Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему

— Он просто не приспособлен к жизни, вот и все, — вставила свое слово бабушка.

Почему-то я сразу понял, что все это — обо мне. Внутри меня что-то неприятно затвердело, и, чтобы не упасть, я облокотился на полочку, на которой стоял телефон. Разговор на кухне продолжался.

— Ив кого он такой?

— Да уж, я таким не был! Меня боялся весь двор! Да что двор, вся школа! А этот — хлюпик, да и только, сам всего боится. Кто из такого вырастет?!

— Не хлюпик он, просто у него здоровье слабое, не ест ничего. Кабы ел, как все дети, так и был бы сильным... А так, может, в ученые пойдет, он ведь зато совсем не глупый мальчик.

— Да уж, мне только не хватало ученых хлюпиков в моей семье! Он мужиком должен быть, ты поняла?!

— Тише ты, детей разбудишь...

— Не мужиком, а божьим человеком, христианином должен быть.

— Вы, мама, как скажете... Может, в попы его еще отдадим?

Спор в кухне накалялся, в животе у меня что-то сжималось все больше, и уже стало трудно дышать. В этот момент проклятая полка с противным хрустом отвсигилась от стены и рухнула на пол со мной и телефоном, произведя невероятный по накалу последующих эмоций фурор...

Спал я плохо и потому даже не могу сказать точно, сон это был или я слышал все наяву. Мне казалось, что я лежу на красивом лугу, чувствую, как солнце припекает мне лоб, стрекочут кузнечики и вдалеке шумит лес. Подходит мама, берет меня за руку и говорит:

— Главное, сын, чтобы ты вырос здоровым.

— Что это значит, мама ? — спрашиваю я ее, не открывая глаз.

— Важно, чтобы ты ел кашу каждое утро, одевался по погоде, держал ноги в тепле, не портил зрение.

— И тогда я буду хорошим и ты будешь меня любить?

— Ну конечно!

Я начинаю чувствовать, как счастье и большое облегчение заполняют меня, и я становлюсь очень легким. И тут кто-то берет меня за другую руку. «Папа», — не открывая глаз, узнаю его большую шершавую ладонь.

— Главное, чтобы ты вырос сильным, чтобы стал мужиком: смог постоять за себя. В этой жизни, сын, главное — чего-то добиться, стать первым, стать чемпионом, всем показать, что ты — лучший!

— Главное — быть добрым и аккуратным, внучек. Смиренным надо быть и верить в божественную справедливость. — Бабушка говорит ласково, но почему-то крепко держит меня за ногу.

Счастье давно улетучилось, и от страха мне уже страшно пошевелиться и открыть глаза.

— Главное, братик, когда вырастешь, занимай поменьше места, не трогай чужие вещи и не путайся под ногами!— Мой брат крепко стискивает мою другую ногу и начинает тащить ее на себя.

Все они начинают тянуть меня в разные стороны и говорить одновременно. Они тянут меня все сильнее...

Я уже представляю, как лопну, словно огромная резиновая лягушка, и тогда никакого будущего не будет, потому что я умру.

— Я не буду!— кричу я что было сил и просыпаюсь.

«Я не буду хорошим. Я так решил»,— сказал я себе в то утро. С тех самых пор я иногда чувствую себя очень одиноко, потому что не могу быть хорошим, а значит, я не уверен в том, что меня любят. Это трудно — не знать этого наверняка. Зато у меня будет будущее, мое будущее. И я стану таким, каким захочу.

Он стал настоящим человеком, этот парень, можете мне поверить. Стал таким вопреки, а вовсе не благодаря родительским ожиданиям. Только грусть в его глазах выдавала в нем человека, который не верит в то, что его можно любить таким, какой он есть. Ведь любят только «хороших»...

Многих родителей ставит в тупик мой простой вопрос: «Для чего вам нужно, чтобы ваш ребенок вырос настоящим человеком?» И я их понимаю, потому что, честно отвечая на него, есть риск столкнуться с нашей неизменной троицей: стыдом, виной, тревогой.

— Если он станет настоящим человеком, я буду за него спокойна (не буду тревожиться).

— Я не буду чувствовать себя плохой матерью (не буду чувствовать себя виноватой).

— Я буду знать, что он — не хуже других (мне не будет за него стыдно).

Неужели и здесь они? Эти дурацкие чувства вмешиваются даже в будущее!

Скажите, что делать? Как искоренить эти труднопереносимые эмоции, которые так искажают воспитательный процесс?

Искоренить невозможно, мы же — неидеальные родители. Можно осознавать стыд, тревогу и вину, научиться узнавать их «в лицо», замечать, как они влияют на нашу жизнь и жизнь наших детей. И постепенно чувства перестанут управлять нами, они будут появляться и уходить, предоставляя нашим детям уникальную возможность: создать и прожить свою жизнь рядом с людьми, создавшими и прожившими свою.

О чем родители предпочитают не спрашивать, не говорить и даже не думать...

О том, что иногда чувствуем себя абсолютно беспомощными перед детскими вопросами, перед ребячьими сильными чувствами, истериками, требованиями и желаниями. Нам не нравится собственная беспомощность, и потому мы стараемся все это немедленно прекратить.

О том, что многим из нас совсем не интересно играть с детьми, особенно с маленькими, пищать резиновой игрушкой или методично ставить кубик на кубик так скучно! Нам становится стыдно от этой невозможности долго играть со своим любимым малышом, и мы стремимся заняться чем-то полезным, например, еще раз вытереть пыль или сходить по какому-то важному делу.

О том, что ребенок значительно меняет нашу жизнь: ограничивает нашу свободу, отнимает некоторые возможности, требует большой вовлеченности именно в него, а не в те наши интересные дела и контакты, что были до него. Временами нам это обидно, иногда грустно, часто раздражает и вызывает усталость. Если мы позволяем себе отвлечься от детского мира даже ненадолго, нам становится стыдно, мы скучаем и нередко виним себя. Тогда мы стараемся позабыть о той части жизни, что была нам так дорога, и посвящаем себя ребенку. Усталость и раздражение не заставляют себя долго ждать...