Книга пятая. Завистливое смирение

— Смотри, Мимика! Это всё теперь твоё! Весь этот большой, прекрасный мир, который ты сможешь наконец-то поразить своим прекрасным пением, продемонстрировать свой талант, исполнить до конца все свои мечты! Правда же, это великолепно? Правда?

Бардесса не отвечала вслух, вместо этого как-то тревожно извиваясь и оглядывая стоящих внизу девчонок, которые антилопами смотрели на всё творящееся действо.

— Со скорбью в сердце…, - продолжил я, стараясь убрать с лица чрезвычайно довольную гримасу, — Я отпускаю тебя на волю! Беги же! Беги в лампасы! Ищи свое счастье! Познай светлу…

Договорить про «светлую сторону мира» стало затруднительно: кошкодевочка извивалась и дрыгалась, пиная воздух и протестующе кряхтя, но я не мог себе позволить упустить такой момент. Прощаться нужно с толком, чувством и расстановкой, а главное, достаточно громко и решительно, чтобы остальная команда, глядящая сейчас с неким недоумением и растерянностью, не натворила глупости, сказав что-нибудь вроде «а давайте её оставим!».

Не то чтобы Мимика мне активно не нравилась, скорее наоборот — она была тихой (пока не пела), неприхотливой, не провоцировала окружающих внешним видом (привет Матильда!), не крала пиво по ночам (привет Саяка!) и не страдала тотальным стяжательством (эпичная война между мной и Тами, когда нам нужно было выбросить море хлама, не выдержавшего испытания морской водой, будет помниться в веках). К тому же, кошкоженщина была ценным боевым товарищем — её песни усиления и поддержка из арбалета были очень эффективны. Но! Мне трех женщин за глаза хватает! Да и не собираемся мы больше ни во что влипать, а уровень поднимать дальше можно на слабых монстрах, у меня же «Череда побед». В общем…

— О! Точно! — внезапно выдала Саяка, — Мы же сейчас на континенте! Пришла пора отпустить кошечку!

Я с огромной благодарностью посмотрел на великую мудрицу, а Фуому в моих руках завращалась еще активнее, но по-прежнему, молча. Хм, всё-таки совесть у неё есть, подумал я, спускаясь по сходням и продолжая плотно сжимать ладонями грудную клетку бардессы. По моим прикидкам через десяток-другой секунд у неё должна будет наступить потеря сознания от недостатка кислорода, после чего Мимику можно будет оставить где-нибудь на мягком и плыть отсюда с чистой совестью. Так и шёл — девушки махали платочками, говоря кошкодевочке теплые прощальные слова, Матильда, удачно севшая мягким местом на пианину, умудрилась заставить ту выдать несколько печальных звуков, а сама певица и игрица на инструментах дергалась всё слабее и слабее.

Вот всё шло хорошо, но надо было мне в такой момент споткнуться, роняя почти вырубившуюся девицу?

— Ыыыууууухххррр!! — захрипела Мимика, восстанавливая дыхание.

— Тише, тише, — утешил её я, стараясь поймать до того, как та очухается, — Сейчас-сейчас!

— Ниеееет! — с воплем шарахнулась от меня бардесса, демонстрируя чрезвычайно ловкое передвижение на четырех костях. Обогнув далеко не столь мобильного меня, певчая кошка ломанулась… ну правильно, да, прямиком в объятия Матильды, где и принялась бурно рыдать в шлиппенхофы жрицы, гундося туда разную гадость типа «не бросайте меня!».

Тами с Саякой переглянулись, пожали плечиками и… под обреченный стон Веритаса пошли дальше грабить причал, оставляя меня разбираться с сердобольной жрицей, у которой в глазах начинало разгораться неистовое желание нанести кому-нибудь добро. Причем, вряд ли мне.

Ну и разумеется, происходящее тут же скатилось в сумбур. Матильда встала едва одетой грудью на защиту «сиротинушки», отвергая мои логичные аргументы, Веритас подло молчал, а Мимика, чересчур хорошо изучившая меня, нанесла удар ниже пояса. Прыгнув жрице на спину и обхватив её ногами за узкую талию, кошкодевочка руками закрыла защищающий её рот, а потом рассказала мне о том, что собиралась рассказать после того, как мы отчалим в поисках более гостеприимной цивилизации.

Вовремя. Я уже держал мысленный палец на внутренних системных кнопках, удаляющих бардессу из отряда и из команды «Пиратов мутной лагуны». Всё-таки, Матильда слишком блондинистая, не понимает иногда, как сильно могут раздражать призывы к чести, совести, единству, круговой поруке и делу добра.

Нет, ну в самом-то деле?

Вот к примеру, что нужно взрослому человеку от другого взрослого человека? Чёткое техническое задание и соразмерная проделанной работе оплата труда. Своевременная, нужно заметить! И всё! Это идеальные и здоровые взаимоотношения, все остальные идут уже постфактум и связаны с растратой полученной зарплаты. Когда тебе пытаются промыть мозги гипножабой, то цель этого действа всегда одна и та же — получить что-то задаром! Суровые уроки саратовской жизни в этом мире работали, конечно, не совсем так, как нужно, но вот сами попытки манипуляции в любом мире эмоции вызывают негативные. Ну ничего, постепенно Саяка с Тами Матильду перевоспитывают, прививая той понемножку здравого смысла.

Саяка, прививающая здравый смысл. Мозг, ты устал, иди спать. Но сначала послушаем Мимику.

Кошкодевочка (точнее, кошкоженщина) была воробьем стреляным и битым настолько, что игрушки детства, прибитые гвоздями к потолку, показались бы праздничными украшениями. Несмотря на вечно пожирающую её страсть к творчеству, частенько стоящую окружающим нервных клеток, а может быть, и благодаря ей, Фуому имела здравый прагматизм во всем остальном, что пения не касалось. Много здравого прагматизма, так как именно эта её характеристика и позволила в конечном итоге певице банально выжить, учитывая, каким раньше был её голос.

Перед нашим буйным отрядом сейчас стояли две взаимосвязанные цели — найти место, где от нас не будут шарахаться с криками, попутно поджигая город, а затем в этом месте продать набранные ранее большие ценности за неприличную сумму денег, с помощью которых можно жить дальше долго и счастливо. Ну или по крайней мере хотя бы плавать на Веритасе в поисках светлого будущего без нужды сливать всю свою ману на корм перегруженному кораблю.

План у меня был. Хороший план. Правильный. Просто-напросто нанести визит прекрасной девушке Сатарис, рассказать ей новости о родне, посоветоваться, выпить чаю, расторговаться… Проблема была в том, что плыть до Хелиса нам нужно было почти через половину планеты, а учитывая, что «нужно боооольше маны» у Веритаса, приключение бы стало воистину незабываемым по своей каторжной сути. Скорее всего, у нас бы, из-за фантомных ощущений вечно пустых резервов поехала бы крыша.

И вот тут вещающая из объятий нашей доброй жрицы кошкоженщина поведала о альтернативе.

Таинственный квадрат Агабахабара. Типа как Бермудский треугольник, только квадрат. И Агабахабара. Место исключительно таинственное, с работающими кое-как законами физики, химии и магии, ну и Системы заодно. Не то, чтобы вкривь и вкось, но как минимум, попасть туда тяжело, выплыть еще тяжелее, а внутри совершенно не пашет определение Статуса окружающих тебя лиц и морд, а заодно отключаются все активные приёмы и умения. Вот из-за последнего сам загадочный квадрат является дико непопулярным у большинства мореплавателей и у всех, без малейшего исключения, магов.

Зато для… скажем так, теневой прослойки разумных этого прекрасного мира, Агабахабара настоящая находка, мирная гавань, надежное пристанище и так далее, тому подобное. Туда, в скрытые туманной границей архипелага стекаются контрабандисты, выходящие на покой гангстеры, беглые императоры и прочая знать. А еще, что крайне важно для Мимики, там, в этом нелегальном и загадочном тропическом раю, регулярно проходят фестивали, праздники и… конкурсы бардов с менестрелями. Выиграть же Сладкозвучный Турнир для кошкодевочки было давней и очень-очень влажной мечтой, для осуществления которой она хотела подвизать нас.

Посмотрев, как мелко дрожит от возбуждения хвост рассказывающей всё это бардессы, я задумался.

Побывать на гибриде Бермуд и Ибицы? Это, конечно, круто. Только вот там не пашут активные умения. Саяка и Матильда превратятся в тыквы, Тами и я потеряем 85 процентов атакующей мощи, ну а сама Мимика будет недокормленным бомжом с арбалетом. Неуютно? Зверски неуютно!! Это как сунуться в логово бандюг, имея на себе одни трусы с насованными в них банкнотами, да эрекцию просто для красоты. Хоть болтающаяся в ручках жрицы кошкоженщина и уверяет, что там тишь, гладь, да сплошь растаманы о любви поют под пальмами. Не верю я. Свято место пусто бывает, это я как «враг всего святого» с уверенностью могу утверждать, но как электрик, железно уверен в том, что теплое местечко без зубастых обитателей существовать не может.