Книгоедство. Выбранные места из книжной истории всех времен, планет и народов

Первый: старая карикатура, уж и не помню, где мною виденная. На ней изображены стройные шеренги Наташ Ростовых, целеустремленно шагающих нога в ногу, по-моему — по лоснящемуся паркету.

Второй — это фильм режиссера Мамина «Бакенбарды». Там уже не робкие Наташи Ростовы своими бальными туфельками бесшумно шелестят по паркету. Там жестким военным шагом маршируют штурмовые отряды — в пушкинских цилиндрах и в бакенбардах, размахивая железной тростью и скандируя гениальные строки под казенную барабанную дробь.

Третий пример — тоже связан с кинематографом. Это «Кабаре» Боба Фосса. Сладкоголосый мальчик из «гитлерюгенда».

Печальные ассоциации, правда?

Пушкин и коммунизм

Пушкин и коммунизм — сочетание довольно дикое. Посудите сами: во-первых, коммунизм, по определению, начисто отметает всяческие родовые заслуги и привилегии. Пушкин же — потомственный дворянин, дворянством своим гордившийся; за ним числилось столько-то душ крестьян — то есть он был явным крепостником, человеком, паразитирующим на подневольном труде работников и нимало этим обстоятельством не смущавшимся.

Опять же, умер он, заметьте, не за идею, а… Но предоставим слово голосу из народа, а именно вахмистру Коровкину, который по случаю юбилея Пушкина в 1899 году в «Сельском вестнике», самой читаемой в России газете, писал: «Покойный Пушкин смерть получил через женский пол. Следовательно, он не достоин ни юбилея, ни памятника на Тверском бульваре, ни царствия небесного; в Священном писании сказано: пьяницы, тати и блудники не наследят царствия небесного, а он за женский пол душу свою отдал в руки дьяволу».

Правда, другой крестьянин на это ему ответил: «Таких вахтеров, как Коровкин, у нас много, а про известного писателя А. С. Пушкина каждый скажет, что он был единственным человеком на всем земном шаре».

Хотя, если честно, Пушкин был далек от народа. Так, в том же 1899-м, юбилейном, году, русские крестьяне отзываются о Пушкине: «В нашей местности (Калужская губерния. — А.Е.) о писателе Пушкине имеют понятие, во-первых, те, которые получили хоть небольшое образование в народных училищах, а во-вторых, некоторые из наших земляков видели в Москве народный праздник в честь его, когда поставлен был ему памятник на Тверском бульваре, потому что у нас очень многие, от малого до старого, проживают в Москве по кирпичным заводам, — вот они хорошо помнят это торжество. Кроме того, у нас молодые ребята хорошо разыгрывают на гармонике его „Утопленника“».

Старая, еще советская критика, понятно, называла Пушкина в числе тех деятелей отечественной культуры, которые задолго до коммунистической революции предсказывали ее безоговорочную победу. В доказательство ссылались на завершающую сцену «Бориса Годунова» — место, где после после предательского призыва к народу князя Мосальского: «Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!» — следует выразительная ремарка: «Народ безмолвствует». В этой ремарке Пушкин, по мнению критиков, зашифровал призыв к революции: безмолвствие народа — кажущееся, оно не более чем затишье перед грядущей революционной бурей, которая сметет с земли всех угнетателей — примерно, как на плакате первых революционных лет «Ильич железною метлой сметает нечисть с мостовой».

При таком вымученном подходе Пушкин и коммунизм — явления друг с другом связанные. Точно так же, как конспиративное имя «Ленин» связано с великим романом Пушкина «Евгений Онегин» Ведь среди множества подражаний пушкинскому роману в стихах был и стихотворный роман Н. Муравьева «Ленин», первая глава которого, «Котильон», вышла в 1829 году. При определенном способе доказательства не трудно протянуть ниточку от Пушкина через Муравьева к Ленину. И прилично себе на этом заработать. Удивляюсь, почему при советской власти никто до этого не додумался. И я в том числе.

«Я умираю вором!..»

Покойный Андрей Синявский в своей книге «Голос из хора» приводит следующую лагерную легенду.

Когда суки положили Пушкина на железный лист и начали подпекать на костре, он прокричал стоящим поодаль зрителям: «Эй, фраера! Передайте людям, что я умираю вором!..»

«Фраза, лучше которой я не смог бы выбрать в эпиграф, если бы только счел достойным ее повторить», — комментирует эту легенду автор.

Счел достойным ее повторить…

Так-то, господа ксенофобы.

Пушкин в ссылке

(песня на стихи автора)

Я товарищу скажу: «Постой, посиди со мной, потом иди». Заведу я разговор простой, все про то, что ждет нас впереди. Он прервет: «Ну что о том тужить, горевать, давай-ка, брат, нальем! Нам цыганка нагадала жить, и живем — украдкой, но живем». Как поет шипучая струя, золотится легкая струя! Нас теперь немного: ты и я, впрочем, это много — ты и я. Нам судьба такого наплетет, что потерям потеряем счет… Друг сердечный, милый мой, ну вот — собираться! Посиди еще. Я тебе не рассказал всего, что хотел, да видно не судьба! Петербург, я не любил его, но он тянет и сведет с ума. До свиданья, ненаглядный мой! Где-то свидеться придется вновь? Да, еще — мне снился сон чудной: кони, снег и — почему-то — кровь.

Пушкин-сатирик

Пушкин был остёр на словцо. Если он кого припечатывал, так уж припечатывал насмерть. За это его ненавидели люто. Фаддей Булгарин, он же Видок Фиглярин, стрелял в него из духового ружья.

Князь Дондуков-Корсаков пытался отравить его ядом. Кюхля вызывал его на дуэль. Гнедич ударил поэта по голове тяжелым томиком «Илиады».

В этом и проявляется настоящий талант сатирика — когда за меткую фразу рискуешь собственной жизнью.

Пушкин-юморист

Пушкин написал самую остроумную во всей мировой поэзии фразу:

Опершись на плотину, Ленский Давно нетерпеливо ждал. Меж тем, механик деревенский, Зарецкий жернов осуждал.

Если кто-то не видит здесь ничего смешного, этому человеку можно лишь посочувствовать.

Между прочим — пушкиноведы, внимание! — из этой строфы отпочковалось знаменитое «Опершись жопой о гранит» из поэтической рецензии на картинки к «Евгению Онегину», напечатанные в «Невском альманахе» за 1829 год.

А помните замечательную загадку, загаданную юношей Пушкиным поэту Гавриилу Державину на выпускном экзамене? «Чем разнится поэт Херасков от поэта Шумахера?» — спросил Державина Пушкин. Когда Державин недоуменно пожал плечами, юный Пушкин ответил: «Тем же, чем парикмахер от херувима».

Автограф Пушкина

Один мой знакомый купил на Андреевском рынке автограф Пушкина. То есть сперва он не знал, что автограф принадлежит Пушкину. Даже когда узнал, долго не мог поверить. Поверил он лишь тогда, когда уже было поздно. Книжку с автографом он забыл в троллейбусе, возвращаясь домой с получки.