, ее действия. И когда познакомите его с близким и дальним расстоянием предметов, с их числом и величиною, сообщайте, твердите ему определенные названия сих отношений.

Добрые матери! Исполните эти правила; тогда, без сомнения, ваше дитя будет в состоянии выражаться с величайшей определенностью обо всем, что ни встретится его глазам. Но круг вещей, о которых ребенок слышит и о которых ему самому надлежит говорить, простирается гораздо далее физического мира. С человеческим сердцем неразлучны чувства нравственности, и в дитяти скоро пробуждается любовь, благодарность, доверенность; оно хочет говорить об этих чувствах и рано или поздно должно уметь сказать, что питает к вам любовь, благодарность, доверенность. Образование языка в этом случае теснейшим образом связано с образованием чувств моральных. Где же развиваются эти благородные чувства, где они получают свое начало? На груди у нежной, попечительной матери. Если природа основала на материнском попечении образование внешних чувств и произвела от него, как от первой точки, все искусство говорить о предметах физического миpa, то можно ли сомневаться, что она столько же, гораздо более покорила этому закону образование чувств, украшающих человечество, чувств любви, благодарности, доверенности? Так, добрые матери, оно столько же, гораздо более зависит от вашей нежности, от вашего попечения! От этой нежности, от этого попечения, как от первой точки, природа производит великую науку говорить о чувствах сердца!

О! Это самая священная истина для матери, что все ее старания образовать юное сердце дитяти, что все моральное воспитание во всем своем пространстве должно происходить от этой первой точки и во всех своих последствиях обращаться к ней как к главному центру.

Так! Все существо и неколебимая твердость морали, все чувства добродетели, рождающиеся в юной душе, зависят от начального материнского попечения, со времени первого их развития до совершенной их зрелости!

Добрые матери! Не забывайте никогда, что первыми учителями и первой точкой в этой высокой науке, чтобы дитя умело хорошо выражать чувства своего сердца, природа назначила ваше попечение и ту нежность, которая должна оживлять его! Не забывайте никогда, что этим попечением, с этой нежностью природа столь же тесно соединила, гораздо теснее соединила с ними эту великую науку, нежели искусство говорить о вещах физического мира! Добрые матери! Если хотите научить дитя говорить о чувствах сердца, последуйте природе, которая сама подает вам руку и показывает надежнейший путь к сей цели. Вспомните, что вы перед ребенком произносили слова: голова, глаз, ухо, рука – не прежде как тысячу раз запечатлелся в его душе самый образ головы, глаза, уха, руки; так не произносите и не давайте ему произносить священных слов любви, благодарности, доверенности прежде, нежели эти чувства тысячу раз повторятся в его сердце и сделаются для него совершенно понятными! О! Пускай дитя никогда не произносит слова любви без прямого чувства любви, слова благодарности без прямого чувства благодарности; пускай не произносит слова доверенности, пока его сердце тысячу раз не насладится прямым чувством доверенности!

Я знаю, чего требую, Бог и природа того же требуют, а свет и вы сами обременяете себя тем, чего не требует ни Бог, ни природа; вот почему тягостны вам те попечения, которых требует от вас Бог и природа! Шумный свет и вы сами разрываете таинственный союз, который природа мудрой рукою запечатлела у вас в сердце – между моральными способностями дитяти, их развитием и между первыми вашими попечениями о нем! Без глубокого, без пламенного чувства этого союза вы легко произнесете слово любви, не имея ни малейшей искры любви, и дадите ребенку вредный пример произносить это священное слово с такой мертвою холодностию! Ах! Какое зло причиняет вам свет, какое зло причиняете вы сами себе! Оставьте свои заблуждения, освободите себя от пагубного света, возвысьтесь над его мнимыми прелестями и сохраните материнские чувства, без чего вы не можете носить имя матери, вы недостойны имени матери; посейте, потеряйте все на свете, но, если хотите быть истинными матерями, посейте и укорените в сердце ваших детей прямую любовь, благодарность, доверенность – укорените их собственными чувствами непритворной любви, благодарности, доверенности и проистекающих из сего единственного источника чистотой и святостью материнских попечений!

Какое чудесное действие имеют эти чувства и эта нежность попечения, будучи оживляема взаимным огнем, взаимной помощью! Они возвращают вас самим себе и вашему дитяти; они на поприще воспитания каждый день освещают перед вами новые истины и каждый день дают новые силы! Добрые матери! Они ведут вас к источнику истины, к источнику силы – они ведут вас и ваше дитя к Богу, вашему Творцу, вашему Небесному Отцу! В этих нежных объятиях, в этих поцелуях, которые даете своему любезному малютке, они показывают ему Бога! Так! В этих поцелуях, в этом попечении дитя учится познавать, чувствовать Бога! Добрые матери! Для ваших детей необходимо нужно понятие о Боге, о Его благости, и они поверят от всего сердца, что это Существо милует вас, что Оно печется о вас, когда вы сами печетесь о них. О! Исполните весь свой долг к детям, тогда увидите, что едва произнесете имя вашего Небесного Отца, и радостная улыбка видна на устах их; но не произносите этого имени перед ними, не позволяйте и им произносить это имя без живейшего чувства любви, благодарности, доверенности; не забывайте никогда, что первое впечатление, какое получает юное сердце при слове Бог, зависит от непритворности, чистоты и святости ваших нежных попечений. Если ваши попечения оживлены любовью, тогда при имени Бога родится в сердце дитяти любовь, в самом мраке его возраста; но если ваши попечения не согреваются этим высоким, чистым чувством любви, тогда имя Бога в ребенке, покрытом тьмою своего бытия, не произведет никакого впечатления, никакой мысли; тогда для него имя Бога – пустой звук! Ах! Любите свое дитя, эту милую крошечку; пускай оно видит, слышит, чувствует, наслаждается, на вашей груди, в ваших попечениях, чувством любви, иначе имя Бога в мраке его бытия для него пустой звук! Добрые матери! Если дитя не видит и не чувствует вашей нежности и вашей заботливости о нем, то как может оно чувствовать, что Бог милосерден?

Еще повторяю вам, добрые матери! Образование языка с нравственностью столь же тесно соединено, но столько же зависит от образования чувств сердечных дитяти и нежности ваших попечений, сколько образование его в предметах физической природы зависит от образования чувств внешних и сопровождающего материнского попечения.

Человек говорит почти всегда, находится ли в состоянии действующем или страждущем. Во сне и в горячке он бредит, т. е. говорит без связи и без смысла.

Родители говорят с детьми поутру о том, как должно им проводить наступающий день, а вечером о том, как они провели его.