Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

В пятницу на конференции снова демонстрировали демократию. Новый главный врач, назначенный три месяца назад при "смене кабинета", не прижился. Я недоволен слабым ходом ремонтных дел, народ невзлюбил его за высокомерие. А тут еще в понедельник он допустил грубую хирургическую ошибку и уморил ребенка. Это уже была третья промашка (двух больных спасли вмешательством старших). Человек явно преувеличил свои возможности. Пришлось его отчитать на конференции. (Нет ничего опаснее самоуверенного хирурга!)

В понедельник приходил Мирослав. Кончились его больничные отпуска, принес заявление о переводе в ординаторы. Предложил ему вернуться на старую должность, если выберут.

В пятницу собрали большую конференцию и объявили голосование: "Новый или старый?" Дал короткую и объективную информацию: что сделано, чего не сделано за три месяца. "Если по-честному, Институт не устраивает ни старый ни новый. Но третьего нет. Кого выберете, того и поставлю".

Восемьдесят процентов - за Мирослава. Вера, старшая сестра от Ситара, сказала: "Мирослав, хоть не поможет, так утешит, а от этого уходишь как оплеванная..."

Нам нужны хорошие люди.

Дневник. 7 декабря. День

Вчера отвлекли именинные хлопоты. Без энтузиазма, но пришлось чинить пылесос, покупать воду, вне очереди гулять с собакой.

Вечером был традиционный прием.

Дневник. 24 декабря. Среда, день

Очень давно не писал: нет желания и жизнь затуркала. Так вовлечен в служебную текучку, что и мыслей других нет. Остановишься на минуту, окинешь взглядом: "Дурак! Зачем тебе все это и повышение давления?"

И в самом деле, разве годится директорствовать и оперировать на сердце в 73 года? Отвлекись, поищи занятие, пока голова еще варит. И жди смерти спокойно, без суеты.

(Повтор, Амосов, повтор!)

На день ездил в Москву, были выборы в АМН, Наконец Марцинкявичуса провели в членкоры, а Бредикиса - даже в действительные.

Оперировал мало. По три операции в неделю. Не было подходящих больных. Но и смертей не было.

Сейчас в Институте аврал. Как и каждый год, больных в декабре всегда много.

Дневник. 31 декабря. Среда

Последний вечер старого года. "Итоги и перспективы?" - как спросили бы журналисты.

Итоги всегда есть. Вопрос - какие? А вот перспективы... Но сначала. Отчет уже составлен, хотя обсуждение будет только 9-го.

Вот цифры: .операций с АИКом - точно, как в прошлом году, - 1002. "Выиграли" только "черной субботой" - сделали пять операций. Всех больных, кому показано, прооперировали. И даже пока счастливо. Тяжелых больных ("кандидатов") в реанимации только двое, но и те с большими надеждами. Поэтому все родственники в вестибюле спокойные, если не сказать - радостные. И для всех нас праздник будет праздником. По общему количеству операций недобрали много: триста операций. Но тут уж виноват Чернобыль. До мая шли с опережением прошлого года на эти самые триста операций, а после аварии как отрезало; особенно мало было детишек. Операции с АИКом выполнили главным образом за счет тяжелых больных, приезжавших издалека на протезирования клапанов.

Летальность после операций в этом году выше. С АИКом - 17 процентов, общая - 6,2.

Год проходились на месте. Устояли, но не двинулись вперед. И это очень плохо, потому что место, "не подобающее нашему коллективу и нашим условиям". Хорошо, что не отказали ни одному больному.

У меня 170 операций и 30 покойников - 17,6 процента. Это на 1 процент выше средней цифры для Института. Значит, я оперировал немного хуже, чем в среднем все хирурги. И это мне очень больно. Но еще недостоверно. Ошибок у меня меньше...

Одно приятное дело. На прошлой неделе кибернетики сдавали трехлетнюю, очень ответственную тему. Из Москвы приехала представительная комиссия. Сдача прошла блестяще. Какие дифирамбы! Правда, я сам к этой работе имею лишь то отношение, что она построена на моих идеях. Но факт остается: меня считают законным руководителем этого коллектива. И не только начальство, а сами ребята. Намечены большие планы, только берись, условия будут... Вот так-то.

Смотри, какой выбор перспектив!

Вспомним, что было год назад: пульс 36-40, давление 220, головные боли. Бегать не мог. Сделал 31-го отчет на конференции и ушел. Как считал - навсегда. Кое-кому даже сказал тогда об этом.

Разница в здоровье большая. Сердца совсем не чувствую, будто его и нет. Знаю, что благополучие может кончиться в любой момент, но страха не испытываю. Эксперимент продолжается.

Дневник. 17 января 1987 года. Суббота, утро

Уже не хотел писать дневник, но... Куда пойдешь? Кому скажешь? Самовыражение. Пишу чуть-чуть. Самую малость.

Первую неделю января хотел отдохнуть, но и четырех дней хватило, чтобы надоесть. И все прошло, как раньше.

За эту неделю прочитал свой дневник. В восторг не пришел, написано серо. Однообразная, безрадостная жизнь. Угнетающее впечатление от бесконечных хирургических несчастий. Хорошее почему-то не писалось. Научные истины интересны только для любителя. Себе кажется, что познал законы общества, но это не прибавило радости: предвидение - сомнительное, самоорганизация цивилизации делает будущее почти непредсказуемым. Повлиять на ход событий нельзя. Стихия.

Впрочем, такое бессилие - для маленьких людей. Руководители сверхдержав, как Горбачев, Рейган, могут очень значительно подвинуть или затормозить прогресс. Это по части войны. Хуже с экологией. Похоже, что и они не могут изменить тенденции к катастрофе.

Но жить надо. Поэтому - уменьшай притязания, Амосов. Это верный способ не быть несчастным. Еще пару лет буду пытаться оперировать и директорствовать. Впрочем, можно и утешить: год назад было много хуже.

Институтские дела. (Они прочный якорь!) 10-го был отчет за год. Показатели чуть хуже 1985-го. В лидеры вышел Леня Ситар. В декабре он прооперировал 39 клапанов, 17 тяжелых, без единой смерти. Похвалил. На втором месте Вася Урсуленко, на третьем - Миша Зиньковский, в конце, примерно одинаково, - мы с Геннадием. Мои показатели испорчены самомнением. Оно нахлынуло после выздоровления. Семь больных не следовало брать: непомерно тяжелые, безнадежные. Все и умерли...

Теперь собираюсь быть осторожным.

Дневник. 7 февраля. Суббота, утро

В четверг, 30-го вечером, был маленький пожар в реанимации, около детской палаты. Загорелась проводка в трубе, что ведет к щитку. Отключили, погасили. Пожарники не понадобились. Но приезжали (будто аж 12 машин!). Дыма было много.

Реаниматоры оказались на высоте: детишек быстренько развезли по другим помещениям. Благодарность вынес всей бригаде. А инженерам - строгие выговоры. Заодно пришлось перетрясти все аварийные службы. Это очень страшно, если в реанимации что-то возникает, даже свет погаснет: больные на аппаратах. Приходится вникать самому. Впрочем, зачем же тогда и директора держать?