Книга сказочных перемен
Шрифт:
– Рубишь, – подмигнула ему обезьяна.
– А то, – согласился дятел. – В день, когда я не рубал, я не жил.
И застучал, углубляясь внутрях.
___ ___
_________
_________
___ ___
_________
_________
«Радость» является главным качеством триграмм «водоема», из которых составлена эта гексаграмма. Радость является одной из базовых позиций просветленного бытия. Я вспоминаю рассказ про дзэнского учителя Ринзая, который по утрам так громко хохотал в своей постели, что его слышал весь монастырь. Он не говорил почему, но перед смертью ученики просто пристали к нему, и он объяснил: «Я просыпался утром и понимал, какие мы все дураки, и хохотал». Конечно, можно было бы плакать по тому же поводу, как скорее бы стал делать славянин.
Радость, просто
Есть такая любимая мной медитация Ошо «Мистическая роза», первая часть которой представляет собой час (или больше) группового хохота. Как-то, помню, собрались на эту медитацию незнакомые мне люди, плохо себе представлявшие, что же будет происходить. Когда все начали смеяться, один из них уселся в кресло (а все остальные сидели на полу) и погрузился в серьезную задумчивость. Вот я вам скажу – это было смешно! Глядеть на его торжественно серьезное лицо (а серьезность очень редко бывает по делу, обычно она является частью ритуала, а потому напыщенно торжественна) было просто прекрасным вдохновением!
Это, конечно, хамская способность «Радости» – радоваться чему угодно, в том числе неприятностям своим и ближних своих. Желтая Обезьяна в сказке этим отличилась, издеваясь над бегемотом. Один из комментариев И Цзин говорит: «Если оправдаешь разорителей, то это будет ужасно». Увы, радостный легко может быть разорителем печальных и серьезных. Трикстеры (койот, Локи, ворон и прочие) доводят эту функцию до пределов, вернее, до беспределов. У меня есть любимая простенькая африканская сказка на эту тему:
«Однажды заяц пришел к слону и говорит: «Слон, я тут переезжаю, ты не мог бы помочь мне перевезти мебель, тебе ведь это пара пустяков?» Слон говорит: «Конечно, пара пустяков, но не буду же я ради этого куда-то переться». Заяц говорит: «Нет проблем, Слон, я просто привяжу веревку к мебели, другой конец дам тебе, ты здесь потянешь, а мебель там переедет». Слон говорит: «Ну ладно, так – пожалуйста». Потом Заяц пошел к Бегемоту и говорит: «Бегемот, я тут переезжаю, ты не мог бы помочь мне перевезти мебель, для меня тяжелую, а для тебя такую легкую?» Бегемот говорит: «Стану я ради этого из болота вылезать». Заяц говорит: «Да нет, Бегемот, ты сиди, конечно, в болоте, я тебе притащу веревку, к которой привяжу мебель…» Ну вот, Бегемот согласился, после чего Заяц взял крепкую веревку и отнес один ее конец Слону… правильно, а другой оттащил Бегемоту, После чего крикнул: «Тяни!» Слон с бегемотом начали тянуть, а мебель не двигается, они, напрягаясь, стали сходиться… И наконец, аж красные от натуги, встретились посередине, подрались, прокляли Зайца и разошлись».
Смех никак, похоже, биологически не прописан человекам, и в определенном смысле он всегда «лишний» для серьезных биологически оправданных дел добывания пищи или поддержания социального равновесия. Что делать! Смех и радость, возможно, созданы для просветления, и являются одновременно его позывными, триггерами, результатами и оформлением.
Один из вариантов сказки про «Радость» выглядит так: в небольшом театре, даже скорее уличном, ставится пьеса. Из-за занавеса выходит ведущий и хохочет. Он хочет что-то сказать, но его раздирает смех. Он машет руками и смеется. За занавесом ему вторит хохот прочих актеров. Несколько раз ведущий пытается перестать смеяться и что-то сказать, но у него так и не получается. Он ржет и хохочет. Постепенно зрители начинают смеяться вместе с ним. Больше никакого спектакля нет. Все смеются.
59. Раздробление или Возгонка
Добрый старый индеец
Старый индеец курил у костра свою длинную трубку, когда в дверь его дома без стука зашел белый европеец. «Собирайся, – сказал европеец. – теперь эта земля моя. Ты должен уйти. Я уже убил всех индейцев по ту сторону реки, которые не хотели уходить. Уходи быстрее, потому что
я очень тороплюсь. Я должен построить рай на земле через сорок пять лет, чтобы доказать, что я лучше всех понимаю Христа. Впрочем, тебе этого не понять, ты примитивная недоразвитая чурка. Собирайся быстрее!»«Ну что ж, – сказал индеец, – так тому и быть, я ухожу. Я рад уйти к духам моих предков. Теперь ты будешь работать на этой земле и поддерживать жизнь в этих краях. Мне кажется, ты будешь жестоким и грубым хозяином нашей матери земли, и мне жаль ее. Я хочу оставить тебе подарки, которые ты будешь разводить на этой земле, и таким образом ухаживать за ней».
И сказав это, старый добрый индеец вытащил из груди свое сердце и превратил его в помидор. Потом вытащил свой желудок и превратил его в тыкву. Потом отрезал свои яйца, которые стали картошкой. Из своего пениса он сделал перец, из почек – фасоль, из пальцев на руках – огурцы, из волос на голове – подсолнечник, а из самой головы – царицу-кукурузу. Индеец весь распался на кусочки, которые стали самыми вкусными и распространенными овощами в новом мире, который построил белый человек. И по сей день мы едим в основном то, что подарил нам старый добрый индеец.
_________
_________
___ ___
___ ___
_________
___ ___
Прекрасный сюжет, который носит в Книге Перемен не совсем приятное название «Раздробление». Но стоит почитать основной комментарий, и благоприятное величие этого сюжета становится очевидным: «Свершение. Царь приближается к обладателям храма (к духам предков). Благоприятен брод через великую реку. Благоприятна стойкость».
Эта ситуация, как одна из последних в И Цзин, относится к «старческим» сюжетам, когда развитие близко к окончанию, гармония почти достигнута, и потому близка смерть. Старый добрый индеец воспринимает смерть спокойно, как вообще это делали и делают множество представителей индейских культур. Это спокойствие и доверие к будущему дают ему возможность не просто исчезнуть, но «раздробить» свое тело на полезные кусочки.
Подобный сюжет очень распространен во множестве мифологий (и индейских в том числе), есть куча сказок о том, что ямс, батат, кукуруза, кокосы – это всё различные части тел богов, которые решили таким образом облагодетельствовать людей. Если бы христос появился в немного более «доисторическое» время, то ритуал мессы легко мог бы перетечь в миф о том, что хлеб – это его тело, а вино – его кровь.
Вот что говорят комментарии И Цзин к этой гексаграмме: «При раздроблении беги к своему престолу. Раскаяние исчезнет. // Раздробишь свое тело. Раскаяния не будет. // Раздробишь свое стадо. Изначальное счастье…» И так далее, вплоть до последних: «При раздроблении живи как царь. Хулы не будет. // При раздроблении твоя кровь уйдет. Удались. Выйди. И хулы не будет». Всё это достаточно убедительно говорит о том, что в данном сюжете происходит распад тела, раздробление бывшей целостности с самыми благоприятными последствиями.
Сама символика гексаграммы – внизу вода, вверху ветер – как бы предлагает образ превращающейся в ветер воды, то есть испарения, возгонки. При этом, как мы знаем из физики, вода дробится на очень мелкие частицы, но не исчезает, а трансформируется. В сущности, это алхимический процесс превращения «плотного» тела в тело летучее, «духовное». Конечно, это великое дело («брод через великую реку»), и он приближает нас к духам предков, как обещано к основном комментарии.
Еще один способ понимания этой гексаграммы представлен Ю.М.Щуцким в его классическом переводе И Цзин на русский язык. Образы триграмм ветра и воды представляются как раздробление изначальной водной глади налетевшим ветром, при котором образуется множество волн, одновременно единых и различных; а сама гексаграмма трактуется как ситуация индивидуализации, обособления множества индивидуальностей (людей) из первичного целого коллективного бессознательного. Как волны одной лужи, наши индивидуальные сознания отдельны, хотя составлены из одного и того же материала, легко перетекающего друг в друга и сливающегося.