Книга хранителей: Вечная битва

– Обязательно будет, —ответил Саша.

В эту тёплую майскую ночь, сидя на старом крыльце под звёздным небом, среди душистого аромата ночи братья нашли утешение в своей поддержке друг друга. Эти моменты, когда Саша и Петя смотрели на звёзды и делились своими мыслями, стали важной частью их детства, наполняя сердца надеждой и верой в будущее, несмотря на все трудности, которые могли возникнуть на их пути.

Глава третья

Странные видения

Был вечер, Саша сидел в своей комнате, уставившись на домашнее задание по математике, но мысли его были далеки от учебника.

Комната была небольшой. На стенах висели постеры с изображениями его любимых музыкантов, героев из фильмов и видеоигр. В углу стоял деревянный стол, заваленный книгами и тетрадями. На столе, среди учебников и тетрадей, стоял старенький ноутбук, который Саша использовал для игр и учебы. Кровать была заправлена одеялом с рисунками космических кораблей, а на полке над ней стояли несколько моделей самолетов, которые он собирал с Петей.

В гостиной, Григорий и Марина молча сидели на диване. Григорий читал одну из свежих газет – это была местная газетёнка, которую Марина брала в киоске по дороге домой из школы. Марина щёлкала пультом от телевизора.

– Чёрт знает, что творится! – вдруг произнес Григорий. – Пишут, что сразу два человека сошли с ума прямо на работе. Вот до чего людей доводит работа!

Марина переключила канал на местные новости. Экран заполнили яркие картинки: улыбающиеся лица, блестящие студии, и ведущая с бесконечно оптимистичным тоном.

Она рассказывала, что в городке всё, как всегда спокойно. Что в регионе всё идёт по плану. Экономика восстанавливается.

На экране показали кадры, где мэр города был окружен улыбающимися горожанами, которые благодарили его за старания.

Марина стала снова переключать каналы, но в этот момент раздался крик, он шел из комнаты Саши:

– Мама! Папа!

Через несколько мгновений в комнату вбежали Марина и Григорий. Включив свет, они увидели Сашу, он был испуган.

– Что случилось? – спросила мама с беспокойством в голосе.

– Мама, я видел что-то страшное! – пролепетал он. – Оно было здесь, в углу комнаты. Огромное и тёмное…

Мама обняла сына, пытаясь его успокоить.

– Это просто плохой сон. Такое бывает. Ты, видимо, заснул.

– Нет, мама, это был не сон! – настаивал Саша.

– Ну, ты чего? Видишь, здесь никого нет кроме нас, —улыбнувшись произнёс Григорий.

Мама покачала головой и ласково погладила сына по волосам.

– Давай мы просто выпьем тёплого молока и попытаемся заснуть. Всё будет хорошо.

Она помогла Саше встать с кровати и повела его на кухню. Пока Саша пил молоко, мама продолжала его успокаивать.

На следующий день Саша пошёл в школу, но мысли о ночном происшествии не давали ему покоя. Он шёл по знакомым улицам, которые тянулись перед ним, как усталые змеи, израненные временем.

Дома, мимо которых он проходил ежедневно, казались чужими. Друзья шли рядом, что-то весело обсуждая, но Саша был отстранён. Он кивал и делал вид, что слушает, стараясь не выдать своё беспокойство.

Домашняя работа оставалась недоделанной, но это не было его главной проблемой. Всё, что казалось важным вчера, сегодня вдруг стало незначительным.

Школа, в которой учился Саша, была типичным представителем провинциальных учебных заведений, забытых и запущенных. Высокие потолки казались давящими из-за потрескавшейся штукатурки и облупившейся краски.

В центре школы располагался актовый зал. Большие красные занавеси, висевшие на сцене, были выцветшими и местами изодранными. Они пропускали пыльный, серый свет, придавая залу ещё более мрачный вид. Деревянный пол местами скрипел и прогибался.

Спортивный зал в школе был, пожалуй, одним из самых запущенных мест в здании. Полы, некогда лакированные и гладкие, теперь представляли собой жалкое зрелище – покрытые глубокими царапинами, обшарпанными до серых досок, местами скрипучие и рассохшиеся. Краска на линиях разметки для игр давно облупилась и почти стерлась, оставляя лишь едва различимые следы прошлого.

Свет в зале был тусклым и мрачным. Нечистые окна высоко под потолком пропускали немного дневного света, а старые лампы, висевшие на длинных проводах, лишь добавляли мрачности – их свет был бледным и неравномерным, создавая по углам зала тени, которые делали пространство ещё более унылым.

Спортивный инвентарь, такой как мячи, скакалки и гимнастические маты, давно утратил свой вид и функциональность. Мячи были потрепанными и местами заплатанными, большинство из них почти не держали воздух. Гимнастические маты, которые когда-то должны были служить защитой от падений, теперь представляли собой тонкие, разорванные куски, набитые старым, слежавшимся поролоном, из которого местами торчали куски ткани. Козлы для прыжков, с облезшей кожей и расшатавшимися ножками, выглядели так, будто могли развалиться в любой момент. Турники и перекладины имели следы ржавчины, и мало кто решался на них заниматься, опасаясь, что они могут не выдержать и сломаться.

Во дворе школы росли старые ели, их ветви тянулись над старыми скамейками и обшарпанными столами, где ученики коротали свои перемены.

На уроке математики Саша сел на своё место, но не мог сосредоточиться. Учительница начала объяснять новую тему, а он смотрел в окно, думая о странном видении прошлой ночи. Валентина Петровна Громова, их учительница по математике, была строгой женщиной лет пятидесяти, с короткой стрижкой и острым взглядом. Она всегда носила очки на тонкой цепочке и строгие костюмы.

– Хватит считать ворон или ты уже готов ответить по теме? – обратилась Валентина Петровна к Саше.

Саша вздрогнул и не сразу понял, что от него хотят. Он попытался что-то ответить, но слова не шли.

Он снова попытался сосредоточиться на уроке, но его веки стали тяжёлыми, и перед глазами всё поплыло. В какой-то момент он почувствовал, что погружается в глубокий сон. Но это был не обычный сон.

Внезапно класс исчез, и Саша оказался в тёмной комнате. Стены были покрыты странными знаками, а в центре комнаты стояло то самое бесформенное существо. Оно медленно приближалось к нему, и сердце Саши снова забилось с бешеной скоростью. Он пытался закричать, но голос не слушался.