Книга первая. Зима. Кружась снежинками
Шрифт:
Сажусь на диван и смотрю на нее снизу верх.
– Может я сегодня встречу свою судьбу.
– А красной помадой хочешь поразить его, сбив с ног? Или ослепить?
– Не занудствуй. Я решила, что надо быть женственнее. Даже если сейчас зима, а я в кроссовках и пуховике.
– Ладно, поддерживаю. Завтра тоже приду на работу как джокер.
Алиса смотрит на меня непонимающе, потом до нее доходит смысл моих слов, и она смеется:
– Слишком агрессивно, да?
Она поворачивается к зеркалу и смотрит на свое отражение.
– Как по мне да, но тебе идет. Правда. Просто
Подруга смотрит ошарашено, приоткрыв рот в немом вопросе. Встаю с дивана и пытаюсь быстро прошмыгнуть мимо нее на свою рабочее месте.
– Не так быстро, – она хватает меня за руку, останавливая. – Ты сейчас дала мне совет в плане отношений? Ого, подруга, небеса упадут на землю из-за тебя. Ты поосторожней в следующий раз.
Высвобождаюсь из захвата и играю бровями:
– Может, я тоже оттаяла и хочу встретить свою судьбу.
Она смотрит на меня насторожено:
– Кто он?
– Да что ты пристала кто он, кто он? Я же шучу, – вижу, как она хочет задать следующий вопрос, – Алис, отстань, а то я перестану разговаривать с тобой.
Она закрывает рот и складывает руки на груди.
– Будь, по-твоему, подруга. Но знай, я все правильно поняла и не забыла.
Кладу голову на скрещенные пальцы и смотрю как она, беря наши кружки, выходит из кабинета. Вот почему она такая приставучая? Ничего нельзя держать в секрете.
Берусь за работу, надо доделать две статьи до вечера и потом заняться темой театра. Театр. Пялюсь в экран компьютера и думаю, как лучше поступить. Можно поговорить с актерами и без него – это будет проще. А можно усложнить себе жизнь и тем самым сделать ее интересней. Кстати, если задать ему вопросы по поводу его наставничества это тоже улучшит общий вид статьи, сделает ее привлекательней для читателя. Главное не запинаться и не вести себя как дурочка. Думаю, я справлюсь. Или нет. Поворачиваю голову и смотрю в окно на голубей на соседнем здании. Что здесь такого? Он меня не знает, да и, возможно, мы больше никогда не встретимся. Может, он вовсе завершит эту работу в скором времени. Чего я переживаю? Решаю, что думаю в правильном направлении.
В кабинет возвращается Алиса с вымытой посудой.
– В офисе творится бардак. Программисты устанавливают всем какие-то файлы, отрывая от работы. Коллеги психуют. Надо позвать шефа, чтобы он снова прочитал лекцию о понимании и компромиссах.
Алиса садится за компьютер, собираясь редактировать текст.
– Тогда работаем, а то они могут и до обеда к нам прийти, а мне надо закончить сегодня две статьи, – говорю, одновременно открывая на компьютере первый документ.
До обеда мы работали почти не переговариваясь, изредка спрашивали друг у друга синонимы к тому или иному слову, чтобы не повторяться в тексте.
Около двенадцати позвонили Инге и Кире, чтобы уточнить смогут ли девочки приехать. А заодно и узнать, как дела у первой. Голос звучал нормально, и мы успокоились. Значит подруга быстро справится с расставанием.
Около часа мы начали собираться. Идти нам предстояло минут пятнадцать. Кира уже была там, заняла столик и заказала
нам обед, чтобы мы не ждали, когда придем.На улице светило солнце. Было морозно, но безветренно. Я надела перчатки, руки у меня всегда мерзли при малейшем минусе. Алиса взяла меня под локоть. Так мы и дошли до кафе, изредка переговариваясь ни о чем.
Подруги уже находились внутри, помахав нам через окно. Мы зашли в теплое помещение, отметив, что сегодня в заведении малолюдно. Направились к столику, к уже вскочившим девочкам. Кира смешно прыгала на месте и тянула к нам руки, приглашая обняться. Алиса первая бросилась к ней, так же забавно подпрыгивая и подражая подруге. Я подошла, чмокнула Ингу в щеку и заглянула ей в глаза. Грустные. Она вздохнула и вымученно улыбнулась. Все понятно. Еще страдает. Погладила ее по плечам и улыбнулась, поддерживая. Алиса подошла, посмотрела на нее и схмурила брови, тоже все поняв.
Я обняла Киру, которая теперь тянула руки ко мне и спросила ее шепотом:
– Все так плохо?
Подруга не определенно пожала плечами, не давая мне четкого ответа.
Мы сели за стол, на котором уже стоял обед. Для меня принесли равиоли с курицей и сыром, Алисе макароны с курицей и грибами в сливочном соусе, Инга с Кирой обошлись медовиками с облепиховым чаем, который так хорошо сочетался с этим морозным днем. Я налила себе и Алисе чай из стоящего на столе чайничка. Хотелось побыстрее согреться им.
– Ин, рассказывай, почему я все еще лицезрю твой грустный взгляд и поникшие плечи? Ты с ним всего лишь рассталась. О, а может он умер?! – Алиса воскликнула это так радостно и громко, что я чуть не выронила вилку из рук.
– Лучше бы умер, ей богу! – Инга широко улыбнулась и ее взгляд потеплел.
Мы все засмеялись, и обстановка перестала быть, как на похоронах.
– Я ей уже сказала, что нечего лить слезы и мотать сопли на кулак, – Кира ковыряла медовик и не смотрела на нас. – И вообще, я знаю, что он уже подкатывает к другой.
Она отложила вилку и обвела нас взглядом. Я даже перестала жевать от удивления. Перевела взгляд на Ингу, та сидела с широко открытыми глазами и лицом, бледным, как мел, что даже веснушки на ее щеках стали ярко выраженными.
– Откуда знаешь? – Алиса сложила руки на стол и в упор посмотрела на Киру.
– Я сегодня утром пока ехала в такси домой, решила просмотреть его подписчиков. У одной девушки в истории был он, – подруга посмотрела на Ингу настороженно, решая, продолжать или не стоит, – и… там были еще цветы на фоне, стол накрытый со свечами.
Алиса стукнула ладонью по столу, да так, что мы с Ингой одновременно подскочили.
– Вот после такого не смей даже реветь из-за этого мерзавца!
– Алис, потише, – я тронула ее за плечо, призывая к спокойствию. А то люди за соседним столиком обернулись к нам.
Она посмотрела на меня и кивнула:
– Хорошо. Но что это за чучело такое? Прыгает от одной к другой. Еще нервы тратить на него не хватало.
Мы втроем посмотрели на Ингу. Ее лицо уже приобрело нормальный оттенок, а глаза перестали выдавать вселенскую печаль. Подруга сжала кулак и Алиса, сидящая рядом с ней, погладила ее по плечу.