Книга прощения: В согласии с собой. Прощение подлинное и мнимое

Многие называют своих недругов – чтобы не сказать врагов – одним общим словом: материалисты. Что непременно включает в себя также и понятие денег. Сколь бы Вы ни были доброжелательны к окружающим, но если они мешают Вам заниматься своим делом – выполнять, как говорится, свою миссию – то Вам становится трудно дышать. Чтобы сделать вдох, Вам приходится как бы надавить на печень сверху, чтобы она вернулась на своё место. Само по себе давление не есть энергия принижения. Это то же самое, как если бы своей одухотворенностью Вы унизили материалистов, и они вынуждены были бы оказывать на Вас давление, чтобы Вы растолковали им духовные премудрости, ибо они тоже испытывают потребность возвыситься. Это то же самое, как если бы власть тоже потребовала для себя свободы. Поскольку иначе она не умеет, то и считает, что свобода – это когда печень поднимается до уровня лёгкого.

Эти энергии можно высвобождать по-разному. Можете высвобождать свободу и власть, а также печень, сердце и лёгкие – высвобождать как энергии. Если свобода хочет быть превыше всего, это действительно страшно. Если свобода, она же любовь, превращается в злобу, то может грянуть гром среди ясного неба и разверзнуться земля.

Подлинная свобода подобна Небу, окружающему Землю, и её нельзя притеснять.

Кажущаяся свобода подобна Земле, которая вознамерилась стать Небом. Если это не удаётся, значит, налицо притеснение. Кто этому мешает, тот и есть притеснитель. Желание обрести свободу словно взрывает тело человека изнутри и расшвыривает фрагменты по небу. Человека словно и нет вовсе. А есть разгневанное существо, которое уже и не человек, а животное. У разгневанного человека желчь выплёскивается в кровь и разносится по всему телу. Кто занимается исправлением своего умонастроения, тот не провоцирует других и того другие не провоцируют на взрыв. Он перестаёт быть притесняемым.

Когда нет притеснения, не возникает отчаяния. Эти два стресса подобны двум драчунам, которые через диафрагму вслепую обмениваются тумаками по принципу «кто кого». Оба не терпят ни пристрастного отношения, ни несправедливости. Притеснение держит железной хваткой 4-ю чакру и заставляет человека бороться за свои права, как за воздух. При этом человек не догадывается, что если кто его и притесняет, так это он сам. Борьба против притеснения всегда ведёт к отчаянию, железной хваткой подчиняющему себе 3-ю чакру. Отчаяние приостанавливает жизнедеятельность, чтобы человек поразмышлял над своей жизнью. Когда человек не может уже ничего делать, то думать он всё-таки может.

Притеснение видит в противнике несправедливость.

Отчаяние видит в противнике пристрастное отношение.

Находящаяся между ними диафрагма служит той стеной, той мишенью, в которую выстреливаются оценочные суждения. Над диафрагмой нагнетается несправедливость, а под ней – пристрастность. Различие между ними ощущается тонко чувствующими людьми при добавлении других стрессов. Для людей менее чувствительных всё это – одна большая мешанина. Зная о существовании этих стрессов и высвобождая их, Вы всё же сможете ощутить различие между ними.

В наше время «притеснение» стало модным словечком, все вокруг борются против притеснения и притеснителей, не понимая того, что борются в первую очередь против самих себя. Если человек чувствует, что его притесняют, то его притесняют даже тогда, когда никто его не притесняет. Определяющим является чувство. Кто испытывает чувство притеснения, тому притеснитель мерещится и там, где его нет. Так, ребёнку кажется, что его притесняют родители. Ученику – что его притесняют учителя. Работнику – что притесняет начальство. Борьба против притеснителей ведётся как духовно, так и физически. Притеснители впадают в отчаяние и чувствуют, что их притесняют. Правы обе стороны, но истина состоит в том, что страх оказаться притеснителем и страх оказаться притесняемым обитает в душе у каждого человека, из-за чего люди оказываются всё менее способными управлять собой.

Итак, диафрагма принимает активное участие в процессе дыхания, и если вдруг возникает страх перед пристрастным отношением и несправедливостью, то от страха перехватывает дыхание. Пусть даже человек в этот миг и не размышляет о проблеме пристрастности либо несправедливости. Решено – сделано. Неважно, когда именно решено. Невысвобожденная энергия всегда обнаруживает себя в самое неподходящее время – в этом можете быть уверены.

Если Вы испытываете желание спокойно и мирно выстоять, то скоро Вас посетит печальное чувство, что людей постоянно дискриминируют, что богатого считают лучше бедного, умного – лучше глупого, старого – лучше молодого, красивого – лучше некрасивого, белую расу – лучше чёрной, Вашего брата – лучше Вас, Вас – лучше Вашей сестры, мать – лучше отца или наоборот и т. п. Печаль из-за подобной несправедливости ведёт к вздутию диафрагмы, которое может быть чрезвычайно сильным. Столь сильным, что может быть видным невооружённым глазом, однако это часто списывают на излишки веса. Лишь у очень худых людей можно заподозрить на уровне нижних ребер кольцеобразное вздутие. Мои слова об отёке, или вздутии, диафрагмы большинство медиков, очевидно, сочтет смехотворным.

Диафрагма делит тело пополам. Кто делит жизнь в её цельности на прошлое и будущее, земное и духовное, у того постоянные проблемы с диафрагмой. Кто говорит о прошлом и будущем по отдельности, тот не умеет жить в настоящем и у того в большей или меньшей степени поражается диафрагма. Диафрагма здорова у тех, кто просто живёт, обходясь без пустозвонства.

Поскольку все проблемы проистекают из страха, то и диафрагма может пребывать в напряжении вследствие страха. Внезапно возникшее напряжение может ощущаться как спазм, который не даёт дышать. В такой ситуации человек принимается двигать вверх-вниз плечами, раздувая лёгкие, как мехи гармошки. Если же человек не додумывается до этого приёма, то может задохнуться. Постоянное напряжение диафрагмы, вызываемое страхом, свойственно людям, которые постоянно теряют в весе. Они боятся дискриминации, предвзятости и несправедливости, однако не будут отстаивать перед обидчиком своё место либо чужое моральное право ни криком, ни кулаками, ни оружием.

Спазматические сокращения диафрагмы – икота – обычно считаются безобидным явлением. Если икота случается часто и длится часами, человек по её завершении ощущает себя совершенно разбитым и понимает, что дело далеко не шуточное. Икота выражает страх по поводу утраты смысла жизни, а это – дело серьёзное. Да и сама жизнь – дело серьёзное, однако относиться к ней со смертельной серьёзностью тоже не следует. Вот и икающего человека стараются рассмешить. Ему говорят: «Припомни, когда ты в последний раз видел лошадь сиреневой масти и в какую сторону был повернут её зад?» И человек задумывается.

Да так задумывается, что забывает про икоту. Может, припомнил-таки лошадь, может, нет, но икота прошла. Что это означает? А то, что, если человек находится в состоянии душевного кризиса, ему следует дать некое конкретное, связанное с мыслительными операциями задание, невыполнение которого само по себе не заключает в себе ничего трагического.

При икоте также говорят: кто-то обо мне вспоминает. Если человек преисполнен радостной надеждой, то от одной лишь попытки определить, кто же о нём думает, икота прекращается.

Икающего младенца, в том числе грудного возраста, конечно же, такие мысли не посещают. Детская душа распознаёт приближение очередной родительской ссоры. Когда родители начинают себя накручивать, ребёнок принимается икать, чтобы родителей вразумить. Матери очень сильно раздражаются из-за детской икоты, но если в своём раздражении мать перестаёт думать об отце, то икота прекращается. А стоит прежней мысли вернуться, как ребёнок снова начинает икать и может икать целый день.

Положение становится чрезвычайно серьёзным, когда тяжело больной человек икает целыми днями, и никакая шутка, никакое развлечение не приносят облегчения. Если человек приговорил себя к смерти, оптимистическими речами его не расшевелить. Оптимизм навевает на него печаль, а печаль превращается в злобу на собственный недуг, которая не позволяет радоваться вместе с другими. Печаль ведёт к отёку печени, а злоба вызывает в печени внутренний огонь, что в совокупности усиливает раздражение диафрагмы. В такой ситуации нужно глядеть правде в глаза и откровенно говорить о жизни, о том, что в прошлом было хорошего, а что – плохого.

Если у человека в одной половине тела перекрываются расположенные вертикально энергетические каналы, то это ещё не беда, так как каналы второй половины помогают жить дальше. Если же перекрывается перекрёстный канал, это конец. Перекрёстный канал – это не что иное, как канал диафрагмы. Обычно об этом не говорят. В восточных учениях, распространившихся и у нас, речь в основном идёт о вертикальных каналах, ибо так лечат физическое тело и на Востоке. О лечении мыслями как наивысшей ступени излечения, характерной для восточной философии, мне говорили многие из тех, кто интересуется духовным развитием и кому в руки попадает соответствующая литература.