Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

В следующий понедельник, пятнадцатого сентября, сеньор отбыл из этого дома с садом в другой, [также] чрезвычайно красивый. У этого сада очень высокие и красивые ворота, сделанные из кирпича и по-всякому украшенные изразцами; лазурью и золотом. В тот день сеньор приказал устроить большой пир и пригласить посланников, многих своих родственников, мужчин и женщин, и других гостей.

Этот сад очень велик. В нем много плодовых деревьев и [деревьев], дающих тень. Там были аллеи и дорожки, огороженные деревянной оградой, по которым прохаживались люди. В саду поставлено много шатров и устроено навесов из цветных ковров и шелковых тканей разных цветов, украшенных вышитыми вставками и обычным способом.

А посередине этого сада стоял очень красивый дом, выстроенный в виде креста и богато отделанный. В самом доме было три алькова, где [можно] поставить кровати или возвышения; и пол и стены были покрыты изразцами. Прямо при входе находился самый большой из этих альковов и в нем – большой серебряный с позолотой стол, высотой с человеческий рост и шириной в три локтя, а перед ним – ложе, [устланное] маленькими подстилками из камки и других шелковых тканей, расшитых золотом, положенными одна на другую. Здесь садился сеньор, а стены были покрыты шелковыми занавесями розового цвета.

А эти занавеси были украшены серебряными позолоченными бляшками, с хорошо вправленными изумрудами, жемчугом и другими [драгоценными] камнями. [Сверху] свисали шелковые полотнища шириною в пядь, доходящие до низу и украшенные так же, как и занавеси. С этих полотнищ свисали разноцветные шелковые кисти, а когда налетал ветер, они раскачивались в разные стороны, и было очень красиво. Перед входом в этот альков, [сделанный] в виде большой арки, висела такая же занавесь, тоже украшенная, на шестах, подобных копьям, и со свисавшими до пола большими кистями на шелковых шнурах.

Другие альковы были убраны иными украшенными занавесями, а на полу лежали ковры и тростниковые циновки. А посередине этого дома, перед дверью, стояло два стола из золота на четырех ножках, и столы и ножки [как бы] составляли единое целое. Они были длиной пядей в пять и шириной – в три.

На них стояло семь золотых кувшинов, два из которых украшены крупным жемчугом, изумрудами и бирюзой, вставленными с наружной стороны, и в каждом из них у носика был [вправлен] рубин. Кроме того, [здесь] стояло шесть золотых круглых чашечек, одна из которых изнутри была украшена крупным круглым и редко [встречающимся] жемчугом, а посередине был вставлен рубин, величиной в два пальца, прекрасного цвета.

На этот пир [по повелению] сеньора были приглашены [испанские] посланники. Когда приехали их приглашать туда, где они жили, с ними не оказалось толмача, и [прибывшие] стали ждать его. Когда же прибыли [на пир], то сеньор уже откушал и велел сказать им, что когда в другой раз он их будет приглашать, они обязаны прибывать тотчас и не дожидаться толмача. На этот раз он их прощает, так как он устроил этот праздник в их честь, чтобы они [имели возможность] увидеть его дом, родню и полюбоваться [всем].

Сеньор очень разгневался на своих мирасс за то, что посланники не прибыли [вовремя] на пир и с ними не оказалось толмача и что в его отсутствие не пришли [с ними] мирассы, управлявшие его домом. Послали за толмачом и сказали ему: «На тебя сеньор гневается и сердится за то, что ты не был с посланниками франков. И для твоего радения и чтобы ты всегда был готов к исполнению [обязанностей], приказываем, чтобы тебе проткнули ноздри, продели в них бечевку и протащили по всей орде по справедливости».

И не успели это сказать, как другие люди ухватили его за ноздри, чтобы проткнуть, но кавалер, который привез посланников по приказанию сеньора, находившийся там, стал просить за него и спас [его] от беды.

А сеньор послал к посланникам, [туда], где они проживали, сказать, что так как они не были на празднике, то он хочет, чтобы они получили [причитающуюся] им долю, и прислал пять баранов и два больших кувшина вина. На этот праздник собралось много народу, как знатных женщин, так и кавалеров из [царской] свиты и других людей. И хотя посланники не видели ни сада, ни этого дворца, ни его покоев, но все это видели некоторые из их людей, которых возили туда и все им показали, чтобы они могли [всё] осмотреть и всем налюбоваться.

В следующий понедельник, двадцать второго сентября, сеньор отбыл из этого дворца и направился в другой, тоже с садом, как и первый. Он был обнесен высокой стеной четырехугольной формы, и на каждом его углу высилась высокая круглая башня; стена была высока и такой же работы, как эти [башни]. Посередине [сада] стоял большой дом в виде креста с большим водоемом перед ним. Этот дворец был гораздо больше, чем в других садах, которые они видели до этого, и отделан богаче золотом и лазурью.

[Все] эти дворцы с садами находились за городом. А этот сад с дворцом назывался Багино [Баг-и Нау]. Здесь сеньор [также] устроил большой праздник, на который были приглашены посланники и собралось много народу. И на этом пиру сеньор приказал пить вино и пил его сам, так как они не смеют пить его на людях или тайком без [царского] соизволения. Вино они подают до еды столько раз и так часто, что делаются пьяными, и для них праздник не праздник и веселье не веселье, если они не напьются допьяна.

Те, что подносят, стоят на коленях, и как только выпита одна чашка, подают другую, [как будто] у них нет другого занятия, как только это. А когда один устает наливать, приходит другой и только и делает, что разливает [вино]. И не думайте, что один подносит многим, а [только] одному или двум, чтобы заставить их выпить больше. А если кто не хочет пить, говорят, что он оскорбляет сеньора, так как все пьют по его воле.

И даже большие чаши наливают доверху, и никто не смеет не допить, а если кто оставит, то у него не берут [обратно], заставляя [выпить до дна]. И пьют из одной чаши раз или два. А если предложат выпить за здоровье сеньора или поклянутся его головой, то должны выпить все до последней капли. А тот, кто поступает так и больше [всех] пьет, про него говорят: «бахадур», что значит «храбрый человек». А того, кто отказывается пить, заставляют, даже если он и не хочет.

В тот день, до того как посланники прибыли к сеньору, он прислал к ним одного своего мирассу, с которым отправил им кувшин вина и просил передать, чтобы они выпили этого вина столько, чтобы быть веселыми по приезде к нему. И когда они прибыли [на пир], их посадили, как и прежде; [все] долго пили, [потом] подали мясо.

Здесь было много жареной конины, вареной и жареной баранины, [мясных] солений и много риса, приготовленного разными способами по их обычаю. А после еды вошел один из мирасс сеньора с серебряной чашей в реках, полной серебряных монет, называемых тага [теньга], и разбросал их над посланниками и другими гостями, находившимися там.

И бросал их столько, сколько захотел, а оставшиеся в чаше высыпал в полы [платья] посланников. После этого сеньор приказал одеть посланников в платье из камки. Посланники трижды перед государем преклоняли колени, как у них было принято, и он велел сказать им, чтобы назавтра они прибыли к нему на обед.

На другой день, двадцать третьего сентября, сеньор перебрался в другой дворец с садом, что был поблизости от того, называемого Диликаха [Дилькуша], где он устроил большой пир, на который собралось много людей из царского войска, получивших приказ прибыть, так как жили они в других местах.