Книголюб
Шрифт:
Тяжелый день выдался! Соня готовилась к нему, но, когда поднялась на третий этаж и увидела у двери родной квартиры свой чемодан, не поверила, что сестра могла так поступить. Соня уверенно достала ключи из кармана и попыталась открыть замок, но с другой стороны был всунут ключ, и ее не входил.
– Зря пытаешься! – услышала за дверью голос Миланы. – Возвращайся к своему миллионеру. Мать сказала, что не желает тебя видеть.
Ну что ж… злость только нарастала, и Соня решительно набрала номер матери.
– Чего звонишь? – ответила родительница. – Милаша все тебе разъяснила! Возвращайся
Больше всего на свете Николь Демьяновна любила пожаловаться на свою судьбу.
С самого детства Соня слушала рассказы, как той не везет, про судьбу-злодейку, злой рок и завистников.
А сейчас она ей заявила:
– Уходи по-хорошему! Это моя квартира! И комнату Вари не смей трогать!
Когда у Миланы появилась дочь Варя, мать изменилась. Кажется, внучка была единственным человеком, которого ее мать полюбила и заботилась она о ней так, что «залюбила»: девочка выросла наглой, вечно огрызалась и с матерью и с бабушкой, делала только то, что хотела, и никого не слушала.
До того дня, как родилась Варя, Николь Демьяновна работала на двух работах: на почте и сторожем на складе. Дома появлялась в шесть вечера, варила макароны или картофель в мундирах, открывала рыбные консервы – это и был их ужин. Иногда из тех же консервов варила суп, который девочки никогда не ели, а она их обзывала, говорила, что они перебирают харчами, и сама неделю питалась этими помоями. Когда Соня начала зарабатывать на картинах и карикатурах, под покровительством Григория Саныча, то стала покупать свежее мясо или рыбу, сама готовила, вечерами пекла пироги и ватрушки.
Но и тогда Николь Демьяновна была недовольна своими дочками:
– Что это за бурду ты сварила? Таким только свиней кормить!
Она цеплялась и унижала дочек по любому поводу:
– Какая музыкалка? Ты что, петь умеешь? Может ты еще потребуешь, чтобы я тебе пианину купила?
– Ты рисовать надумала? А кто тебе эти краски покупать будет? Может, сразу в Третьяковку пойдешь и повисишь там? Расскажешь им, какая ты талантливая!
– Вон, по телевизору девушки как красиво танцуют! А вы, две уродины, чего дома сидите и ничем не занимаетесь? Только на шее моей сидите!
– Ты шить одежду собралась? Ты совсем дура, что ли? Ты же ничего не умеешь! У тебя руки из жопы растут.
Когда родилась Варя, все поменялось: Николь Демьяновна уволилась с почты и весь день проводила с внучкой. Денег катастрофически не хватало, Милана тогда тоже перестала шить на заказ, потому что малышка постоянно плакала. Молока было очень много, сестра только тем и занималась, что кормила новорожденную и после сцеживалась, но девочка все равно не наедалась и постоянно кричала.
Все материальные проблемы тогда легли на Соню, и она еле успевала учиться, чтобы прокормить семью.
Николь Демьяновна так и не вернулась на почту, а Милана, когда дочери исполнилось три года, продолжила шить на дому. Только она вдруг «поумнела и перестала шить за копейки, а стала ценить себя и брать серьезные заказы за достойные деньги». Таких заказов были единицы. Кому нужен пиджак за пятнадцать тысяч рублей, когда такой же можно купить за три-пять тысяч?
Поэтому у Миланы было мало клиентов, и все они были с нестандартной фигурой. Сестра и по этому поводу ворчала: оказывается, она мечтала шить одежду
для моделей, а не для «толстых теток, которые в двери не пролазят».Малышка Варя не знала отказа, была балованной, крикливой, скандальной. Если не выполняли ее прихоти – падала на пол и билась в истерике, а потом вставала и дубасила или свою мать, или бабушку.
Такой же вредной она и выросла. В свои двадцать лет Варя вела распутный образ жизни: всю ночь где-то гуляла, приходила домой в десять утра, ложилась спать, просыпалась к вечеру и опять собиралась на вечеринку.
Она нигде не училась и не работала. Деньги ей выдавали бабушка, которая по ночам так же работала сторожем, и мама, которая теперь бралась за любой заказ, только почему-то их все равно было очень мало. Почти каждый месяц они одалживали деньги у Сони и никогда не отдавали.
– У тебя что, это последние деньги? Нарисуешь еще себе! Мне за коммуналку заплатить надо. Между прочим, ты тоже там прописана, и я плачу за тебя! – это была мама.
У Миланы были другие доводы:
– Ты бы хоть что-то купила своей племяшке! Что ты за тетя? Я твоего Матвея вечно задариваю подарками!
Пока Матвей был маленьким, все подарки были от одной толстой клиентки, довольно состоятельной дамы. Та шила одежду только у Миланы и никогда не приходила без подарка: то старый велосипед сына принесет, то качели, то детские мальчиковые вещи. У нее был сын, лет на пять старше Матвея, и все его вещи и игрушки она приносила Милане. А та дарила их Соне, которой это и не нужно было, Матвея полностью обеспечивал его отец. Зато в ссорах Милана не забывала напомнить, что «она поднимает и обеспечивает племянника».
И вот сейчас Милана не впускала сестру в квартиру, где она была прописана, и кричала, чтобы та убиралась по-хорошему.
Соня поняла, что разговаривать бесполезно, подхватила чемодан и поплелась к лифту.
Вскоре она опять оказалась у деда Гриши.
– Вот умница. Проходи. Я уже тебе комнату освободил. Не переживай ты только так! На тебе лица нет!
– Они не пустили меня в квартиру, – Соня не выдержала и разревелась.
– Бог им судья. Не бери в голову! Тебе есть где жить. Это твоя квартира!
Соня еле успокоилась, вытерла слезы и набрала Веронику. Но когда рассказывала ей все, что произошло за сегодня, опять не выдержала и разрыдалась.
– Вот же уроды! И ты еще думала, менять ли свою жизнь? – возмутилась Вероника.
– Менять! Еще как менять!
– А знаешь что, дорогая? А не поехать ли нам с тобой в Испанию?
Соня вытерла слезы и даже решила пошутить:
– Испания в чем провинилась?
– Давно хотела отомстить этим амигосам за то, что наш плов обзывают паэльей. – Она хихикнула и чуть замявшись продолжила: —Я заплачу за тебя, не переживай. Полетим в Барселону!
– Да у меня есть деньги! Просто… мы же не планировали…
– А что нам стоит поменять наши планы? Все равно с этим гипсом мы нормально работать не сможем.
– Ник, мне надо хотя бы два дня. Закончить два портрета. Я не могу подвести заказчика. И деньги у меня есть! Я сама за себя заплачу. У меня визы нет. Вот это проблема.
– Фигня это. Привези мне сегодня же свой загран, и послезавтра у тебя все будет. Как раз успеешь закончить свои картины. Давай, жду, не тормози!
Соня положила трубку и виновато посмотрела на деда.