Книга таинств Деливеренс Дейн

— Посмотри-ка, Марси, — сказала Сара, пока Деливеренс стояла у окна. — Как ты думаешь, что я принесла твоей маме?

Девочка пожала плечами. Сара развязала кулек и приоткрыла его, чтобы Мерси могла заглянуть внутрь.

— Голубика! — воскликнула Мерси, захлопав в ладоши, и заерзала на стуле.

Во время прогулок с Псом она иногда находила кусты голубики, но вся ягода была уже склевана воронами. Сейчас Мерси пожалела о своей подозрительности и решила, что Сара Бартлетт — самая лучшая женщина в городе, хотя и не самая маленькая.

Деливеренс поставила пузырек с телячьей мочой на стол и улыбнулась дочери.

— Ах, Сара. Она обожает голубику. Спасибо тебе большое. А теперь с теленком. Надо попробовать другое снадобье.

С нижней полки шкафа она достала большую тяжелую книгу и раскрыла ее перед собой на столе. Опершись на одну руку, тонкую и нежную, она пролистывала фолиант, пробегая по страницам пальцем сверху донизу и читая про себя.

— Ее мой сын собрал, — говорила в это время Сара. — Привет от него тебе и Натаниэлю.

В комнате наступила тишина, пока Деливеренс рылась в книге. Мерси стучала пятками по ножкам стула и чистила стручки. Сара оглядывалась в поисках предмета для разговора.

— Скверно все с этим Петфордом, — наконец выпалила она. Мерси увидела, как напряглась мамина спина, а когда Деливеренс повернулась к столу, ее голубые глаза потемнели, как будто на них набежала туча. — Достопочтенный Бартлетт на дух не выносит этих присяжных, — продолжала Сара. — А эта Мэри Оливер! — Она фыркнула так, как будто от любой Мэри Оливер мира можно было ожидать всякого. — А уж Питер Петфорд точно не в себе.

Сара погрозила пальцем в знак того, что она говорит всерьез.

Деливеренс стояла, скрестив руки.

— Он потерял единственную дочь, — сказала она тихо. — Неисповедимы пути Господни.

Она опустила несколько металлических булавок в пузырек, снова заткнула его и бросила в огонь очага. Потом стала перебирать пучки высушенных трав, висящие под потолком, выбрала нужную и тоже кинула в огонь. Он с треском вспыхнул, испустив дым и наполнив комнату резким кислым запахом, похожим на запах гнилого бревна. В это время Деливеренс пробормотала себе под нос несколько слов. У Мерси горели глаза — она всегда испытывала восторг и волнение, когда видела маму за работой. Ей не терпелось узнать, какую траву выбрала мама, но надо было дождаться ухода достопочтенной Бартлетт.

— Марси, ты ведь знала бедную Марту Петфорд? — спросила Сара.

Деливеренс качнула головой, кинув на нее предостерегающий взгляд, и та осеклась.

— Ах, — затараторила она, — это лекарство так отвратительно пахнет, Ливви. Зато уж точно поможет, правда?

Она вяло засмеялась.

Деливеренс натянуто улыбнулась и завернула пучок травы в тряпицу, в которой Сара принесла голубику.

— Разотри это с сырым яйцом и водой и нагрей на огне, чтобы получился густой кисель. Намажь им вымя — теленок точно возьмет.

На лице у Сары отобразилось облегчение, когда она взяла у Деливеренс кулек и засунула его в котомку.

— Я знала, что ты что-нибудь придумаешь! Я так мужу и сказала, что Ливви Дейн лучше всех знахарок округа знает, как делать снадобья.

Она неловко рассмеялась, но тут же смолкла, увидев, что Деливеренс встревожена.

Сара взяла свою шляпу и направилась к двери.

— Ну все же это знают. — Она помолчала и осторожно положила руку на плечо Деливеренс. — Послушай, Ливви, не переживай так. Никто не поверит, что ты навредила бы ребенку. Все эти сплетни скоро улягутся.

Сара легонько сжала ей плечо своими большими добрыми пальцами, кивнула Мерси и удалилась.

Сразу после ее ухода в дверях появился Натаниэль Дейн в мокрой от пота льняной рубашке, с грязными руками, к которым прилипли щепочки. Он нес большую охапку дров и, обойдя стол, положил их около очага. Мерси заволновалась: он сейчас скажет маме, что дочка увиливала от работы. Мамино тревожное лицо и напряженные руки не сулили ничего хорошего непослушной девочке. Она нарочито усердно очистила еще несколько стручков.

— Это достопочтенная Бартлетт сейчас проходила по переулку? — спросил он жену. Он со стуком свалил на пол груду поленьев и теперь вытирал руки о штаны.

— Да, она, — сказала Деливеренс. — Ох, Натаниэль!

Голос у нее сорвался, и она, всхлипнув, зарыдала, спрятав лицо в передник. Натаниэль обхватил жену руками, и она уткнулась ему в шею. Плечи у нее дергались. Он гладил ее по голове вымазанной рукой.

— Тише-тише, — бормотал он.

Мерси смотрела на своих родителей и осознавала, что ни разу в жизни не видела, как мама плачет.

Глава седьмая

Марблхед, Массачусетс

Середина июня 1991 года

Сумка с глухим стуком соскользнула на пол. Конни стояла на пороге и разглядывала прихожую и все, что находилось на первом этаже бабушкиного дома. Была вторая половина дня, солнце едва пробивалось сквозь щели в занавесе из плюща, закрывавшем окна. Полдня Конни провела в архиве, и дом успел наполниться жарой, которая просочилась через слои древесины, штукатурки и изоляции, пропитав каждый уголок. Казалось, она стоит стеной, особенно у входа. Конни всегда медлила, прежде чем переступить порог, но сейчас в голове крутилась мысль, наполняя душу азартом, гнетущая жара покалывала кожу, нервы напряглись. Перво-наперво следовало начать с книг в гостиной. Проходя мимо лестницы, Конни с удовольствием пнула гриб, и тот с хлюпаньем разлетелся по полу.

По отдельным, хаотичным рассказам Грейс Лемюэль Гудвин — простой человек, не получивший даже среднего образования, не говоря уже о высшем, и отнюдь не расположенный к чтению. Его родители работали на местной обувной фабрике, и он всю жизнь провел в Марблхеде. По выходным развлекался тем, что ездил на Кэт-Айленд проверять расставленные у входа в бухту ловушки для омаров. На каминной полке в гостиной стояла выцветшая от времени фотография: под вычурной аркой у входа в Рэдклифф Лемюэль с гордым видом обнимает Грейс за плечи. Судя по белым перчаткам и аккуратной шляпке Грейс, это 1962 год — год, когда Грейс покинула дом. Конни провела пальцем по рамке, размышляя, почему Грейс так мало рассказывала об отце. Конни даже не знала подробностей его смерти, кроме того, что он погиб от несчастного случая. Он внезапно исчез из жизни Грейс и Софии, и Конни подумала, что, может быть, поэтому Грейс так постыдно бросила университет. Связующее звено между Грейс и Софией исчезло.

Итак, все или почти все книги на полках принадлежали бабушке. Конни еще всерьез не задумывалась, почему имя Деливеренс Дейн появилось в доме. Янки бережливы: ни одна хоть сколько-нибудь годная вещь не будет выброшена, поэтому в семьях иногда хранятся предметы, принадлежащие давно ушедшим поколениям. Конни лелеяла надежду, что если в старой семейной Библии нашло приют имя Деливеренс Дейн, где-то еще должны обнаружиться и другие артефакты из ее жизни. Вдруг бабушкина Библия — как раз та, что упомянута в завещании Деливеренс Дейн! Конни стояла и обшаривала взглядом корешки книг. Появился Арло и тронул лапой ногу. Она наклонилась почесать его бурое ухо.