Книга Урантии

После двух дней, которые они провели в тюрьме, утром третьего дня Иисус предстал перед военным судьей от имени Иуды. Извинившись за своего юного брата, Иисус выступил с оправдательной, хотя и беспристрастной речью, в которой упомянул о провокационном характере эпизода, приведшего к аресту его брата. Благодаря трактовке Иисуса, судья пришел к заключению, что у молодого еврея могли быть определенные основания для своей резкой выходки. Предупредив Иуду не позволять себе снова подобной опрометчивости, он отпустил их, сказав Иисусу: «Тебе следует присматривать за мальчиком; он способен доставить всем вам много неприятностей». И римский судья был прав. Иуда действительно был источником значительных неприятностей для Иисуса, и всегда эти неприятности заключались в одном и том же — столкновениях с гражданскими властями из-за неосмотрительных и неразумных патриотических порывов.

Иисус и Иуда пришли на ночь в Вифанию, объяснили, почему они не смогли принять участие в пасхальном ужине, и на следующий день отправились в Назарет. Иисус ничего не сказал домашним об аресте своего младшего брата в Иерусалиме, однако примерно через три недели после возвращения у него состоялся продолжительный разговор по этому поводу с Иудой. После этого разговора Иуда сам рассказал обо всём семье. Он никогда не забывал, какое терпение и выдержку продемонстрировал его брат-отец в течение всего этого тяжелого испытания.

Это была последняя Пасха, на которой Иисус побывал с кем-либо из членов своей семьи. Приближалось время всё большего ослабления связи Сына Человеческого со своими родными.

В этом году периоды его глубоких раздумий часто прерывались Руфью и ее товарищами. И Иисус всегда был готов отложить размышления о своем будущем труде для мира и вселенной, чтобы разделить детскую радость и молодой задор этих ребятишек, которые никогда не уставали слушать о его различных путешествиях в Иерусалим. Они также чрезвычайно любили его рассказы о животных и природе.

Дети всегда были желанными гостями в ремонтной мастерской. У стены мастерской Иисус оставлял песок, кирпичи и камни, и здесь всегда резвились стайки детей. Устав от игр, самые отважные из них заглядывали в мастерскую, и если ее владелец не был занят, то они, набравшись смелости, заходили внутрь и говорили: «Дядя Иешуа, выходи к нам и расскажи длинную историю». Затем они хватали его за руки и тащили за собой, пока он не усаживался на любимый камень у угла мастерской, а сами устраивались перед ним полукругом. И как же малыши любили своего дядю Иешуа! Они учились смеяться, и смеяться от души. Обычно один или двое самых маленьких забирались ему на колени и сидели там, завороженно глядя на его выразительное лицо, пока он рассказывал свои истории. Дети любили Иисуса, и Иисус любил детей.

Его друзьям было трудно понять размах его интеллектуальной деятельности — каким образом ему удавалось столь внезапно и полностью переключаться с глубоких обсуждений политики, философии или религии на беспечную и веселую шаловливость этих малышей, которым было от пяти до десяти лет. Его собственные братья и сестры подросли; теперь у него было больше свободного времени, и пока в семье не появились внуки, он уделял огромное внимание этим малышам. Однако он прожил на земле слишком мало, чтобы успеть по-настоящему насладиться внуками.

7. ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ ГОД (20 ГОД Н. Э.)

С началом этого года Иисус Назарянин начал твердо осознавать в себе огромное потенциальное могущество. Но он был в равной степени полностью уверен в том, что это могущество не может использоваться его личностью Сына Человеческого, — во всяком случае, до тех пор, пока не пробьет его час.

В это время он много думал, но мало говорил о своей связи с небесным Отцом. И результатом всех этих размышлений были слова, произнесенные им однажды в молитве на вершине холма: «Кем бы я ни являлся и какое бы могущество ни было в моих руках, я всегда подчинялся и всегда буду подчиняться воле моего Райского Отца». И тем не менее, когда этот человек шел по Назарету на работу и с работы, «в нем были сокрыты все сокровища мудрости и познания», что применительно к огромной вселенной было буквальной истиной.

Весь этот год семейные дела шли гладко для всех, кроме Иуды. В течение многих лет младший брат доставлял Иакову неприятности, не желая заняться каким-либо ремеслом. Невозможно было положиться и на его участие в семейных расходах. Хотя он жил дома, он недобросовестно относился к обязанности вносить свой вклад в содержание семьи.

Иисус был мирным человеком и чувствовал себя неловко из-за постоянных агрессивных выходок Иуды и его многочисленных патриотических демаршей. Иаков и Иосиф предлагали выгнать его из дома, но Иисус не соглашался. Всякий раз, когда их терпение готово было лопнуть, Иисус лишь советовал: «Будьте терпеливы. Будьте благоразумны в своих советах и подавайте пример собственной жизнью, дабы ваш брат мог сначала познать лучший путь, а затем был бы вынужден следовать за вами по этому пути». Мудрый и добрый совет Иисуса предотвратил раскол в семье; они остались вместе. Однако Иуда образумился только после женитьбы.

Мария редко говорила о будущей миссии Иисуса. Всякий раз, когда об этом заходила речь, Иисус лишь отвечал: «Мое время еще не исполнилось». Иисус почти уже справился с трудной задачей, которая заключалась в том, чтобы отучить свою семью быть зависимой от его непосредственного присутствия. Он быстро готовился к тому дню, когда он мог бы уверенно покинуть свой назаретский дом и начать более активную подготовку к действительному служению людям.

Никогда не упускайте из виду того обстоятельства, что первоочередной задачей Иисуса в его седьмом посвящении было обретение опыта создания, достижение полновластия в Небадоне. И при накоплении именно этого опыта он осуществил высшее, предназначенное для Урантии и всей локальной вселенной, раскрытие Райского Отца. Помимо достижения этих главных целей, он также взял на себя решение тех проблем этого мира, которые были связаны с восстанием Люцифера.

В этом году у Иисуса было больше, чем обычно, досуга, и он уделял много времени подготовке Иакова к управлению ремонтной мастерской и Иосифа — к распоряжению домашними делами. Мария чувствовала, что он готовится покинуть их. Куда он собирается уйти? Чем он намерен заняться? Она почти уже перестала думать об Иисусе как о Мессии. Она не могла его понять; она просто была неспособна постичь своего первенца.

В этом году Иисус очень много времени уделял каждому члену своей семьи. Он отправлялся с ними в длительные и частые прогулки, забираясь на вершину холма и гуляя по окрестностям. Перед жатвой он отвел Иуду на ферму к своему дяде, которая находилась к югу от Назарета, однако Иуда там не задержался. Вскоре после жатвы он сбежал, и позднее Симон нашел его на озере в компании рыбаков. После того как Симон привел его домой, Иисус обстоятельно поговорил с беглецом и, так как тот хотел быть рыбаком, отправился с ним в Магдалу и оставил его на попечении их родственника, рыбака; с того времени и до своей женитьбы Иуда успешно и регулярно трудился и продолжал рыбачить после того, как стал женатым человеком.

Наконец, пришел день, когда все братья Иисуса нашли себе занятие в жизни и овладели своим ремеслом. Всё было готово для того, чтобы Иисус мог покинуть семью.

В ноябре состоялась двойная свадьба. Иаков, брат Иисуса, женился на Есте, а Мириам вышла замуж за соседского Иакова. Это было поистине радостным событием. Даже Мария снова чувствовала себя счастливой, если не считать тех моментов, когда она понимала, что Иисус готовится уйти. Она страдала под тяжким бременем неопределенности: если бы только Иисус сел и открыто поговорил с ней, как это бывало, когда он был ребенком! Однако он всегда был замкнутым и хранил полное молчание относительно своего будущего.

Иаков и его молодая жена, Еста, перебрались в скромный небольшой дом в западной части города, подаренный ее отцом. Хотя Иаков продолжал поддерживать семью матери, из-за женитьбы его квота была урезана наполовину, и Иисус официально назначил Иосифа главой семьи. К этому времени Иуда исправно присылал домой свою ежемесячную долю в семейных расходах. Брак Иакова и Мириам оказал на него весьма благотворное воздействие, и на следующий день после свадьбы, перед тем как отправиться на рыбный промысел, он заверил Иосифа, что тот может твердо рассчитывать «на его долю, а если потребуется — то и на большее». И он сдержал свое слово.