Книга

— Я приеду. Можно прямо сейчас?

— Конечно, — почему-то обрадовался Амит. — Езжайте по первому шоссе, а там налево, по дороге Алона.

— Это ведь территории, правда?

— Правда. Но бояться нечего. Лет пять назад, бывало, постреливали, а теперь тихо. Даже камней не кидают. В общем, жду вас. Позвоните от ворот, я встречу.

Сева взглянул на часы: начало седьмого. Жизнь снова обретала смысл — по крайней мере, на ближайшие несколько часов. А там посмотрим… копай, пока копается… Он ехал, не торопясь, баюкая в себе это внезапно возникшее спасительное ощущение собственной нужности, востребованности. «Жду вас,» — сказал ему этот абсолютно чужой человек… казалось бы, какая малость, а сколько в ней радости: его ждут!

Оставив позади стены Старого города и Французский холм, он начал спускаться по первому шоссе в сторону Мертвого моря. Вот и указатель налево: «дорога Алона». Сева свернул. Ему еще никогда не приходилось ездить по этому шоссе. После ярко освещенной, прямой автострады оно выглядело узким проселком, который нелогично петлял в темноте, то и дело подсовывая под колеса резкие повороты, спуски и подъемы. Луна еще не поднялась достаточно высоко, машин почти совсем не попадалось, так что тьма стояла кромешная; Сева попробовал было пристроиться к обогнавшей его попутной «субаре», но не смог удержать темпа, заданного ее водителем — скорее всего, местным, знающим коварную дорогу наизусть. Пришлось резко снизить скорость и ехать одному.

Наконец справа мелькнул указатель: «Михмас». Сева подъехал к запертым автоматическим воротам; вышел пузатый бородатый охранник в зеленой куртке с капюшоном и потертым «узи» подмышкой, заглянул в кабину:

— Вы к кому?

— Меня ждут, — коротко ответил Сева, не преминув еще раз порадоваться чудной значимости этого короткого предложения. — Меня ждут. Амит.

Ворота открылись; через минуту мигнул фарами подъехавший Амит, молча махнул рукой: двигай, мол, за мною. На первый взгляд поселение было совсем небольшим; они миновали улицу белых домов с красными черепичными крышами, пару-тройку общественных зданий и уже пересекли Михмас из конца в конец. Амит остановился.

— Вот, — сказал он, выходя из машины и указывая на маленький вагончик возле проволочного забора, отделяющего поселение от пустыни. — Здесь он и жил, ваш друг Адриан, светлая ему память. Видите, раньше тут были еще одни ворота, и в вагончике сидел сторож, а потом ворота отменили, ну и…

Амит пошарил на притолоке над входом и достал ключ.

— Я вас оставлю, ладно? Потом, когда закончите, просто закроете и вернете ключ на место. Договорились?

Сева кивнул. Они наскоро попрощались, и парень уже совсем было уехал, но вернулся.

— Да, забыл вам сказать: должен подойти еще один человек, забрать свои книжки. Зовут его Леонид, он из России, как и вы. До встречи!

Внутри стоял образцовый порядок. Собственно, так оно и должно было выглядеть, жилище Клима. Смешно, но Сева ни разу не бывал в гостях у своего многолетнего друга, ни здесь, ни в Питере. Как-то все не получалось… случайно ли? — наверное, нет. Жилище, дом представляли собой часть его внутренней территории, тщательно охраняемой от постороннего взгляда. Так птица прячет гнездо, где лежит заветное яйцо, с таким трудом выношенное, согретое теплом тела, трепетом души, а главное, таящее в себе надежду, будущее, смысл бытия. А может быть, это было уже не яйцо, а птенец, неуклюжий, некрасивый, крикливый — гадкий утенок, которого еще рано показывать, выводить в мир из-за его стыдного безобразия? Эй, Клим? Что ты такое здесь прятал? Даже от меня, Клим? Теперь уже не узнаешь…

Вещей было совсем мало, считай, что и не было вообще. Одежды — раз два и обчелся, да и та вся рабочая. Немного посуды — вся на одного: одна чашка, одна ложка, одна миска… Хозяин явно не планировал принимать у себя гостей. Зато инструмент — хороший, дорогой, содержащийся в чистоте и полной боевой готовности: хитро изогнутый горный молоток, острая лопата из высококачественной стали с тщательно подогнанным, отполированным черенком — циркуль, а не лопата… бинокль, альпинистское оборудование, веревки… На это Клим никогда не жалел денег.

И книги. Масса книг — несколько сотен. Они, казалось, занимали весь жизненный объем вагончика, но не лежали вповалку беспорядочными стопками, как этого можно было бы ожидать при таком недостатке места, а с полным достоинством и сознанием собственной важности пребывали на самодельных полках из струганых досок, шестью рядами тянущихся вдоль стен во всю их невеликую длину. Сева вгляделся в корешки. Книги на двух языках — английском и русском. Археология, философия религии, библеистика, история. «Документы из Иудейской пустыни»… «Свитки Пещеры писем»… «Вади Мурабаат»… «Кумранская община»… Кумран… Кумран… — не там ли происходили раскопки, с которых Клим начал свою израильскую одиссею? Вроде бы, да, там. Но даже это не объясняло непропорционально большого количества книг на эту тему.

— Да… такого я даже не предполагал…

Сева обернулся на голос. В дверном проеме, поблескивая толстыми стеклами очков, стоял невысокий пожилой бородач с кипой на голове и изможденным лицом патологического книгочея.

— Вы его друг, правда? — продолжил он по-русски. — Я Леонид.

— Сева. Чего вы не предполагали?

Бородач смущенно улыбнулся и потер руки.

— Видите ли, — сказал он. — Мы дружили с Адрианом довольно-таки близко — во всяком случае, я так себе думал… был период, когда мы разговаривали часами, как минимум, несколько раз в неделю… но ни разу, можете представить? — ни разу я не был у него в гостях. Удивительно, правда?

— И в самом деле.

— Да… так вот, я всегда подозревал, что у него много книг, но чтобы столько… — Леонид окинул взглядом полки и покачал головой. — Он часто заказывал через интернет на мой адрес… вот это… и это… но это только малая часть. Видимо, покупал в Иерусалиме. Надо же, какие богатства…

Он принялся рассматривать корешки вблизи, только что не водя по ним носом, поглаживая, словно лаская.

— Вы, конечно, многое заберете, но и то, что останется, не пропадет, не беспокойтесь, — он многозначительно оглянулся на Севу. — В поселении есть хорошая библиотека, с библиотекарем… из Публички, кандидат наук. Старушка-пенсионерка, но еще очень энергичная. В общем, все пойдет в дело. Надо же… и это у него есть!

Он снял с полки какую-то книжку, раскрыл и немедленно забыл о своем собеседнике. Сева улыбнулся.

— Я не намереваюсь забирать отсюда книги, уважаемый Леонид. Боюсь, что в ближайшее время мне просто будет некуда их ставить.

— О, да… — рассеянно откликнулся бородач и перелистнул страницу. — Нынче многие дома обходятся без книжных полок. Даже здесь, в земле Книги и среди народа Книги.

Сева решил оставить без ответа очевидную шпильку в свой адрес. «Обходятся без полок»… фу ты, ну ты, сноб очкастый… А как насчет «обходятся без дома»?

— Послушайте, ребе, — сказал он с некоторым оттенком иронии. — Не могли бы вы, в обмен на мою беспримерную щедрость, помочь мне с одним затруднением… даже, в некотором роде, загадкой. Вы сами говорите, что много беседовали с Адрианом. Возможно, вы знаете — почему он так интересовался местной археологией?

Леонид поднял от книжки подслеповатое лицо. На нем читалось неподдельное изумление.

— Как так? Да он же ради этого приехал сюда, молодой человек. Ради кумранской общины. Искать корни, как он сам говорил. Понять, как это все получилось. Куда был вкопан тот крестик, который он на шее носил.