Книга вампиров
Шрифт:
Та же комиссия:
«Он же приказал сжечь тело третьего призрака, похороненного более 16 лет назад».
Комиссия из Медрейги:
«Когда он был эксгумирован через сорок дней после похорон, у его трупа обнаружили самые
очевидные и яркие признаки вампира. Его тело было розовым, росли волосы, ногти и борода, все вены были полны жикой кровью, и кровь находилась во всех частях… тела».
Доклад белградской депутации:
«вскрыли могилу вампира, умершего многие годы назад и там обнаружили человека неповрежденного и казавшегося столь же здоровым, как и любой из нас присутствовавших. Волосы, ногти, зубы и глаза (последние были полузакрыты) также крепко держались на его теле, как они есть сейчас на нас, живых, и его сердце билось… его тело не было по-настоящему гибким, но оно было целым и совершенно неповрежденным;
Комиссия в Кисолова:
«эксгумировали тело трупа умершего более двух месяцев назад, и «обнаружили, что его тело не издает никакого неприятно запаха, что на теле нет никаких следов разложения, а выглядит оно как живое, за исключением кончика носа, который казался немного увядшим и высохшим. Волосы и борода были густыми, а на месте ногтей, которые выпали, появились новые. Под старой кожей, которая казалась мертвой и беловатой, была видна новая здоровая, естественного цвета; его руки и ноги были также в состоянии, присущем здоровому человеку. Они заметили также вокруг его рта следы свежей крови… Жители… вонзили в его грудь заточенный кол, оттуда хлынула свежая и алая кровь, которая потекла также из носа и рта…». И так далее.
А как объяснить крики «трупов»? Их завидную, непостижимую живучесть? Естественное дыхание, биение сердца, отсутствие трупных пятен у «свежих трупов», эту странную беловатую жидкость (к которой мы позже вернемся)? И эту совершенно странную картину регенерации трупа — в последнем из упомянутых случаев?
Благодушный Августин Кальме уверяет своего читателя, что «рост волос и ногтей на теле трупа — вполне естественная вещь». Он утверждает, что, мол, в теле обыкновенного трупа «происходит медленная и незаметная циркуляция соков, которые вызывают рост волос и ногтей — так же, как мы ежедневно видим пускающий ростки лук, хотя он вынут из земли и лишен пищи и влаги».
Однако, об этих «соках» почему-то ничего не известно современной науке. Цитирую «Судебную медицину»:
«Так называемый посмертный «рост» волос и ногтей является только следствием высыхания и уплотнения кожи лица и кончиков пальцев».
Одним словом, все попытки ученых той эпохи «притянуть за уши» версию о естественной причине «живого вида» трупов несостоятельны и лишний раз доказывают невежество «специалистов» в этом вопросе.
И, наконец, следует вспомнить показания комиссий, где прямо указывается, что могилы с неразложившимися телами вампиров соседствовали с могилами, где трупы подвергались обычному гниению. Таким образом, у комиссий было с чем сравнивать предмет своего расследования: в одной и той же почве, при одних и тех же условиях, при одном времени погребения тела, принадлежащие вампирам, сохраняли «живой вид», а тела обыкновенных людей подвергались обыкновенному разложению.
ПУНКТ 6. ЖИВЫЕ ТРУПЫ
Где нет гнилости, там
никто не может быть Судъею
между смертью и жизнью.
Вампирологи эпохи Вольтера пытались объяснить странную «живучесть» эксгумированных и обвиненных в вампиризме тел «вполне естественными причинами»: либо тем, что они, в силу особого характера почвы, не проявляли признаков гниения и казались потому живыми и румяными спустя многие годы после похорон (абсурдность такой точки зрения мы уже рассмотрели), либо тем, что хоронили живых, принятых по ошибке за мертвых.
Последняя точка зрения заставляет нас внимательнее рассмотреть вопрос: как, исходя из каких критериев, медики той эпохи определяли наступление смерти и существовали ли основания для подобных медицинских ошибок?
Основным признаком смерти в те годы служило отсутствие дыхания. Ориентиром для врача являлось отсутствие запотевания на расположенном возле губ больного зеркальце, неподвижность
пушинки, поднесенной к носу или рту человека. В дальнейшем наука отвергла этот критерий: его убедительно опровергали упражнения йогов, способных надолго приостанавливать дыхание, не теряя жизни.Признаком смерти считалось также прекращение кровообращения (исчезновение пульса) и остановка сердца. Иногда врачи стягивали палец умершего ниткой, и если цвет пальца не изменялся (не синел и не бледнел), то кровообращение считали прекратившимся, а человека называли умершим. Однако этот критерий смерти был также опровергнут фактами произвольной остановки сердца индийскими йогами. Но это случилось намного позже, и переклейные выше признаки смерти (отсутствие дыхания, кровообращения и биения сердца) считались в те века вполне достаточными для того, чтобы объявить человека мертвым.
Многие ученые, вместе с тем, неоднократно высказывали мнение, что единственным надежным критерием наступления смерти является только начало гниения тела. Врачам, констатирующим смерть, рекомендовалось дожидаться появления первых признаков разложения тела покойного. Однако соблюдать это правило было непросто: мешали те или иные обстоятельства, подозрения в смерти от инфекционных болезней, уверенность местных медиков в очевидности смерти, а также погребальные традиции целых народов (в исламской Турции и в принадлежавших ей мусульманских регионах Балкан). Таким образом, медицинские ошибки в констатации смерти больного действительно были часты.
Состояние тела человека, обвиненного в вампиризме, эксгумированного многие годы спустя после своих похорон и найденного неразлагающимся, с подвижными членами, с кровью во всех венах, а иногда — с пульсом, дыханием и другими признаками жизни, напоминает состояние впавшего в летаргический сон человека.
Летаргия, болезнь, которую называли также истерическим сном и мнимой смертью, хорошо знакома современной науке, но причины ее не известны; не исключено, что природа летаргического сна близка к природе коматозного состояния, в каком находится вампир. Существенным кажется то обстоятельство, что именно в период эпидемии вампиризма (примерно 1680–1755 годы) в Европе появились судорожные (нечто близкое к летаргии по природе) и стали невероятно распространены обмороки по любым поводам — чего не встречалось ни ранее, ни позже. Если сегодня обмороки от душевного волнения, счастливой новости или расстройства крайне редки, то в ту пору в обмороки падали все и падали чуть ли ни каждую минуту. Для иллюстрации почитайте романы той эпохи — там обмороки на каждой странице. Обморок тогда являлся обычной реакцией человека на раздражитель, а ведь обморок — это и есть летаргия, и тогда далеко не всех удавалось так просто вывести из обморочного состояния.
Здесь мы, возможно, входим в ту плоскость, где объяснение феномена вампиризма может быть связано с неким внешним фактором, глобально воздействовавшим на человека той эпохи. Пока я бы отложил рассмотрение этой возможности, так как этот вопрос крайне сложен и требует отдельного большого изучения. Во всяком случае, странная предрасположенность людей к обморокам в ту эпоху нуждается в объяснении (а его нет у науки) и может иметь какую-то (может, и прямую) связь с эпидемией вампиризма.
В тяжелых случаях летаргии действительно наблюдается картина мнимой смерти: дыхание и пульс трудно обнаружить, кожа холодная и бледная, зрачки не реагируют, сильные болевые раздражения не вызывают реакции, отсутствуют рефлексы. Больные в течение продолжительного времени не пьют, не едят, прекращаются все выделения организма.
Как указывается в «Большой медицинской энциклопедии», летаргия является «состоянием патологического сна с более или менее выраженным ослаблением физических проявлений жизни, с бездвиженностью, значительным понижением обмена и ослаблением или отсутствием реакции на звуковые, тактильные (прикосновение) и болевые раздражения. Причины возникновения летаргии точно не установлены».
В начале XX века авторитетная комиссия английских врачей провела исследования и установила, что только в Англии ежегодно заживо погребали до двух с половиной тысяч людей. А когда в 1960-х годах в той же Англии был создан первый аппарат, позволяющий уловить даже самую незначительную электрическую активность сердца, почти при первом же его испытании в морге среди трупов была выявлена живая девушка.