Книга МонеллыСобрание сочинений. Том II
Шрифт:
А когда пламя угаснет, другая ложь нас охватывает; и нам весело дивиться ей.
И утром мы не знаем больше своих лиц. Ибо, быть может, одни восхотели познать истину, а другие помнят лишь о лжи повечерья.
Так проходим мы по областям, и к нам приходят толпами, и те, что следуют за нами, становятся счастливы.
Раньше, когда мы жили в городе, нас понуждали к одной и той же работе, и мы любили одни и те же существа; и одна и та же работа нас истомляла, и мы отчаивались, видя, как существа, что мы любили, страдают и умирают.
И нашим заблуждением было — задержаться так в жизни, и, оставаясь
Но маленькие лампочки-лгуньи озарили нам дорогу к счастью.
Люди ищут свою радость в воспоминаниях, упорствуют в существовании и тщеславятся истиной мира, что больше уже не истина, ставши истиной.
Они скорбят о смерти, которая, между тем, есть лишь отображение их науки и их незыблемых законов: они сокрушаются над дурно избранным будущим, что измыслили они, следуя отшедшим истинам, где они избирают, с хотениями отшедшими.
Для нас всякое хотение ново, и мы хотим лишь обманности мига; всякое воспоминание правдиво, а мы отреклись от ведения правды.
И мы почитаем работу гибельной, так как она задерживает жизнь и делает ее подобной себе.
И всякая привычка нам пагубна; ибо мешает нам предаваться всецело новым обманностям.
Таковы были слова той, что вела нас.
И я молил Лувэт вернуться со мной к ее родителям, но я хорошо видел по глазам ее, что она не узнавала меня больше.
Всю ночь я провел среди вселенной грез и обманностей, и я пытался научиться невинности и призрачности и изумлению новорожденного младенца.
Потом пляшущие малые огоньки поблекли.
Тогда, в печальности ночи, я приметил простодушных детей, что плакали, еще не потеряв памяти.
И другие были внезапно охвачены неистовством работы, и они срезали колосья, связывали их снопами в тени.
И другие, возжелав изведать истину, обратили свои бледные маленькие лица к холодным пеплам и умерли, содрогаясь в своих белых платьях.
Но когда розовое небо забрезжило, та, что вела нас, встала, и не вспомнила о нас, ни о тех, что возжелали изведать истину, и отправилась в путь, и много белых детей последовало за ней.
И их стая была весела, и они всему смеялись тихонько.
И когда наступил вечер, они снова соорудили свой соломенный костер.
И снова пламя поникло к середине ночи, и пепел стал холодным.
Тогда Лувэт опомнилась, и предпочла любить и страдать, и она подошла ко мне в белом своем платье, и мы оба пустились бежать через поле.
МОНЕЛЛА (Пер. Б. Рогова)
И еще Монелла [3] сказала: Я буду тебе говорить о мгновениях.
Смотри на все с точки зрения мгновения.
Приведи свое «я» в согласие с мгновением.
Мысли одно мгновение. Любая долгая мысль — противоречие.
Люби одно мгновение. Любая долгая любовь — ненависть.
Будь искренен одно мгновение. Любая долгая искренность — ложь.
Будь
справедлив одно мгновение. Любая долгая справедливость — несправедливость.Действуй одно мгновение. Любое долгое действие иссякает.
3
По-латыни это имя означает «напоминание»; по-итальянски — «шалунья», «плутовка».
Будь счастлив одно мгновение. Любое долгое счастье — несчастье.
Чти все мгновения и не устанавливай связи между предметами.
Не задерживай мгновение: породишь муки.
Гляди: всякое мгновение — колыбель и гроб; так пусть же каждая жизнь и каждая смерть странными и новыми предстанут перед тобой.
И еще Монелла сказала: я буду тебе говорить о жизни и смерти.
Мгновения подобны двухцветным жезлам; они то белы, то черны.
Не строй жизнь свою по белым рисункам, ибо затем найдешь черные рисунки.
И пусть всякую черноту превозможет упование на грядущую белизну.
Не говори: сейчас я живу, а завтра умру. Не разделяй бытие на жизнь и смерть. Скажи: сейчас я живу и умираю.
Исчерпай в каждом мгновении всю совокупность отрицательного и положительного, заключенного в вещах.
Осенняя роза живет лишь осень; каждым утром она раскрывается, каждым вечером — закрывается.
Будь подобен розам: и пусть твою листву срывают наслаждения и топчут горести.
Пусть любой твой восторг умирает в тебе, пусть любое наслаждение жаждет кончины.
Пусть любая горесть твоя будет подобна летучему насекомому. Не замыкайся на ней и не позволяй себя точить. Не питай любви к этим черным жужелицам.
Пусть любая радость твоя будет подобна летучему насекомому. Не замыкайся на ней и не позволяй сосать из тебя. Не питай любви к этим золотистым жукам.
Пусть твой разум вспыхивает и гаснет в тебе с быстротой молнии.
Пусть счастье твое будет подобно вспышкам зарниц, а твоя доля радости равна доле каждого.
Умей смотреть на вселенную атомистически.
Не противься природе. Не отталкивайся от сущего стопами души твоей. Пусть душа твоя, не в пример избалованному ребенку, не отворачивает лицо свое.
Иди безмятежно в алом свете утра и сером мерцании вечера. Будь рассветом, смешанным с сумерками.
Смешай смерть и жизнь и раздели их на мгновения.
Не ожидай смерти: она — в тебе. Будь ей товарищем и посади ее рядом с собой; она такова же, каков ты сам.
Умри своей смертью; не завидуй былым смертям: но меняй виды смерти вкупе с видами жизни.
Все неопределенное предоставь живому, все определенное — мертвому.
И еще Монелла сказала: я буду тебе говорить о том, что мертво.
Тщательно сожги мертвых и развей их пепел по четырем небесным ветрам.
Тщательно сожги былые деяния и уничтожь их пепел, ибо воскресший феникс будет неотличим от прежнего.
Не играй с мертвыми и не ласкай их лики. Не смейся над ними и не плачь о них; забудь их.
Не вверяйся тому, что прошло. Не увлекайся сооружением красивых гробов для прошедших мгновений: думай о том, как убить те мгновения, что придут.