Книготорговец
Шрифт:
После ужина, когда они уселись в гостиной, мистер Ботибол сказал:
— Теперь, мисс Дарлингтон, мы начинаем входить в наши роли.
После вина он, как обычно, был в хорошем настроении, и хотя девушка еще меньше его была привычна к вину, она тоже чувствовала себя неплохо.
— Вы, мисс Дарлингтон, великая пианистка. Как ваше имя, мисс Дарлингтон?
— Люсиль, — ответила она.
— Великая пианистка Люсиль Дарлингтон. Я композитор Ботибол. Мы должны говорить, поступать и думать так, будто мы пианистка и композитор.
— А как ваше имя, мистер Ботибол? Что означает „А“?
— Ангел, —
— Вы шутите.
— Да нет же, — ответил он раздраженно.
— Ангел Ботибол, — прошептала она, хихикнув, но взяла себя в руки и сказала: — Думаю, это самое необычное и изысканное имя.
— Вы готовы, мисс Дарлингтон?
— Да.
Мистер Ботибол встал и начал нервно мерить шагами комнату. Он взглянул на часы.
— Скоро начинать, — произнес он. — Сказали, что зал полон. Ни одного свободного места. Я всегда нервничаю перед концертом. А вы, мисс Дарлингтон?
— О да. Особенно, когда играю с вами.
— Думаю, им понравится. Я все вложил в этот концерт, мисс Дарлингтон. Он чуть не доконал меня. Я недели болел после него.
— Бедный, — сказала она.
— Пора, — сказал он. — Оркестранты на местах. Пойдемте.
Он провел ее по коридору, велел подождать за дверью концертного зала, а сам проскользнул внутрь, включил освещение и граммофон. Потом вернулся за ней, и, когда они поднимались на сцену, раздались аплодисменты. Они оба стояли и кланялись темному залу, аплодисменты были громкими и продолжительными. Затем мистер Ботибол поднялся к дирижерскому пульту, а мисс Дарлингтон заняла место за фортепьяно. Аплодисменты стихли. Мистер Ботибол поднял свою палочку. Началась следующая запись: концерт „Император“.
Это было удивительное зрелище. Худой, бесплечий, стеблевидный мистер Ботибол стоял на возвышении во фраке, размахивая руками более или менее в такт музыке; а пухленькая мисс Дарлингтон в переливчатом зеленом платье сидела за огромным роялем и била по беззвучным клавишам. Она узнавала места, где фортепьяно должно было молчать, и в этих паузах аккуратно складывала руки на коленях и смотрела перед собой с мечтательно-завороженным выражением лица.
Следя за ней, мистер Ботибол признал, что она была особенно великолепна в медленных соло второй части. Она позволяла рукам плавно, мягко перетекать по клавиатуре, склоняла голову сначала на один бок, потом на другой, а один раз долго играла с закрытыми глазами. В волнующей последней части мистер Ботибол потерял равновесие и чуть не свалился со сцены, но вовремя ухватился за медный поручень. Концерт между тем величественно приближался к своему мощному финалу. Вот, наконец, раздались настоящие аплодисменты. Мистер Ботибол вышел, взял мисс Дарлингтон под руку и подвел к краю сцены, там они кланялись, кланялись и снова кланялись, потому что аплодисменты и крики „бис“ не стихали. Четыре раза они покидали сцену и возвращались, а в пятый раз мистер Ботибол прошептал:
— Они вызывают вас. Идите одна.
— Нет, — ответила она. — Это вас. Идите.
Но мистер Ботибол подтолкнул ее вперед, и она вышла. Потом вернулась и сказала:
— Теперь вы. Они просят вас. Разве не слышите, как вас зовут?
Мистер Ботибол вышел на сцену один, медленно поклонился налево, направо, в центр и ушел, как только аплодисменты смолкли.
Он
провел ее прямо в гостиную. Он часто дышал, пот катился по его лицу. Она тоже немного запыхалась, ее щеки горели румянцем.— Превосходное выступление, мисс Дарлингтон. Примите мои поздравления.
— Но какой концерт, мистер Ботибол! Какой восхитительный концерт!
— Вы превосходно исполнили его, мисс Дарлингтон. Вы очень тонко чувствуете мою музыку.
Он вытирал пот с лица носовым платком.
— А завтра мы исполним мой Второй концерт.
— Завтра?
— Конечно. Разве вы забыли, мисс Дарлингтон? У нас контракт на всю эту неделю.
— А-а, да… совсем забыла.
— Но это вас не утомит? — спросил он со страхом. — После того, как я послушал вас сегодня вечером, я не мыслю, чтобы мою музыку исполнял кто-то другой.
— Думаю, нет, — ответила она. — Думаю, все будет в порядке.
Она взглянула на часы на каминной доске.
— Боже, как поздно! Мне надо идти! Иначе я не встану утром на работу!
— На работу? — переспросил мистер Ботибол. Он медленно, с неохотой заставил себя вернуться на землю. — На работу… Нуда, вы должны ходить на работу.
— Конечно.
— А где вы работаете, мисс Дарлингтон?
— Я?… — Она колебалась, глядя на него. — Вообще-то я работаю в Академии.
— Надеюсь, это приятная работа, — сказал он. — А какая это Академия?
— Музыки. Я преподаю фортепьяно.
Широко раскрыв рот, мистер Ботибол подскочил, как ужаленный.
— Ничего, — сказала она, улыбаясь. — Мне всегда хотелось быть Горовицем. А можно… можно я буду завтра Рихтером?
ДВОРЕЦКИЙ
Как только Джордж Кливер заработал свой первый миллион, он и миссис Кливер переехали из маленького загородного коттеджа в элегантный дом в центре Лондона. За бешеные деньги они наняли французского повара по имени мсье Эстрагон и английского дворецкого по имени Тиббс. С помощью этих двух искусников Кливеры вознамерились подняться по социальной лестнице и начали давать роскошные обеды по несколько раз в неделю.
Но с обедами не заладилось. Не было оживления, беседа не клеилась, не хватало шика. Это при том, что еда была превосходной, а обслуживание безупречным.
— Что, черт возьми, не так с нашими приемами, Тиббс? — спросил мистер Кливер дворецкого. — Почему никто не расслабится, не даст себе воли?
Тиббс склонил голову набок и посмотрел в потолок.
— Надеюсь, сэр, вы не обидитесь, если я позволю себе небольшое замечание.
— Ну?
— Вино, сэр.
— А что вино?
— Мсье Эстрагон, сэр, готовит изысканные блюда. Изысканные блюда требуют изысканного вина. А вы подаете дрянное испанское красное.
— Так почему же, черт тебя дери, ты мне раньше не сказал? — вскричал мистер Кливер. — Я, слава Богу, денег не считаю. Если надо, я дам им лучшее чертово вино в мире! Какое вино лучшее в мире?
— Кларет, сэр, — ответил дворецкий, — Кларет из Бордо: Лафит, Латур, О-Брион, Марго, Мутон-Ротшильд и Шеваль Блан. И только урожайных лет. Это, по моему мнению, 1906, 1914, 1929 и 1945. Шеваль Блан также было прекрасно в 1895 и 1921, а О-Брион — в 1906.
— Купи их все! — сказал мистер Кливер. — Набей чертов погреб до потолка!