Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга первая.

Получается, что и здесь, в самом главном - в защите природы - мы замыкаемся на психологию людей. На какие ограничения в настоящем способны пойти люди, чтобы сохранить природу для будущего?

Мы представляем себе коллективистскую психологию советских людей, известна частнособственническая психология. На примерах поведения заправил крупного капитала и тех, кто от них полностью зависит, получаем представление о психологии этой немногочисленной, но, к сожалению, весомой группы людей...

Классовые различия, национальные интересы - объединяющие, разъединяющие. Сколько различных факторов, зависящих от самих людей, надо включить в модель, чтобы исследовать эволюцию планеты при допущении различных психологических качеств человека.

Модель не претендует на большую точность, поскольку в нее входят компоненты, для которых нет ни точной информации, ни даже общепринятой гипотезы о функционировании. Это касается уязвимости биосферы и психологии людей. По предварительной прикидке, размеры модели не выйдут за пределы реальной выполнимости. Впрочем, пока это лишь предположения. Разумеется, никакая "модель планеты" не может претендовать на достоверность прогнозов в лучшем случае за пределы 70-100 лет. За это время наука может выдать новые открытия, способные обрести технологическую реальность, влияющую на общество. Но не буду фантазировать, хотя и заманчиво.

Размышляя обо всех этих проблемах, а по существу о будущем обществе, я отчетливо представляю себе, что его невозможно предвидеть в деталях. Новые научные открытия, новые технологии способны внести коррективы в самые смелые прогнозы. Однако есть истины, есть принципиальные моменты в жизни общества и людей, которые - я в этом убежден - не претерпят изменений даже за пределами этого срока.

И для общества весьма отдаленного будущего останется непременной не только осознанная необходимость, но и обязательность труда. Люди с сильным характером могут работать ради удовольствия и по убеждению, другие не могут. Допустим, общество обеспечит удовлетворение их потребностей, но это не спасет от психологической деградации.

Теперь о свободе удовлетворения потребностей. Увы! В примитивном представлении она означает, что каждый удовлетворяет свои потребности как хочет. Такая свобода невозможна. Если бы к этой формуле добавить "но только не за счет других", было бы все хорошо.

Стало быть, и в будущем придется себя ограничивать в вещах, признать обязательным труд и осознать необходимость ограничения поведения. Можно спросить: что же останется? Останется материальный комфорт. Удовольствие от интересного труда, творчества и дозированного отдыха. Удовольствие от информации - науки, искусства, путешествия. Удовольствие от самовыражения, общения и альтруизма. Много счастья может дать семья. Если все эти потребности развить воспитанием, то разве они не дадут достаточно для радостного, счастливого бытия? Не думаю, чтобы эгоизм, собственность, властолюбие и тщеславие, а также ненависть могли бы существенно прибавить человеку счастья...

Дневник. 7 февраля 1983 года

Эта книга писалась по горячим следам. Перечитал, а конца нет.

И вообще: смутно на душе. Колебания. Рукопись лежала себе, изредка перечитывалась, добавлялись главы без определенных планов. Но... (всегда эти "но" и "вдруг") летом заместитель главного редактора "Радуги" встретил меня и спросил: "Нет ли чего?" - я и отдал папку: "Посмотрите". Редакции понравилось, и тщеславие толкнуло меня, согрешил. Так и закрутилось колесо.

Теперь жду и заранее краснею, будто раздеваюсь на Крещатике. Неприятно, особенно если учесть мои годы и прочие обстоятельства. Одно из них - "миф об Амосове". Хирург с мировым именем. Талантливый ученый, изобретатель, кибернетик. Писатель. Спортсмен. Общественный деятель. Видите, сколько ролей мне надавали люди. Действительность гораздо скромнее. Уровень хирургии - отечественный, не мировой (известность от популярных книг). Изобретатель скорее с приставкой "горе" (в активе только первый АИК и клапаны). Кибернетик? Односторонний, без должного знания математики. Писатель? Нет, не назовусь. В жизни хотел играть только одну роль - честного работника. Даже это удавалось не всегда.

Все подыскиваю оправдания для опубликования этих записок. Почему, например, не годятся такие доводы: пусть люди лучше поймут и оценят медиков. Если кто осилит "науку", возможно, задумается о собственной натуре, нащупает слабости и попытается исправить. Может быть, пошире взглянет на мир... Вот только трудно допустить, что книга доставит удовольствие. Но... не радости, а страдания очищают душу.

Хватит "комплексовать", все равно книге нужен конец. Граница жизненного этапа, суть идей...

Начнем с главного события жизни: я было оставил хирургию. Представляю реакцию читателя: "Предал дело жизни". Именно это ощущение не покидает и меня. Потому что тоже привык судить строго: "Если можешь работать для людей - должен".

Но больше не мог.

Еще в марте писал: "Чувствую, если прошлый июнь повторится, не выдержу. Уйду".

Он повторился.

Был очень расстроен. Стал меньше оперировать - один день в неделю, три операции, только тяжелых больных. Перестал брать детей, кроме протезирований клапанов у безнадежных.

Не стану все описывать. Скверно было.

В конце июня был Всемирный кардиологический конгресс в Москве. Блестящий конгресс, хотя хирургия представлена бледно.

Но был доклад Шумвея из Стенфордского университета о новых успехах в пересадке сердца. (Об этом я уже упоминал.) Результаты такие, как у нас при протезировании клапанов. Шести больным он сделал пересадку комплекса - сердце вместе с легкими. Четверо живы.

Не дождался окончания конгресса, уехал оперировать, хотя был наш коллективный доклад (Геннадий Кнышев выступал).

Две операции и две смерти. Подряд.

Ухудшение коснулось только взрослых, с ревматизмом, коронарной болезнью... Всегда заманчиво списать на обстоятельства, но не люблю обманывать себя.

Видимо, понизился общий тонус в работе. Три дня в неделю, что отдавал хирургии, недостаточны. Знаю, что нужно делать: переселиться в клинику и самому вникать в каждую мелочь и требовать, требовать непримиримо. (Тогда, возможно, удастся снова добиться некоторого улучшения. Но только "некоторого".) Каждый скажет:

– Так делай, переселяйся, требуй...

Не сделал этого. Первого июля объявил на конференции:

– Ухожу в отпуск на три месяца. Пока в отпуск, потом посмотрим. Геннадию Кнышеву передается вся полнота власти.

Тяжело это далось - решение. Сказал "на три месяца", а думал - совсем. Смогу ли без хирургии, еще не знал, опыта такого не было, дольше месяца не отключался.

Конечно, решение было обдумано.

Преемник должен получить всю ответственность и все права. Проверить его в деле следует, пока я еще могу и поддержать, и помочь, и поправить... и заменить, если будет угроза клинике.

Один из законов Паркинсона гласит: руководитель оставляет дела не тогда, когда иссякают его силы, а пока его заместитель еще не настолько состарился, чтобы утратить инициативу и энергию. (Если он их имеет, разумеется.)

Еще одно: уже сейчас нужно освободить время для творческой работы по "проблемам". Через пять лет поздновато будет включаться. (Впрочем, никто из моих близких и друзей не принимает всерьез ни сами "проблемы", ни мои данные в связи с ними.) Сам не заблуждаюсь в конечном эффекте, но очень интересно.