Князь/Грязь

– Бил, как её успокоить? Нет. Как пробраться к ней? – спросил я.

– Пробраться к ней нельзя. Это особая система для ограничения магов с бесконтрольными выбросами. В моду попало на фоне того, что многие известные маги в таком ходили. В тренды попадает периодически, примерно раз в четверть века с некоторыми изменениями. Но сама технология проста: войти нельзя, выйти тоже. Энергия копится и работает на увеличения купола при потребности.

– И что? Что дальше-то?

– Приедут из канцелярии или кто-то из учителей, да спустят энергию в принимающий артефакт. Или рванёт. Но я мёртв, мне не страшно. А вот тебя, малыш, жаль, – мертвечина перешла на «ты», ну да пофиг.

– Хватит ржать. Что делать-то?

– Извинись.

– Да за что? Тем более она не слышит.

– Не знаю. У меня женские слёзы получалось остановить только извинениями.

– Ну, я ничего не теряю, – проворчал я, подошёл к куполу и громко произнёс, – Извини!

Реакция нулевая.

– Разве так извиняются? В одной руке розы, в другой шампанское, расстёгнутый мундир, что демонстрирует мускулы, вот как надо! – заявил жезл, весело покачиваясь на моей шее.

– Бил, ты на дуэли из-за женщины или с женщиной был? – решил уточнить я.

– Конечно ради дамы. Чтобы капитан Бил Скоморохов поднял руку на даму? Уж лучше умереть.

– … Я всё-таки уточню, тебя же убил не противник. Шпага-то дуэльная, а горло перерезано.

– Не помню, – глухо раздалось из жезла, крылышки сложились, и наступила тишина. Обиделся или задумался?

Так. Может, просто свалить?

Ладно, просто для проформы:

– Извини. Извини. Извини, я пошёл, – заявил я и начал выбирать направление для побега. Общага, вроде бы, вон туда.

– А за что ты извиняешься? – раздался непонимающий голос с другой стороны купола.

– Ну, за вонь, которая была во время классного часа, а так же за то, что преследовал тебя до туалета, а затем меня увёл к директору завхоз светлых начал по имени Карл Зигфридович, из-за чего я тебя не дождался, да, ему тоже стоило бы извиниться, это всё вина Карла, – перечислил я косяки, которые мог натянуть на глобус истории. Реально моей вины тут не было. Вроде бы.

– Ладно, проща-а-а-а-ю, – протянула девчонка, а её мантия резко уменьшилась в габаритах, попутно обдав меня брызгами.

– И всё?

– В смысле?

– Теперь ты, Наташа, со мной говорить будешь? А почему ранее не говорила?

– Ты страшный, вонючий, злой и колючий. Как и остальные. Лучше молчать, так безопаснее для всех. Но я провалила задание Янки, так расстроилась… – начала девочка, и полчаса я слушал истории её общения с недоучилкой.

Они оказались из одного отделения музея.

Точнее даже не так. Они были единственными воспитанниками отделения. При этом Наташа даже не в курсе того, в каком именно городе она жила до академии.

С Руфиной и другими родственниками она общалась каждую неделю по видеосвязи. Иначе быть беде.

Когда они родились, то их по наивности оставили в одном родильном отделении, в итоге Наташа и Руфина сами оказались взбудоражены взаимным усилением, так ещё и подзарядили некоторых других детишек. Мало того пробудили дар у некоторых, а сами устроили побег.

– А когда у тебя день рождения? – уточнил я, когда мы приближались к общаге.

– 18 августа 2015, а что? – непонимающе повернулась ко мне рыжая бомба.

– Значит, ты младше, – пробормотал я. С моим случаем не сходилось. Однако я точно помню, что её называли «огнекрылым ангелочком», а так же я помню ужас первых воспоминаний. Если такое происходит часто, бедные акушеры.

– А когда твой?

– 10 октября, – сказал я, что было в документах «К.К. Грязева». Когда появился на свет Аир Чудора мне неведомо. Точнее известно: осень 2014 года, но не более.

– А год?

– 2014.

– Да, я младше, а твой день рождения почти как у моих старших сестричек! У них 11, – сделала вывод рыжая.

– А что за старшие сестрички? И что они сделали?

– Даже и не знаю. Кажется, устроили пробу сил, захватили акушеров и что-то там ещё. Мы с Руфиной круче в любом случае. Про нас документалку сняли!

Блин, её даже мелочью не назвать. Совсем же кроха. Отбитая на головушку кроха. Зато выдала информацию, кто мог нанести мне моральную травму в роддоме. И плохая информация: у Рыжего Безумия существует соревнование по отбитости. Увижу двух рядом: надо валить или притворяться фикусом.

Однако эта девчонка явно самостоятельнее Руфины.

– Вот мы и пришли. Пока! – заявила около административной стойки Наташа и исчезла.

Жезл качнулся и прокомментировал:

– Невидимость. Она и аналогом Спутника света обладает. Но сильно сомневаюсь, что контролирует. А ты, пацан, вырастешь ловеласом, если выживешь.

Я решил проигнорировать товарища капитана и подошёл к работнице общаги.

– Здравствуйте, я сегодня прибыл. Вот справку получил у секретаря, – произнёс я и протянул бумажульку.

– Мальчик, значит, – женщина посмотрела на бумажку, а не на меня, – Грязев. Оформлен в одиночную палату на пятом этаже. Вот книжка с правилами общежития. Три нарушения – выселение. Выселение – академическое предупреждение, наберёшь три и отчислен без права восстановления. Доступ в столовую свободный первый месяц. В остальное время в зависимости от академических результатов. Постельное бельё чистится автоматически, не забывай опускать крышку на кровать…

После получасовой исповеди от Рыжего Безумия, десятиминутная лекция пролетела незаметно.

Спустя ещё пять минут я уже изучал свою личную келью.

Три на четыре метра. Щедро. А вот потолки точно не на вырост. Чуть выше полутора.

Откидной небольшой стол, такой же закреплённый на стене стул. Ящик под кроватью, шкаф с формой на стене. Три комплекта.

Ванная комната и туалет на этаже. Весь этаж мальчишеский.

Но потолок меня сильно смущает. В десять лет есть дети, что уже выше полутора метров. Может в книжке с правилами есть что-то про это?

Жесть. В моей комнате по какой-то причине оказался опущен потолок. Дёрни за верёвочку, и он опустится. Дёрни снова, и «небо» поднимется.