Князь Беркутов-Туманный

Испытывали — за вычетом времени, «убитого» на обед — почти четыре часа. Зато финальная версия шарашила по мозгам именно так, как требовалось. То есть, мы с девчатами могли подойти к комплексу практически вплотную и простоять рядом секунд десять, чего за глаза хватало для его выключения. Зато артефактора вырубало уже метрах на пятнадцати-семнадцати. Причем наглухо и без вариантов. В общем, этот экземпляр мы радостно упаковали в небольшой кофр и заказали еще один. Процентов на двадцать мощнее. «На вырост».

С начала пятого до шести я старательно сочетал не очень приятное с полезным — продолжал принимать поздравления, раскладывал по отдельным полочкам памяти последние особо ценные указания Дайны и собирался в рейд. Потом вырубил телефон и во время ужина, на который, кстати, пригласил всех домочадцев, не отвлекался ни на что «постороннее». Увы, час, выделенный на это мероприятие, закончился как-то уж очень быстро, и нам — то есть, команде — пришлось включать турборежим. Благодаря чему уже в девятнадцать десять мы поднялись на борт «Орлана», в девятнадцать двадцать пять приземлились на авиабазе, выгнали из ангара разъездной «Эскорт» и попрощались с Ирой, а в девятнадцать тридцать заехали в десантный отсек «Антея» и дали команду вылетать в «Ревель», под Ясногорск…

…Последний телефонный разговор — с Императрицей и по защищенной линии — получился слишком уж напряженным, поэтому переезд от «Ревеля» до родового поместья Бехтеевых прошел мимо меня. Не зацепила и беседа с отцом Геннадия Романовича, решившего не только поприветствовать… хм… князя, но и проводить до «Авантюриста» — общаясь с Романом Андреевичем, я параллельно крутил в голове обрывки монологов Воронецкой и никак не мог сосредоточиться на темах, которые считал ерундовыми. Слава богу, в какой-то момент глава рода все-таки сообразил, что я чем-то очень сильно загружен, пожелал нам удачи и дал возможность перепрыгнуть на транец катера. Вот мы ею и воспользовались. А уже через пару минут, затолкав рюкзаки в рундуки, попадали в давно облюбованные кресла, предупредили Воздушника, что вот-вот отключимся, и отключились. Правда, только Оля, Полинка и я. А Света, решившая подежурить первой, просто закрыла глаза и потерялась в прозрении.

Следующие четыре часа я спал мертвым сном. Поэтому, открыв глаза, первым делом приложил себя бодрячком, «огляделся», убедился в том, что в области покрытия прозрения нет ни одного чужого человеческого «силуэта», активировал сумеречное зрение, улыбнулся жене и уступил ей нагретое место. Затем подошел к Геннадию Романовичу, управлявшему любимым катером, пожелал доброй ночи, обсудил аномально теплую погоду и последние новости Большого Мира, а потом неслабо шокировал датами требующихся подборов.

Убеждать меня не делать глупости Бехтеев, естественно, не стал — еще раз уточнил первую дату, понял, что не ослышался, и легонечко подколол:

— Ни одна уважающая себя аристократка не согласится провести три с половиной недели вдали от горячей воды, косметического комплекса, шкафов со шмотьем и других благ цивилизации. Вывод напрашивается сам собой: у вас имеется благоустроенное поместье и в Пятне!

— И не одно! — весело поддакнул я. — Поэтому в рейдах мы не носимся по горам и долам, а расслабляемся в джакузи, лениво поглядывая на Одаренное зверье, пробегающее или пролетающее мимо и уминая всякие вкусняшки…

Не соврал ни в одном слове, но Воздушник жизнерадостно расхохотался и заявил, что в такие рейды мотался бы даже чаще нас. На столь благодатную тему фантазировал минут десять и выдал несколько реально интересных идей. Потом вспомнил что-то неприятное, посерьезнел и вывалил на меня кучу информации о телодвижениях родов, никогда не появлявшихся в Стрежевом и ближайших форпостах, но ни с того ни с сего прикупивших в «Дальнем» по самому большому эллингу и притащивших на Еланку по перевертышу.

Откровенно говоря, я бы предпочел услышать этот монолог до отплытия и с гарнитурой Дайны в ухе. Да и с Карамзиной бы поделился… почти всем. Вот и задумался, не вернуться ли в Большой Мир. Но увидев по правую руку заимку, некогда принадлежавшую Докукиным, и сообразив, что мы вот-вот выйдем в Мрачное, решил не дурить и быстренько придумал в разы менее напряжную альтернативу — уговорил Геннадия Романовича съездить в наше поместье на Дивном и передать всю имеющуюся информацию по этим родам Ирине Сергеевне, Надежде Олеговне или Ульяне Егоровне.

Дождавшись формального согласия, слегка расслабился и вгляделся в приближавшуюся водную гладь. Да, под сумеречным зрением она выглядела не так, как при дневном свете, но отсутствие какого-либо волнения я заметил издалека. Потом выяснил, сколько времени уйдет на «петлю», подождал еще четверть часа, разбудил девчонок и устроил то ли очень поздний ужин, то ли очень ранний завтрак.

Закончили за считанные минуты до выхода к точке высадки, вытащили из рундуков три неподъемных рюкзака и один совсем легкий, попрощались с Бехтеевым и перебрались на транец. Через какое-то время ушли рывками на берег.

После традиционной пробежки метров на двести с гаком остановились и в темпе подготовились к полету. А после того, как я поставил «наезднице» персональную боевую задачу, взмыли в воздух, поднялись метров на пятьсот и понеслись за северо-северо-запад. На короткий привал остановились всего один раз. Да и летели практически по прямой. Так что поставили новый рекорд — добрались до Зуба всего за одиннадцать часов тридцать семь минут. Устали прилично, но не смертельно. Поэтому, спустившись в Гнездо, распределили обязанности — мы с Олей вытряхнули на стол все четыре рюкзака и разложили их содержимое по каменным полкам, Света проверила состояние артефакта, превращавшего вторую комнату в магический аналог холодильной камеры, и поручила Птичке унести туда продукты, нуждающиеся в хранении при низкой температуре, а сама перестелила ложе по-летнему.

Закончив с хлопотами по хозяйству, пообедали. Потом завалились на спальники, раскрытые в одеяла, и Света подняла вопрос, действовавший мне на нервы уже который день:

— Игнат, нам надо отключить каменную ловушку, вычистить расщелину от гниющих трупов и установить ментальный артефакт. Кроме того, не мешает принести сюда еще пару пачек пластин аструма. Может, рванем в Расщелину налегке прямо сейчас?

— Надо… — кивнул я, решительно задвинул куда подальше все сомнения и добавил: — Рванем. Если есть такое желание.

— Желания нет… — криво усмехнулась она. — Там сейчас наверняка такое амбре, что мухи дохнут. Но оттягивать неизбежное не вариант.

Оля согласно кивнула, встала и начала раздеваться, а я, поймав взгляд Полины, объяснил, о чем идет речь:

— У нас есть еще одна тренировочная заимка. В здоровенной расщелине, некогда облагороженной моими предками. Но она находится в «троечке», так что с недавних пор мы предпочитаем тренироваться тут. Тем не менее, ту все-таки навещаем. Причину скоро поймешь сама. Далее, полетим в вингсьютах. В режиме, который в ближайшие дни надо будет освоить и тебе. Базу ты уже наработала и даже научилась летать, поэтому сегодня просто прокатишься и попробуешь разобраться, что, как и почему мы будем делать. И последнее: там, в Расщелине, установлен артефакт иллюзий, направляющий животных в пропасть. Зимой их туши просто промерзают, поэтому мы вырезаем Искры, а мясо и шкуры уносим в хранилище. А сейчас, при плюсовой температуре, там, наверное, грустно. В общем, нам надо будет выключить артефакт, вытащить гниющие трупы из расщелины и унести подальше, а потом выжечь все, что останется, испепелениями. Приятного в этом занятии будет мало…