Книга Страшного суда

— Кто твой врач? — спросил Дануорти.

— Доктор Гейтс, — ответил Бадри, — но...

— Думаю, мы сможем ему объяснить, насколько это важно. Что дело не терпит отлагательств.

Бадри покачал головой.

— Вот этого ему точно говорить не стоит. Я уже один раз убедил его отпустить меня, когда нужно было открыть сеть, а вы лежали больной. Он считал, что меня еще рано выписывать, но все-таки согласился, и потом у меня произошел рецидив...

— Ты уверен, что сможешь работать с сетью? — встревожился Дануорти. — Может быть, я попробую уговорить Эндрюса, раз эпидемия кончилась?

— Времени нет, — отказался Бадри. — И потом, я во всем виноват. Я хочу сам провести переброску. Может быть, мистер Финч найдет другого врача...

—Да, — кивнул Дануорти. — И передайте моему, что я хочу с ним поговорить. — Он потянулся за книгой. — Так, теперь костюм. — Дануорти принялся листать страницы, выискивая изображения средневековой одежды. — Без липучек, без молний, без пуговиц. — Он продемонстрировал Финчу найденную иллюстрацию к Боккаччо. — У нас в закромах XX века вряд ли что есть. Обратитесь в Театральное общество, спросите, нет ли у них чего подходящего.

— Постараюсь, сэр, — с сомнением изучая картинку, ответил Финч.

Дверь со стуком распахнулась, и в палату вошла возмущенная медсестра.

— Мистер Дануорти, это вопиющая безответственность, — произнесла она голосом, от которого стыла кровь в жилах у раненых времен Второй фолклендской кампании. — Если вас не заботит собственное здоровье, подумайте хотя бы о здоровье других. — Она пробуравила Финча взглядом. — Мистеру Дануорти запрещаются посещения.

Сверкнув глазами на Колина, она выхватила у него ручки кресла-каталки.

— А вы о чем думали, мистер Чаудри? — резко разворачивая кресло, так что голова Бадри запрокинулась назад, продолжала она. — У вас уже был один рецидив. Второго я не допущу, можете быть уверены. — Она выкатила кресло из палаты.

— Я говорил, мы его не вытащим, — огорчился Колин.

Дверь снова распахнулась.

— Я сказала, никаких посетителей!

— Еще вернусь, — прошептал Колин, выскальзывая в коридор.

Сестра пригвоздила его грозным взглядом из-под морщинистых век.

— Ну уж нет. Со мной этот фокус не пройдет.

Видимо, действительно не прошел. Колин появился, только когда она сменилась с дежурства, и то лишь для того, чтобы отдать Бадри устройство удаленного подключения и доложить Дануорти о противочумных прививках. Финч позвонил в Гос-здрав. Полный иммунитет вырабатывается через две недели после вакцинации, частичный — через неделю.

— А еще мистер Финч спрашивал, не нужно ли вам заодно привиться от холеры и тифа.

— Времени нет.

На противочумную, впрочем, тоже. Киврин там уже больше трех недель, и с каждым днем ее шансы остаться в живых тают. А ему все так же далеко до выписки.

Как только ушел Колин, Дануорти вызвал Уильямову медсестру и сказал, что хочет поговорить со своим врачом.

— Меня можно выписывать.

Девушка рассмеялась.

— Я уже совсем здоров. Утром намотал десять кругов по коридору.

Медсестра покачала головой.

— У этой формы гриппа слишком высок процент рецидивов. Я просто не могу рисковать. Куда это вы так рветесь? — улыбнулась она. — Неужели без вас там даже недельку не протянут?

— Семестр начинается, — выкрутился Дануорти. «А ведь на самом деле начинается». — Пожалуйста, передайте врачу, что мне нужно с ним побеседовать.

— Доктор Уорден скажет вам то же самое, — нахмурилась девушка, но просьбу, видимо, передала, поскольку после ужина доктор все-таки заглянул.

На борьбу с эпидемией его вытащили не иначе как из дома престарелых. После пространного и бессвязного экскурса в историю здравоохранения времен Пандемии он проскрипел:

— В мое время больных не выписывали до полного выздоровления.

Дануорти даже не пытался с ним спорить. Он подождал, пока врач в сопровождении сестры прошаркает прочь, делясь воспоминаниями о Столетней войне, потом прицепил портативную капельницу и из телефона-автомата рядом с травматологией позвонил Финчу узнать, как продвигаются дела.

— Сестра не разрешает провести телефон в палату, — огорчил его секретарь. — Но есть и хорошие новости — насчет чумы. Временный иммунитет вырабатывается курсом инъекций стрептомицина с гамма-глобулином и Т-клеточным наращиванием, и его можно провести хоть за двенадцать часов до контакта с вирусом.

— Хорошо. Тогда найдите врача, который выдаст направление на этот курс и разрешит меня выписать. Молодого врача. И пришлите мне Колина. Сеть готова?

— Уже почти, сэр. Разрешения на переброску и выброску я получил, прибор удаленного подключения добыл. Сейчас как раз за ним собирался.

Дануорти вернулся к себе в палату. Он не соврал медсестре: силы прибывали с каждой минутой, хотя к концу этой прогулки ребра внизу снова сдавило тисками.

Миссис Гаддсон была уже тут как тут, листая Библию в поисках ящуров, моровых язв и струпьев.

— Прочитайте мне из Луки, одиннадцатая, девятый.

Миссис Гадцсон отыскала страницу.

— «И я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам», — процитировала она, поглядывая на Дануорти с подозрением.

Под самый конец отведенных для посещения часов пришла мисс Тейлор с портновским метром.

— Колин прислал меня снять с вас мерки, — объяснила она, обхватывая лентой пояс Дануорти. — Старая грымза не пускает его в отделение. Пришлось сказать, что я иду к мисс Пьянтини. Вытяните руку, пожалуйста. — Она померила длину от плеча до запястья. — Ей гораздо лучше. Может быть, даже сыграет с нами пятнадцатого «Наконец грядет спаситель» Рембо. Вы знаете, да, что мы исполняем его для реформистов, но помещение церкви реквизировано Госздравом, поэтому мистер Финч любезно пустил нас в Баллиольскую часовню? Какой у вас размер обуви?

Записав все мерки, мисс Тейлор пообещала, что Колин придет завтра и что сеть почти готова, можно не волноваться. Потом она вышла, очевидно к мисс Пьянтини, однако через пять минут вернулась с посланием от Бадри.

«Мистер Дануорти, я проверил параметры двадцать четыре раза. Все двадцать четыре запуска дают минимальный сдвиг, из них одиннадцать — сдвиг меньше часа, и пять — меньше пяти минут. Провожу проверку расхождений и анализ сбоев, чтобы выяснить, в чем дело».

Что ж тут выяснять... Чума. Сдвиг возникает для того, чтобы предотвратить возможное изменение истории. Пятиминутный сдвиг — признак отсутствия анахронизмов, критических контактов, которых континуум стремится избежать. Это значит, что переброска произойдет на безлюдную территорию. Опустошенную чумой. И все современники мертвы.