Книга вторая: Зверь не на ловца

– Уходи, - выдохнул Вик в последний раз.

– Заткнись, - повторила Ниэнн.

И вколола ему в бедро шприц-тюбик с морфином. Затем, не теряя времени, - второй.

...Глаза он смог открыть не сразу. А когда смог, - не сразу понял, что открыл. Кругом стояла такая кромешная тьма, что он едва не вообразил, что теперь-то наконец все же умер. Впрочем, для мертвого он ощущал слишком много боли, - все болело, почти без исключения! - да и характерные для кровопотери радужные круги перед глазами у мертвецов, насколько Вику было известно, не возникают. Во всяком случае, ни один мертвец на них прилюдно не жаловался. Вик вдохнул поглубже (отдалось в шее и в бицепсе), в легких булькнуло, и спустя секунду его сотрясал кашель, сопровождаемый болевыми спазмами по всему телу. Правую ногу он уже почувствовал, - и убедился, что дела с ней обстоят неважнецки.

– Вернулся, милый?!
– нежно, но как-то отстраненно прозвучал голос Ниэнн возле плеча, и Вик мгновенно осознал, что лежит головой на её коленях.

– Где мы?
– он поборол кашель, и с трудом снова наполнил легкие воздухом, - Где эти... охотники?

– Мы в карстовой пещере под горой, - голос Ниэнн звучал по прежнему тихо и как-то виновато, - Я ничего больше не смогла придумать. Прости.

– Ты ничего не говорила про пещеру, - собрался с мыслями Вик. Вообще-то, по здравому размышлению, выходило, что все не так уж и хреново, - они до сих пор живы вопреки всякой логике, - Куда она ведет?

– Никуда, - глухо откликнулась Ниэнн, - Никуда она не ведет. Потому и не говорила. Шестьсот ярдов карстовых катакомб, если отсчитывать с самого верху. Это ловушка, Вик. Дальше идти некуда. Как только они сообразят, что мы тут, - нам конец.

– Ты должна была уходить в горы, пока было время, - убито вздохнул Вик, понимавший, что сделанного не воротишь, - Мне и так конец, в любом случае, ведь так? Верно?

– Нет, - Ниэнн шевельнулась, отдернула ткань плаща с его ног, вернула её на место, - Кровь остановилась. Нервный пучок я тоже ... собрала. Диастаз между концами разорванного сосуда и нерва оказался меньше, чем я думала, не пришлось укорачивать кость... Не знаю, почему. У вас, все же, немного нечеловеческая физиология... Пуля вошла очень чисто, без занесения ткани одежды и мусора, а вот вышла плохо, боком вышла, похоже, да на полуобороте, да сломалась пополам вдобавок... Рана жуткая. Много иссечения. Я наложила одиннадцать швов на выходное отверстие, получиться безобразно, конечно... Страшный шрам, на все бедро. Однако, нога реагирует на боль, омертвения нет. У тебя хорошие шансы, милый. Но наверняка потребуется долгая реабилитация. И костыль. И хромать будешь, скорее всего... И переливание бы сделать... И антибиотиков побольше...

Вик слишком устал, чтобы испытывать потрясение, поэтому ему даже в голову не пришло, что слова Ниэнн могли быть сладкой пилюлей, призрачной надеждой для успокоения умирающего.

– И все это в этой пещере, без света?
– спросил он, решив не мучиться лишними мыслями, и устраивая голову на худеньких коленях подруги.

– Я хорошо вижу в темноте, - просто ответила Ниэнн, - Так же как днем, практически. В хорошей операционной было бы проще, но тут мне как будто сам Единый руку вел... Я и сама бы не в жизни не поверила, если бы кто рассказал.

– Ох, чую я, опять какие-то ваши семейные штучки-дрючки, - Вик тяжело вздохнул и закрыл глаза, - А говоришь, что сказка кончилась... Слушай, честно, какие мои шансы?

– Примерно один к одному, Вик. Ты потерял уйму крови. Где-то две пинты. Это при том, что еще от прошлого ранения не вполне отошел. Возможно, все-таки занесло инфекцию, хотя я приняла меры. Но ты не умираешь, понятно? Ты живой, и я тебя вытащу.

– Хорошо, - покладисто согласился Вик, собираясь с мыслями. Некоторое время оба молчали, слушая звонкий стук капающей воды, гулко разносящийся в неровном своде катакомб, - Что это у меня в руку воткнуто?

– Капельница. Физраствор. Полчаса назад делала укол с антибиотиком, ты не чувствовал. Скоро надо будет еще.

– Я себя чувствую не так уж плохо, надо сказать.

– Это... "семейные штучки-дрючки". Но это будет работать не очень долго.

– Кровавый след за нами остался?

– И еще какой...
– Вик ощутил, как Ниэнн поежилась, - По всему пути, и в пещере на камнях, я уверена, тоже.

– Они скоро будут тут, - констатировал Вик.

– Да.

– Оружие с нами?

– Прости... Я забрала твой ранец, а вот ружье осталось наверху.

– Плохо, - машинально сказал Вик, - Мой револьвер при мне?

– Да. И мой арбалет. Больше оружия у нас нет... Прости милый. Я несла тебя и рюкзаки, у меня просто бы не хватило рук.

– Ничего, вряд ли винтовка еще понадобятся, - с деланным равнодушием пробормотал Вик, удрученно мотнул головой, получив новую порцию боли в шее, и поморщился, - Вот что. Выхода отсюда нет? Точно?

– Насколько я знаю, да. Я в эту пещеру никогда не спускалась. Тут нехорошее место, именно в этой пещере шестьсот лет назад умерла отшельница Шэннон Нириэль, безумная пророчица, и умерла страшно. От какой-то жуткой формы проказы. Там, в глубине, её кости лежат, кстати... Её сюда загнали фермеры во время облавы на прокаженных, и были уверенны, что отсюда не уйти. Если выход и есть, то вряд ли я смогу его найти быстрее наших преследователей...

– Ты проверяла огнем?

– Конечно.

– И?..

– Сквозняк, слабый, но есть. Но это ничего не значит. Возможно, это всего лишь узкая щель или промоина. Если бы был настоящий выход, легенды б хоть словом...

– Ниэнн, стой. В пень легенды! Сквозняк, - это надежда. Последняя.

– Нет, я уверяю..

Вик мысленно выругался, и даже приподнял голову для пущей убедительности, хотя это стоило ему немалой боли и напряжения.

– Ниэнн, ты сейчас встанешь, и пойдешь искать выход. Меня оставишь тут. Возьми две гранаты. Если услышишь, что за тобой кто-то идет, это буду точно не я... Вынь чеку, зажми рычаг, и поверни кольцо на рукояти вправо до упора. Взрыватель встанет "на удар". И кидай назад, а потом прижимайся к полу, лучше за углом, ногами в сторону взрыва, зажимай плотно уши и открывай рот. Понятно? Если выход есть, - мы еще что-то можем. Если его нет, - действительно, нам конец.

– Я не могу оставить тебя одного, - ледяным тоном заявила Ниэнн.

– Можешь. Выбора нет, - Вик тяжело вздохнул, - Мне тоже оставишь гранату.

– Их всего три. Я поставила ловушку на входе.

– Растяжку?
– пораженно спросил капрал, не веря своим ушам.

– Не совсем. Да, я натянула веревочку между стенок, но гранату положила под плоский камень сразу за ней, в темноте. Камень опирается на другой, так что стоит его задеть...

– Я даже боюсь спросить, кто и когда тебя научил таким фокусам, - протянул Вик, и снова закашлялся. Мокрота на ладони была невидимой, но явственно пахла ржавым. Вот, еще и язык прикусил...

– Формальная логика, милый. "Камень" плюс "рычаг" - равно "ловушка". Растяжку они как-нибудь могут отыскать, а на это, может быть, даже и клюнут...

– Ты... становишься кровожадной, милая.

– Стараюсь. Итак. Ты считаешь, что я должна сходить в глубину?

– Выбора нет, - повторил Вик, - Никакого. Но! Если выход найдется, - не высовывайся сразу наружу. Сколько мы уже тут?

– Почти три часа.

– И никого нет?

– Никого.

– Странно.

Вик глубоко задумался. Насколько позволяли едва ворочающиеся от слабости и недавнего приема наркотика извилины. Итак, - преследователи неизвестно почему прекратили охоту, либо сменили её тактику. С чего бы? Они знают, что Вик тяжело ранен и практически утратил боеспособность, могут догадываться, что Ниэнн тоже не представляет большой опасности.

Охотники, - убийцы высокого класса. По крайней мере, как сейчас капрал не прокручивал в памяти обстоятельства своего ранения, он не мог сообразить, откуда же могла прилететь пуля. Выходило, что стреляли более чем на тысячу ярдов! Ну и в любом случае, стрелок поймал буквально доли секунды, когда хоббит показался между валунами... Маленький хоббит, между маленькими валунами. Вообще, можно честно признать, - на поверхности у Вика не было ничего, что могло бы заставить противника его опасаться. А вот под землей что меняется? Попробуем мыслить ... аналитически, как ни смешно сие звучит в сложившихся обстоятельствах.