Книга томления

В самую глубь любви

Ты утром вся раскрылась

Мне, как лилия теплу

Пускай я просто снеговик

Но я тебя люблю

И даже тая под дождем

Свой дряхлый лик явил

Всем, что он есть и чем он был

В самой глуби любви

Я знал, ты будешь изменять

Ко лжи душа лежит

И станешь жарко выступать

За занавесью лжи

Скабрезных тем аристократ

Чей так вульгарен вид

Я стар, и оттого – стократ

В самой глуби любви

Еще плыву щека к щеке

Вино течет мне в рот

Пою я «Дружбу прежних дней» [16]

И сердце не замрет

С Диззи и Данте я играл

Поди их удиви

Но раз-другой они меня

Впускали в глубь любви

По коже осень проскользнет

Словно соринка в глаз

Тому огню не нужно жить

Он умирал не раз

В туманной книге всех страстей

Секрет неуязвим

Пока ждут время или кровь

16

Оборот из стихотворения шотландского Роберта Бёрнза «Старая дружба» (Auld Lang Syne, 1788), положенного на традиционную мелодию; пер. С. Маршака.

В самой глуби любви

Горазд любить иль враждовать

А посередке – хил

Гантели поздно в руки брать

Уже не хватит сил

Тобой же Буги-стрит горда

Твой стан красой повит

Знать, кто-то умер за тебя

В самой глуби любви

Моей любви раскрылась ты

Как лилия теплу

Пусть даже просто снеговик

Но я тебя люблю

Не стоит слушать, что шепну

Мой каждый звук ловить

Вменят все это мне в вину

В самой глуби любви

Конец ознакомительного фрагмента.