Книга предсказанных судеб

– С замком он давно расстался! – тотчас парировал Торопко, все больше и больше увлекаясь. – Судя по всему, имеющаяся собственность не могла покрыть всей суммы долга. Тогда Бегларян надавил на Филиппа, и тот сообщил ему о книге, мол, не книга, а клад, настоящая золотая рыбка, все проблемы решит.

– Хм, соображаешь!

– А вот и нет! Чудак я на букву «м», – поразившись своей беспечности, спохватился Валерий Петрович и достал из кармана мобильный. – Я ведь даже Ольге не позвонил!!! Сижу тут, уши развесил.

– А ты подожди пока, – тихо, но уверенно остановил его Присекин. – Мы обязательно ей позвоним, но позже.

Торопко удивленно уставился на него:

– Не понял?

– Валер, ты пока всего не знаешь, – помолчав, продолжил полковник, устремив на Валерия Петровича стальной взгляд. – И вот тебе новые вводные: за домом твоей родственницы следят, но мы пока не знаем, насколько пристально и как именно. Сам понимаешь, возможностей сейчас масса… Поэтому давай не торопиться, тогда, может, не спугнем организатора. Он ведь, похоже, где-то близко, очень близко. Бог даст, возьмем. Вот ты сейчас сообщишь ей радостную весть, а тот, кого мы хотим поймать, услышит…

– …и сольется, – мрачно договорил за него Торопко, а про себя подумал: «Вот она – контора! Узнаю! Что ж, придется принять его условия».

– Ну, ты сам все понимаешь, – последовало нечто вроде извиняющейся улыбки. – Так на чем мы с тобой остановились?

– На золотой рыбке, которая к тому времени уже уплыла.

– ???

– Потому что Ольгина свекровь втайне от сына переправила часослов в Россию, своему внуку. Узнать об этом Бегларяну кто-то помог. Возможно, Шарль Сорделе, который передал его Ольге, а возможно, тот, кто за ним следил, – предположил Валерий Петрович и нахмурился, вспомнив об Ольге, которая сидит в полной неизвестности и сходит с ума.

От жены пришла короткая эсэмэска с вопросом, есть ли новости. Его подмывало ей ответить. «Нет, нельзя, оперативная необходимость, будь она неладна!»

Тем временем Присекин снова говорил с кем-то по телефону, вернее, молчал и слушал, вставляя короткие «да», «понял», «хорошо».

Неожиданно Торопко вскинулся и хлопнул себя по лбу:

– Бог ты мой, тогда получается, что Филипп… Что никакого несчастного случая не было! Вся авария подстроена! Они просто убрали его, избавились.

– Ну, ты, похоже, больше нашего знаешь, – с уважением протянул полковник, выслушав рассказ приятеля про обстоятельства смерти Филиппа де Рабюсси.

– Действительно, Филипп стал лишним, он им был больше не нужен. Тем более что в России с наследниками разобраться будет проще. Одинокая мамаша и шестилетний парнишка. Делов-то! Стало быть, после устранения Филиппа люди Бегларяна начали пасти Ольгу, узнали, что та живет на даче…

– А я тебе о чем толкую!

– …потом провели там разведку боем. Я говорил тебе о том, что в дом к Ольге залезли. Инсценировали дачную кражу, а на самом деле обыскали, но книгу не нашли и…

– Слушай, Валер, – перебил его приятель, – если все так, как мы с тобой сейчас обрисовали, то в цепочке не хватает всего нескольких звеньев. С одного конца – Бегларян, с другого – эти двое.

Торопко понимающе кивнул.

– Напрямую они с Бегларяном не связаны. Возможно, с ним связан тот, кто их нанял. Заказчик! Эх, как бы нам его под белы ручки, – мечтательно протянул Присекин. – Тогда у нас появится реальный шанс выйти на самого Бегларяна. Иначе его не зацепить. Если бы ты знал, какой за Севой шлейф со времен девяностых тянется. Сколько на этом упыре крови… Да ребята, у которых он в разработке, в ножки бы нам с тобой поклонились.

«Вижу, что у тебя, товарищ полковник, в этом деле свой интерес…» – догадался Торопко.

Тихонько звякнул лежащий на сиденье нетбук, и Присекин придвинул его к себе.

– Там с задержанными еще работают. Ребята обещали, если будет что-то важное… – Не договорив, он углубился в чтение электронной почты. – Смотри-ка, что прислали…

Это был фоторобот, составленный со слов задержанных.

35. Объяснения фра Микеле

Бургундия, графство Помар, 1499 г.

– Бедная моя Татуш была мертва. И я, упав на колени, залилась горючими слезам, ничего не видя и не слыша вокруг себя, – отведя взгляд в сторону, произнесла пожилая дама.

Слушатели ее тактично молчали. После паузы она продолжила:

– Меж тем фра Микеле, подавив чувство жалости и сострадания, ибо он всегда с особой теплотой относился к няне Татуш, нашел в себе силы осмотреть страшную картину бесстрастным взглядом и подметить все, что никто бы из нас не увидел.

Лишь благодаря его острому глазу, вниманию, а наипаче безукоризненной логике мы спустя несколько времени смогли восстановить события того дня, а также раскрыть весь подлый замысел кузена Анри с самого момента его появления в Помаре.

По словам фра Микеле, тот приступил к исполнению задуманного, едва переступив порог нашего дома.

– Главной мишенью кузена Анри являлся, без сомнения, не столько сам граф де Рабюсси, сколько его обширные земельные наделы, богатый замок и высокий титул, – рассуждал монах. – Определенный Господом закон первородства младшего брата явно не устраивал. И вот, промотав деньги, полученные от отца, а также те, что уплатил ему герцог Пьемонта, Анри, мучимый долгами и завистью, явился в дом своего старшего брата с намерением его убить. О долгах вашего кузена мне стало известно от секретаря герцога. На днях я получил от него подробный ответ на мое письмо. Однако исполнить задуманное оказалось непросто. Ибо денно и нощно граф был окружен рыцарями своей свиты, среди коих ближе всех к нему предстоял красавец оруженосец Гальгано. Именно по этой причине Анри решил разделаться с ним перво-наперво.

– О! Я прекрасно помню тот день, когда нам повстречались в лесу два всадника. Они сразу не понравились ни мне, ни Татуш… – вставила я.

– Рискну предположить, – объяснял мне брат Микеле, – что с ними месье Анри сговорился заранее. Убийцы лишь выжидали удобный момент и, когда он представился, напали на Гальгано и зарезали его. Поверьте, в наше время отыскать людей, живущих разбоем, совсем не сложно. Наипаче кузен ваш давно вынашивал свой коварный план. Еще одним подтверждением тому является привезенная из Италии кантарелла. Яд слишком редкий и малоизвестный в Бургундии, да и во всей Франции. Отравленный им пассет, без сомнения, предназначался графу. Но по случайности выпил его веселый виночерпий. Возможно, от того, что месье Анри был незнаком с принятыми в замке правилами предегустации.

– Да, у нас проба с напитков снимается дважды, – пояснила я.

– Таким образом, пущенная злодеем стрела пролетела мимо цели! – продолжил брат Микеле. – И кузен Анри понял, что допустил серьезную ошибку, ибо в замке поднялся шум, а граф де Рабюсси стал вести себя более осторожно. Убийце пришлось избрать тактику выжидания. Миновало четыре недели, прежде чем ему подвернулся случай…

– Постойте, любезный брат Микеле, – перебила его я, – в рассказе вы упустили важную деталь – сапоги!