Княгиня Ольга
Шрифт:
А деткам, деткам — отдаешь все сердце… Там уже не помогают глаза — почему-то они видят их самыми лучшими, самыми красивыми, самыми пригожими, самыми умными…
Но ведь сердце прежде отдано супругу — дорогому князю Игорю.
Как счастлива была тогда Ольга на Золотом крыльце, когда стала княгиней, супругой князя Игоря…
Тогда ее захватило торжественное настроение всех гостей и родных… Они стояли, осыпанные хмелем, дубовыми листьями, зерном… А потом с них сняли зеленые венки, и князь Олег надел им на головы венцы княжеские, усыпанные каменьями драгоценными… Ольгин был весь унизан жемчугом… Почему — был?! Он и сейчас у нее цел. И венки те зеленые также сохранены и висят у нее в особой палате, княжеской
В счастье и молодости не задаешься вопросами: кажется, все устроено так, как ты видишь. И только совсем недавно волхова богини Макоши поведала ей, что Макошь подарила не только хмель, но еще и коноплю, южный лен. Из верхушки этого могучего растения ткали ткани, а веревки, сплетенные из ее стеблей, были самыми прочными. Конопля одевала, лечила, веселила… И вся верхняя ее часть называлась Макушка, Макуша, а она-то и была целебной, ею бабы лечили себя и скот…
И еще шепотом сказала волхова:
— А отдали нашей Макоши ту коноплю древние скифы, древний народ, что жил здесь прежде, и служила ему конопля все службы…
Признание волховы услышала княгиня Ольга, когда общение с Порсенной научило думать ее о прошлом. Но Макошь — и скифы?!
Волхова открыла перед княгиней ветхий деревянный ларец и вынула оттуда, едва касаясь, с осторожностью, маленький почерневший лоскуток.
— Вот скифы передали Макоши этот кусочек, чтобы она передала этот тайный дар русам–славянам… Ведь Макошь — богиня прядения, она учит баб прясть и ткать–и из льна, и из конопли, и из крапивы. Но вот крапивное полотно людям носить не положено — оно должно служить лишь ее жрицам…
Волхова застенчиво улыбнулась, и княгиня Ольга подивилась тому, как крепко хранятся тайны…
Она вспомнила, что в детстве застала как-то свою бабку с длинным крючком костяным, перед ней лежали зеленые стебли, и она крикнула ей: «Отвернись, не смотри!»
Никто не должен был видеть крапивного полотна, даже маленькая невинная девочка, ибо человеческий глаз всегда завистлив и потому враждебен богам.
Слышала, слышала княгиня Ольга, что невестка ее Маринка надевает одеяние из крапивного полотна, становится невидимой и на берегу речки Лыбеди устраивает шабаши…
Видимо, и волхова вспомнила об этом, потому что тихо сказала:
— Мы узнали про Марину, твою невестку, и решили тебе сказать…
Княгиня Ольга в душе ахнула: «Да что же такое! Маринка знает, а она — нет…».
Княгиня ничем не выдала своего волнения, но взгляд ее был суров. И волхова поклонилась ей смиренно:
— Прости, княгинюшка, та, что выдала ей запретное, сурово наказана…
Хмель — конопля Макоши…
На счастье баб она все пустила в мир, а не для бесчинства распутных…
И опять воспоминание, как князь Игорь целует ей косы. И хвалит ее за ум. И раскрывает тайну Рюрика…
— Я не знаю до сих пор, — сказал князь Игорь, — откуда пришел Рюрик, был ли в последний раз перед Русью в Швеции или Дании. Почему-то в семье молчат об этом. И признаюсь тебе, не говорят даже мне…
Ольга взглянула на него удивленно.
Князь Игорь ответил ей на этот удивленный взгляд словами:
— Да, да, не думай, что не говорят только тебе… Я тоже не знаю этого… Но мне не хочется, чтобы ты думала — я от тебя скрываю то, что тебе существенно знать… Рюрика с дружиной позвали в русский город Ладогу в 862 году… как вы, русские, любите менять князей! Один не угодил — позвали другого. Князь Олег говорит, что русские слишком свободолюбивы. Но Рюрик был железного характера и твердой души. Он пришел с двумя братьями — Трувором и Синеусом [143] . Синеуса посадил на Белом озере, а Трувора — в Изборске.
143
Рюрик… пришел с двумя братьями Трувором и Синеусом— легенду о трех братьях, пришедших в 862 г. править Русью, некоторые историки подвергают сомнению, считая, что автор летописи, плохо зная шведский язык, принял упоминание в саге окружение Олега за имена его братьев (Синеус — sine hus — свой род и Трувор — thru waring — верная дружина).
Игорь замолчал.
И княгиня Ольга поняла, что самое главное — еще впереди…
Он продолжал с видимым трудом:
— Я сначала не хотел тебе признаваться… Но уж лучше, чтобы ты знала… Рюрик убил своих братьев в один год — Синеуса и Трувора… И стал править один… Эти братья были ему не родные, а сводные, от разных матерей — из прибалтийских славян… Но все равно братья… Ты и сама слышишь, что имена славянские — Тру–вор, Сине–ус… — Князь Игорь улыбнулся: — Как у вас тут говорят — Три вора, Синий ус. Верно?
Княгиня Ольга слушала его молча. Она была потрясена.
— А зачем же он их привел? — спросила она. И князь Игорь просто ответил:
— Чтобы захватить земли… Города… Своей столицей Рюрик сделал русский город Холмоград на Волхове. А Новгород стали строить уже после?.. Или до прихода Рюрика уже строили? Не знаю… Может быть, так Рюрик уверял… Я был в Новгороде несколько раз, этот город очень древний. Новгородцы подняли против Рюрика восстание, его предводителем был красивый и молодой новгородский князь Вадим Храбрый… Рюрик разгромил тех, кто поднялся против него, Вадима Храброго казнил, и тело его с привязанными к ногам камнями было утоплено в Волхове, чтобы не осталось кургана, куда бы могли приходить справлять тризну… Рюрик хотел истребить память о нем, чтобы имя забыли… Но ничего не вышло… Многие новгородцы бежали сюда, в Киев, но Рюрик над всеми взял верх… И Белоозеро, и Муром, и Ладога, и Новгород, и Изборск, потом и Киев…
Князь Игорь замолчал. Молчала и Ольга.
— Ты, наверное, хочешь спросить, что скрывает князь Олег? Он ничего не скрывает. Но он говорит, что болтать о семейных делах — удел женщин, а не мужчин, князю же и вовсе не пристало… Женой князя Рюрика была Ефанда из Норвегии. Она моя мать. Так мне всегда говорили. Князь Олег — брат Ефанды, то есть мой дядя. Мой отец князь Рюрик умер очень давно — еще в 879 году. Князь Олег был мне вместо отца всю мою жизнь. И только совсем недавно князь Олег, когда очень разболелась его недавняя рана, призвал меня к себе и сказал, что он не мой дядя, потому что я не сын норвежки Ефанды… У нее родился ребенок и вскоре умер, Имя его было то же — Игорь. Мать мою — русскую княжну из Ладоги — зовут Ждана. Князь Олег сказал мне: «Я не твой дядя, но я тебе как отец».
Княгиня Ольга спустя долгое молчаливое время спросила:
— А что же твоя мать Ждана? Где она? И почему это от тебя скрывали?
Князь Игорь ответил не сразу:
— Для меня все было такой неожиданностью, что я ничего не спросил. Да ведь ты и сама теперь знаешь, что князя Олега ни о чем не следует спрашивать. Нужно ждать, когда он скажет сам. Я задал ему только один вопрос: «Моя мать еще жива?» И он ответил: «Нет…».
Впервые князь Игорь показался Ольге таким беззащитным, будто малый ребенок, он был даже почти покорен перед неожиданностью судьбы.
— Теперь мне хочется хоть что-нибудь узнать о моей матери, — тихо сказал князь Игорь. — Я был в Старой Ладоге, но не знал, что это родной для меня город, что там я родился у русской княжны, а не у норвежки. Хотя какая разница? Но вот ведь князь Олег решил же посвятить меня в тайну моего рождения. И даже просил меня… сказать тебе, что и вовсе удивительно.
Княгиня Ольга перекинула косы через плечо и сказала:
— Я понимаю, почему князь Олег захотел, чтобы я узнала о твоей русской матери Ждане.