Книга о судах и судьях

Когда они заметили, что среди вещей отсутствует гребень, они послали за ним к старухе одного товарища. Тот же, придя к ней, сказал:

– Мои спутники просили сказать тебе, чтобы ты отдала мне деньги.

Старуха ответила:

– Я не дам денег, пока вы все трое не соберетесь вместе. Он сказал:

– Сами мои товарищи велят тебе дать мне деньги. Она встала возле двери, ведущей в баню, он же вошел к своим товарищам и сказал им:

– Старуха стоит за дверьми. Тогда они крикнули:

– Дай ему, старуха!

Она вынула деньги и вручила ему, а он, взяв их, скрылся. Товарищи долго ждали, пока он принесет гребень, но он не показывался.

Тогда явилась к ним старуха и сказала:

– Пришел ваш товарищ за деньгами, и я их ему дала, так как вы сами крикнули мне: "Дай ему, старуха!" Они сказали:

– Мы ему велели принести гребень. Старуха возразила:

– Он потребовал от меня денег.

Тогда они схватили старуху и повели ее к судье [...]

– Господин, [ - сказали они, - ] ты должен знать, что нас было трое и мы наказали ей ни одному из нас в отдельности денег не отдавать, но лишь тогда вернуть их, когда мы все трое явимся к ней.

И решил судья, что она должна вернуть им деньги. Старуха вышла весьма опечаленная, вся в слезах. И повстречал ее пятилетний мальчик.

– О чем ты плачешь, бабушка?
– спросил он. Она ответила:

– Оставь меня в моем горе.

Но малыш был настойчив и не оставил ее в покое до тех пор, пока она не рассказала ему обо всем. Тогда он спросил:

– Дашь ли ты мне одну зузу* на покупку орехов, если я помогу тебе?

Она сказала:

– С большой охотой, если только ты мне поможешь.

– Вернись к судье, - сказал мальчуган, - и скажи ему следующее: "Мой господин, ты должен знать, что трое дали мне эти деньги на хранение, приказав вернуть им лишь тогда, когда все трое будут в сборе. Так прикажи им привести своего товарища. Когда они соберутся вместе, все втроем, я отдам им деньги".

Старуха вернулась к судье и говорила с ним так, как научил ее мальчик. И спросил судья тех двоих:

– Так ли обстояло дело, как рассказывает старуха?

– Так, - ответили они. Тогда судья сказал:

– Приведите третьего товарища, и вы получите ваши деньги [cxv]

Сирийская, 79, 70

132. Мудрый заяц

Один человек нес на продажу пампельмусы, привязанные к двум концам коромысла. Его путь лежал мимо суда. Человек зашел в него и присел отдохнуть в зале.

Через несколько минут послышался какой-то шум. Судья спросил:

– Что это за звуки?

cxv

Ср. аналогичные рассказы: индийские "Хитрый судья" [54, 100] и "Два мошенника" [48, 138], аварский "Умный мальчик" [19, 15], афганский "Старуха и мудрый судья" [107, 182] и др.

– Господин, - отозвался продавец пампельмусов, - это шум катящейся повозки.

– Нет, - возразил судья, - это не повозка. Человек упорствовал:

– Это, безусловно, повозка.

– Если это окажется не повозка, то какое наказание ты готов понести? спросил судья.

– Если это не повозка, господин судья, можете отрубить мне голову! Но если это действительно повозка, то что вы дадите мне, господин?

– Я дам тебе денег.

Шум приближался. Судья приказал, чтобы этот предмет остановили перед зданием суда; он сам вышел на улицу и спросил у возницы:

– Как это называется?

– Это называется дышлом.

– А это?

– Колесом. .

– А вот это?

– Ступицей.

На дальнейшие вопросы судьи возница отвечал названиями других частей повозки.

– Я много спрашивал, - заключил наконец судья, - но я не слышал ничего, что назвали бы повозкой. Иди, тебе отрубят сейчас голову!

Продавец пампельмусов очень испугался. Он попросил:

– Подождите, дайте мне время найти защитника! Я хочу доверить ему свое дело. Если он не сможет доказать вам, что я сказал правду, то тогда прошу рубить мне голову.

Человек побежал к зайцу и сказал:

– Господин сопхеа * , придите мне на помощь. Большое несчастье нависло над моей головой, я очень боюсь! Заяц осведомился о подробностях дела.

– И это все?
– сказал он.
– Не бойтесь. Я помогу. Я обещаю это вам.

Заяц и его подзащитный отправились в суд. Заяц спросил:

– Господин судья, какое дело этот несчастный затеял против вас?

– Мой дорогой сопхеа, - заявил судья, - этот человек - необыкновенный наглец! Вот что было: я услышал шум и спросил о причине. Этот человек взялся ответить. "Это шум повозки", - сказал он. Мы поспорили: если это не повозка, он согласился поплатиться головой. Со своей стороны, я обязался дать ему денег, если это окажется повозкой. Наконец появился предмет нашего спора.

Мы вышли вместе, чтобы посмотреть на него, и вот никто не назвал это повозкой! Следовательно, я выиграл!

– Господин, - заметил заяц, - вы говорите совершенно справедливо. Несомненно, вы выиграли. Итак, я прошу вас рубить голову этому человеку.

Ответчик ужаснулся. Он воскликнул:

– Это так-то, господин сопхеа, вы мне помогаете? Я доверил вам свою жизнь, а вы сами предлагаете судье рубить мне голову? И в этом заключается вся ваша помощь, которую вы мне оказываете?

– Молчи!
– вскричал заяц.
– Это было вашим условием; тебе не остается ничего другого, как поплатиться своей головой.

Бедняк, весь дрожа, склонил голову. Судья взял саблю и грозно замахнулся, но заяц остановил его.

– Извините, господин, - сказал он.
– Обратите внимание на то, что вы собираетесь отрубить! Как это называется?

– Это волосы.

– А как называете вы это?

– Кожей.

– А что находится под кожей?

– Череп.

– Так что же вы хотите отрубить?

– Голову.

– Но, господин, я вижу волосы, кожу, череп, но не голову! Когда вы бились об заклад, вы не видели повозки. В свою очередь, я не вижу головы. Если вам будет угодно показать мне голову, я покажу вам повозку.

Было решено, что судья и продавец памнельмусов квиты.

Кхмерская, 121, 93

133. [Министр и кирпичник]

Однажды министр подал императору жалобу на кирпичника. Он утверждал, что кирпичник, копая глину, перерезал "драконову жилу" [cxvi] , в которой находилась могила его отца. Кирпичник пошел за помощью к Цяо Шуню.

– А кто был отец министра?
– спросил Цяо.

cxvi

Согласно представлениям китайской геомантики, в земле существуют так называемые "драконовы жилы". Если кто-то похоронен в такой жиле, значит, его сына ожидает особый успех. Но так как министр уже добился наивысшего возможного для него чина, император усмотрел р его притязаниях опасность: не метит ли он на его трон?