Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая
Шрифт:
Природа между тем чрезвычайно консервативна. Установила один порядок вещей – и полагает, что так должно быть вечно.
Считаю, настоящий революционер должен стремиться к овладению ядерным оружием. И потом взорвать все боеголовки разом. Ночь после этого, может быть, в день и не превратится, но день в ночь – это наверняка. Море на месте гор и горы на месте моря – это тоже обеспечено. А с животным миром несомненно произойдет мутация, и если у самок не появится детородных органов самцов, то у последних-то они точно исчезнут.
Одно меня во всем этом волнует. Сумею ли насладиться картиной произошедших преобразований я сам? Или преображусь столь кардинально,
Вот этим, к сожалению, революционные преобразования и нехороши: никогда в точности нельзя предвидеть всех возможных последствий.
Андрей Платонов
С Платоновым лично я знаком не был, но с его творчеством и жизнеописанием знаком хорошо. Поэтому считаю необходимым высказать о нем несколько наболевших мыслей.
Распространено мнение, что Платонов был гением. Откуда оно взялось, остается неизвестным, но оспаривать его считается предосудительным.
Опасаясь быть непонятым, лично я готов оспорить это распространенное мнение.
Платонов, конечно, – большой писатель, тут спору нет, но никак не гений. Во-первых, у него не было бороды. Если же мы посмотрим на галерею гениев отечественной словесности, то ясно увидим, что все они носили бороду. Пушкин носил (пусть и в виде бакенбардов). Толстой носил. И Достоевский тоже был с бородой. С бородой, кстати, был и Антон Павлович Чехов.
Во-вторых, Платонов не имел никаких странностей. Пушкин, например, написавши гениальные строки, бегал по комнате в халате и кричал: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Про Платонова ничего подобного неизвестно. Неизвестно даже, был ли у него халат. Толстой, в свою очередь, живя вполне благополучно и обеспеченно, годами прятал от себя веревку, чтобы случаем не сделать из нее петлю. Платонов же, ведя жизнь нищую и убогую, ни разу даже не помыслил о самоубийстве, во всех ситуациях оставаясь вполне душевно здоровым. Во всяком случае, ничего о его склонности к суициду опять же неизвестно.
В-третьих, он не страдал продолжительное время никакой тяжелой болезнью. У Достоевского, у того была эпилепсия. Без которой он, понятное дело, не был бы Достоевским. У Антон Палыча Чехова была чахотка, по-современному говоря – туберкулез. Не чахотка бы, так бы он и не сделался Чеховым, а остался автором юмористических рассказиков Чехонте. Справедливости ради следует заметить, что туберкулезом (чахоткой, по-старому) Платонов все же заболел. Но болел недолго и вскоре умер. Ко всему тому, когда это произошло, он уже написал все свои произведения, и болезнь не оказала никакого воздействия на его творческое развитие.
И наконец, последнее. Общеизвестно, что Платонов, зарабатывая на жизнь, подметал тротуары во дворе Литинститута. Другими словами, работал дворником. Да разве бы гений позволил себе такое? Конечно, была пора, и я шуровал в котельной. Но когда я вышел из андерграунда и стал вполне легальным поэтом, – чтобы я позволил себе так опуститься? Несмотря на самые неблагоприятные обстоятельства! Миссию, возложенную на тебя Небесами, должно нести с достоинством.
Будь Платонов гением, не сомневаюсь, прекрасно бы это чувствовал. Нам, кто отмечен Небесами, оттуда, свыше, это чувство и дается [6] .
6
Кстати: бороду я ношу с юности. Странностей у меня хватает, могу ими с кем-нибудь
даже и поделиться. Есть и болезнь. Которую я несу как свой крест, понимая, что без нее не обойтись. Что за болезнь, не говорю, потому что пока это – сугубо личное.Телевидение, конечно, – великое изобретение.
И радио великое изобретение.
Но все же, думается мне, ничто не может сравниться с кинематографом. Кинематограф ставит фильмы по книгам писателей и выплачивает им за это гонорары. Радио, правда, если запишут какой-нибудь отрывок и пустят в эфир, тоже платит, но разве же их гонорар можно сравнить с кинематографическим? То же и с телевидением.
Вот и судите, какое изобретение значительнее других.
Вино на радость нам дано. Это понятно. Главное, не перебрать, чтобы на утро не болела голова [7] .
Но зачем нам дан табак? Сначала никак не понимали, что с ним делать и заталкивали в нос, отчего страстно чихали, а также впоследствии заболевали злокачественными опухолями уха-горла-носа.
Потом его стали курить. К чему сначала нужно долго привыкать, а после, когда привыкнешь, невозможно бросить, хотя по утрам донимает кашель, а впереди маячит угроза рака легких.
7
Правда, полагаю своей обязанностью напомнить, что лично я не пью, хотя во избежание всяческих недоразумений и вынужден был всю жизнь изображать из себя вполне добропорядочного русского человека. Иначе говоря, пьющего со страстью и усердием.
Пусть от вина – цирроз печени, но перед тем – хотя бы веселье, а что от табака?
Видимо, тем человек и отличается от животного, что не все в его поведении поддается объяснению основными инстинктами. У человека еще и душа есть. Вот она-то и требует табака. А уж зачем – это ее тайна. Не все человеку дано познать.
Вот если бы слон умел плавать, как кит. А кит имел бы хобот, как слон.
Заяц питался бы мясом, а волк морковкой.
У лисы были бы ноги, как у кенгуру.
Медведь имел бы не такую длинную шерсть и вообще был размером с какую-нибудь таксу.
Птицы бы плавали, рыбы летали, пресмыкающиеся если не летали, то хотя бы подлетывали.
Насколько бы интереснее было жить в таком мире!
Кто скажет, что все это детские фантазии, отвечу: устами младенца глаголет истина. Скучно жить человеку в привычном!
Одно смущает: необычное сегодня – заурядное завтра. Новое поколение, глядя на кита с хоботом и волка с морковкой, возжелает, чтобы кит был просто слоном, а волк стопроцентно походил на зайца.
Так понимаешь, что все перемены – от лукавого.
Свежий ветер в жаркую погоду очень помогает жить.
Тот же ветер, когда холод да еще дождь, очень сильно отравляет существование.
Из этого делаем вывод: одно и то же явление в разных условиях может быть благом, а может злом.
В философии это называется единством противоположностей.
Часто думаю, зачем России нужна была приватизация?