Книга Урантии

Временами Абсолют представлялся даже заключенным в бесконечном Я ЕСТЬ. Но такие рассуждения были слабым утешением для страждущих масс, которые надеялись услышать слова надежды, услышать простое евангелие Салима, гласящее, что вера в Бога принесет божественное благоволение и вечную жизнь.

12. КОНЦЕПЦИЯ БОГА В БУДДИЗМЕ

Огромная слабость космологии буддизма заключалась в двух вещах: ее испорченности многочисленными суевериями Индии и Китая и в ее возвышении Будды — сначала как просветленного, затем как Вечного Будды. Как и христианство, пострадавшее от усвоения многих ошибочных философских воззрений человека, буддизм несет на себе следы человеческого происхождения. Однако на протяжении последних двух с половиной тысячелетий учения Гаутамы продолжали развиваться. Для просвещенного буддиста Будда столь же далек от человеческой личности Гаутамы, как Иегова просвещенного христианина — от духа-демона Хорива. Терминологическая скудость в сочетании с сентиментальным сохранением древних наименований часто приводит к неспособности понять истинное значение эволюции религиозных представлений.

Постепенно в буддизме стала формироваться концепция Бога, противопоставляемая Абсолюту. Ее истоки восходят к тем далеким временам, когда среди последователей Будды произошло разделение на «малую колесницу» и «большую колесницу». Именно в «большой колеснице» окончательно созрела дуалистическая концепция Бога и Абсолюта. Шаг за шагом, век за веком, представление о Боге развивалось, пока с появлением в Японии учений Рионина, Хонен Шонина и Шинрана оно не принесло, наконец, свои плоды: веру в Амиду Будду.

Сторонники этого учения считают, что после смерти, до того, как погрузиться в нирвану — высшее возможное существование, — душа может избрать пребывание в Раю. Они провозглашают, что это новое спасение достигается благодаря вере в божественное милосердие и любвеобильную заботу Амиды — Бога Рая, находящегося на западе. В своей философии амидаисты постулируют Бесконечную Реальность, которая полностью выходит за пределы конечного человеческого понимания. В своей религии они придерживаются веры во всемилостивого Амиду, любовь которого к этому миру не допускает, чтобы хоть один смертный, взывающий к его имени в истинной вере и с чистым сердцем, не смог бы достичь небесного счастья в Раю.

Великая сила буддизма заключается в том, что его сторонники вольны отбирать истину из всех религий. Урантийские религии редко отличались такой свободой выбора. В этом отношении японская секта син стала одной из наиболее прогрессивных религиозных групп мира; она возродила древний миссионерский дух последователей Гаутамы и стала направлять учителей к другим народам. Готовность пользоваться истиной из любых и всех источников является действительно достойной одобрения тенденцией среди верующих первой половины двадцатого столетия после Христа.

Сам буддизм переживает ренессанс двадцатого века. Соприкосновение с христианством существенно усилило социальные аспекты буддизма. В сердцах монахов-священников — членов братства — вновь возродилось стремление к знанию, и широкое распространение образования среди сторонников этой веры непременно приведет к новым достижениям в эволюции религии.

Сегодня, когда пишутся эти документы, значительная часть Азии возлагает свою надежду на буддизм. Смогут ли приверженцы этой благородной веры, проявившие такое мужество в течение мрачных веков прошлого, еще раз услышать истину о расширенных космических реальностях — так же, как некогда ученики великого индийского учителя услышали провозглашенную им новую истину? Сможет ли эта древняя вера еще раз откликнуться на вдохновляющее воздействие новых концепций о Боге и Абсолюте, которых они так долго искали?

Вся Урантия ждет провозглашения облагораживающей проповеди Михаила, свободной от доктрин и догматов, накопившихся на протяжении девятнадцати веков контакта с религиями эволюционного происхождения. Настало время познакомить приверженцев буддизма, христианства, индуизма, равно как и других религий, не с евангелием об Иисусе, а с живой, духовной реальностью евангелия Иисуса.

[Представлено Мелхиседеком Небадона.]

ДОКУМЕНТ 95 УЧЕНИЯ МЕЛХИСЕДЕКА В ЛЕВАНТЕ

Подобно тому, как Индия породила многие религии и философии восточной Азии, так Левант стал родиной вероучений Запада. Салимские миссионеры распространились на всю юго-западную Азию — Палестину, Месопотамию, Египет, Иран и Аравию, повсюду провозглашая благую весть евангелия Макивенты Мелхиседека. В некоторых из этих стран их учения принесли плоды; в других миссионерская деятельность протекала с переменным успехом. В одних случаях неудачи объяснялись недостаточной мудростью, в других — не зависящими от них обстоятельствами.

1. САЛИМСКАЯ РЕЛИГИЯ В МЕСОПОТАМИИ

К началу 2-го тысячелетия до н. э. учения сифитов практически исчезли из религий Месопотамии, которые в значительной степени попали под влияние примитивных верований двух вторгшихся сюда групп: семитских бедуинов, проникших из западной пустыни, и конных варваров, пришедших с севера.

Однако обычай ранних адамических народов — соблюдение седьмого дня недели — в той или иной форме сохранился в Месопотамии, разве что в эпоху Мелхиседека седьмой день считался самым проклятым. В злополучный седьмой день действовало множество табу: было противозаконным отправляться в путь, готовить пищу или разводить огонь. Вернувшись в Палестину, евреи принесли с собой многие месопотамские табу, связанные с соблюдением в Вавилоне седьмого дня — субботы.

Хотя салимские проповедники существенно улучшили и усовершенствовали религии Месопотамии, им не удалось добиться неизменного признания различными народами единого Бога. Их учение господствовало в течение более чем ста пятидесяти лет, после чего оно постепенно уступило место более древней вере во множественность божеств.

Салимские проповедники значительно сократили месопотамский пантеон; было время, когда оставалось семь главных божеств: Бел, Шамаш, Набу, Ану, Эйя, Мардук и Син. В период расцвета нового учения они вознесли трех богов над остальными. Так появилась вавилонская триада: Бел, Эйя и Ану — боги земли, моря и неба. В других местах появились свои триады, каждая из которых напоминала троичные учения андитов и шумеров и основывалась на вере посланников Салима в три кольца — символы Мелхиседека.

Салимским проповедникам так и не удалось преодолеть популярность Иштар — матери богов и духа сексуальной плодовитости. Они сделали многое для того, чтобы облагородить поклонение этой богине, однако вавилоняне и их соседи не смогли полностью отказаться от замаскированных форм сексуального поклонения. По всей Месопотамии женщины придерживались распространенного обычая хотя бы один раз в юности отдаваться незнакомцам. Они полагали, что этого требовала от них Иштар, и верили, что их плодовитость в основном зависела от этой сексуальной жертвы.

Распространение учений Мелхиседека давало прекрасные результаты, пока Набодад — глава школы в Кише — не решил организовать широкое наступление на господствовавшую практику храмовой проституции. Но салимским миссионерам не удалось провести свою социальную реформу, и под обломками этого начинания были похоронены и все их другие, более важные духовные и философские учения.

Сразу же вслед за поражением салимского учения произошло широкое распространение культа Иштар — ритуала, который к тому времени уже завоевал Левант: в Палестине это была Ашторет, в Египте — Исида, в Греции — Афродита, у северных племен — Астарта. Именно в связи с возрождением поклонения Иштар вавилонские жрецы вновь стали звездочетами. Астрология переживала свой последний в Месопотамии расцвет, вошло в моду предсказание судьбы, и началось многовековое вырождение священнослужителей.