Книга тайн

Они познакомились на онлайновой конференции два года назад, оба тогда участвовали в веб-симпозиуме. Рэндал в то время стал известным, убедив судью, что помещенная в таблоиде фотография супермодели, входящей в реабилитационную клинику, на самом деле является подделкой. Супермодель получила неназванную сумму компенсации от газет, а Рэндал заработал репутацию одного из самых толковых исследователей в данной области. Информированный источник сообщал, будто Рэндалу достался жирный кусок от суммы ущерба. Лживый источник добавил к тому же, что признательный клиент отблагодарил Рэндала лично.

«Надежность цифрового свидетельства — это один из самых серьезных вызовов для правоохранительных органов в двадцать первом веке, — сообщил Рэндал участникам конференции. — С цифровой камерой за пятьдесят долларов и компьютером можно подделать что угодно. Но надежда есть. В тот момент, когда вы меняете цифровой образ, вы оставляете на нем отпечатки пальцев. Почти невозможно реалистично соединить две картинки, не развернув или не изменив каких-либо размеров. Это называется математическими манипуляциями, и они оставляют отметины в данных, словно круги на воде, когда вы кидаете камень в пруд. Если вы сможете измерить все эти круги, их высоту, длину волны, скорость, то сможете рассчитать, куда упал камень и каковы его размеры. Тут используется та же идея».

Эта идея требовала серьезного математического подхода, который оказался полезным как для восстановления реальных документов, так и для обнаружения подделок. Ник после этого переписывался с Рэндалом по электронке, хотел сравнить записи, и с тех пор они время от времени сотрудничали. Вдобавок Рэндал привел его в «Готическую берлогу». В течение нескольких месяцев они чуть ли не каждую ночь бродили по этому фантастическому онлайновому королевству — убивали драконов, спасали принцесс, брали штурмом замки, наполненные невообразимыми сокровищами. А потом Ник поменял компанию принцесс на Джиллиан.

Нимб белого света замигал вокруг Урзреда Некроманта — он снова ожил.

— Есть что-нибудь?

— Один мусор.

Ник испытал немало разочарований, часами ожидая компьютерных вердиктов, и был готов к тому, что и в данном случае многого ждать не приходится. Но теперь речь шла не об очередном эксперименте. Он раздосадованно сжал мышку и случайно отправил Странника в дальний угол обиталища Урзреда.

— Дело не в алгоритме. Вся эта картинка поддельная.

— Что ты имеешь в виду? — Ник привел Странника назад в центр помещения. — Файл испорчен?

— Это не файл.

Ник с опозданием понял: Рэндал пытается что-то ему сообщить.

— Ты знаешь мою аналогию с рябью на воде? Так вот представь, ты берешь пример, а тут выясняется, что в этом пруду даже нет воды. Вот о чем я говорю.

— Я не…

— Кто-то что-то сделал с этим файлом. Картинка явно остается — я ее прекрасно вижу. Но под поверхностью происходит нечто, совершенно меняющее файловую кодировку.

Наконец Ник понял.

— Шифровка.

— Именно. Кто-то что-то спрятал внутри этого файла, и когда смотришь на картинку, то ничего такого не видишь. На этом изображении имеется более пяти миллионов отдельных пикселей, и каждый хранится в виде цепочки из шести знаков. Нужно только изменить некоторое их количество, чтобы эти цифры и буквы образовали послание, и ты тут можешь скрыть большой кусок текста, и никто даже догадываться об этом не будет. Невооруженному взгляду он не виден.

Ник знал, как действуют такие штуки — он сталкивался с ними прежде.

«Почему мне самому это в голову не пришло?»

— А Джиллиан могла знать, как это делается?

— Конечно. Есть масса программ, с помощью которых это можно сделать. Узнай, какой она пользовалась, обработай файл с ее помощью и получишь то, что там сейчас скрыто. Но возможно, файл еще и защищен паролем.

«Ключ — медведь».

— Сейчас этим и займусь.

В первый раз с тех пор, как имя Джиллиан засветилось на его мониторе, Ник снова исполнился надежды.

— Можешь еще попробовать ее IP-адрес, — предложил Рэндал. — Ты видишь, где она оказалась?

— Она выходила на меня через «Базз». По одноуровневой сети. Я думал, проследить тут что-нибудь невозможно.

— Но кому-то это удалось сделать. — Урзред повернулся и посмотрел на Ника. — Иначе как бы они смогли тебя найти?

На экране Николас Странник оперся на свой посох и через освещенное лунным светом обиталище посмотрел на Некроманта. Ник в многолюдном интернет-кафе в Нижнем Бродвее откинулся к спинке стула из нержавеющей стали. Кафе было битком набито, карликов и магов не наблюдалось, но почти все остальные тут присутствовали. Филиппинцы и индейцы связывались со своими семействами, туристы из Европы — из тех, что ездят автостопом, — хвастались в блогах, мексиканские детишки играли в «Контрудар». Крохотная, почти невидимая часть всего этого кавардака обшаривала мир по проводам и радиоволнам. И тем не менее, несмотря на весь этот тарарам, кто-то смог отследить послание от перепуганной девушки из Европы в нью-йоркскую квартиру. Ник бросил взгляд через плечо. Коротко стриженный кореец с прыщавым лицом, казалось, ждал, когда освободится какой-нибудь компьютер.

— Ты сейчас дома? — раздался голос Рэндала в наушниках.

Ник отрицательно покачал головой, потом вспомнил, что Рэндал не видит его.

— Дом — это место преступления. Мне не разрешают туда возвращаться.

— Может, это и к лучшему. — Урзред обошел стол и остановился прямо перед Странником. — Ты должен быть осторожным. Мы с тобой — чем мы занимаемся? Мы привыкли видеть всякие фальшивки типа бумаг, картинок, чисел, с которыми работаем. Но это настоящее. Реальные люди, реальные пули. Ты там дурака не валяй.

— Я буду осторожен.

Ник нажал «выход» и покинул «Готическую берлогу». Вернулся в мир, в котором обитали звери куда опаснее виртуальных монстров.

XVIII

Париж, 1433 г.

Эней как-то сказал, что жизнь человека — это чистая страница, на которой Господь пишет то, что пожелает. Но бумага, прежде чем ее коснутся чернила, должна быть создана. Я думал об этом, ожидая в мастерской изготовителя бумаги. В помещении пахло сыростью и гнилью, как в хранилище яблок в конце зимы. За столом сидела женщина с ножом и кипой влажных листков, которые она нарезала на крохотные кусочки. Последние отправлялись в деревянную кадку, а там два ученика с длинными лопатками сбивали их в жидкую кашицу. Когда эта кашица будет готова, ее поставят в углу помещения, где она будет бродить неделю, потом ее собьют снова, пока от первоначальных обрезков ничего не останется. Только после этого мастер-бумажник перечерпает содержимое кадки в проволочную форму, спрессует там, выжав влагу, укрепит клеем и перетрет пемзой, чтобы она была ровной под пером. Так вот и человеческая жизнь должна быть растворена и переделана, прежде чем хоть капля Господнего желания будет записана на ней.

Бумагоделатель принес мне связку бумаги, перевязанную бечевкой. За его спиной один из учеников закручивал винт пресса. Послышался хлюпающий звук воды, выдавливаемой из влажной бумаги на фетровую подложку. Игра воображения родила такую фантазию: я представил себе, что вода — это чернила, словно из бумаги можно выжать и сами слова, переписать судьбу.

— Видать, твой хозяин загружает тебя работой. — Бумагоделатель взял у меня монетки.

Я пожал плечами.

— Мы продаем спасение грешникам и знание невеждам. Клиентов у нас всегда хватает.