Князь/Грязь

– Серьёзно?

– Ну, если бы ты был со своим обычным объёмом лун, я бы тебе посоветовал стоять на месте и ждать помощи. Но будет глупо не поохотиться на тех, кого ты можешь победить. Конечно, босс такой трещины точно Солдат или Пешка, а такой тебе не по зубам, к какому бы виду он не принадлежал.

– Так, тогда вопрос, а зачем мне кроме некромантии на них охотиться?

– Материалы. У харванга ценятся глаза, но они от огненной атаки разрушатся первыми, и язык. Он пострадать не должен. Кроме того количество жертв позволяет расти способностям. А некроманту так вообще это выгодно со всех сторон.

– Ладушки. Всяко лучше постоянной медитации или странных методик Жарптицевой, – проворчал я и медленно двинулся дальше. – Слушай, может, тебя воплотить?

– Нет. Я тяжёлый, – уверенно заявил фантом.

– Так, давай подробнее. Расскажи что-то ещё про этих монстров и подобный тип трещин. И вообще, мне говорить не опасно? Монстров так не привлеку?

– Харванги глухие. Но их осязание достаточно мощное. Чем крупнее цель, тем больше их сбежится, – пояснил капитан Скоморохов.

– Понял. Благодарю, – произнёс и медленно пошёл дальше, стараясь плавно переступать с ноги на ногу. – И чего мне в медпункте не сиделось? Да и в столовку надо было идти с час назад. Медитация – наше всё. А теперь…

*Харванг!*

– Огненная стрела! – направил я жезл в появившуюся башку.

В следующий миг та засветилась.

– Воплотить дух! Поднимись и подчинись! – протараторил я и получил двух каменных монстров по цене одного. После этого отдал приказы. – Покажите мне дорогу в безопасное место, если оно есть. И охраняйте меня.

По ощущениям я всё ещё переполнен лунами, хотя огненная стрела точно сожрала намного больше, чем некромантские заклинания.

Всё же активация артефактом делает цену выше. Пусть я не знаю точно, но какой-то процент есть даже у кольца-змеи, что позволяет мне безмолвно активировать мой природный дар. Поэтому, если нет свидетеля, я предпочитаю проговаривать формулу волшебства.

А уж, если смогу, другая стихия потребует учиться активации почти с самого начала.

Но до этого ещё надо дожить. Обязательно надо, но вот позволит ли реальность?

Ещё трижды пришлось активировать огненные стрелы, так как Бил при сражении зомби с диким монстром сообщил:

– Они ничего друг другу не сделают. Их брачные игры наступают в сезон дождей, когда у них появляется слабость. До этого просто сражение двух булыжников.

– В трещинах бывает смена сезона? – уточнил я.

– Нет. Но они выбираются из них и ассимилируются в природе. На Южном Урале была группа таких. Нам пришлось месяц следить за ними, пока обнаружили слабость и сумели их убить. Хорошо, что среди нас был огненный маг на Звезде, иначе мы там кого-то да потеряли бы. А так создали непроницаемый для них плотный пласт породы, полили водой, а потом запекли. Даже вожак на уровне Башни не спасся. Но глаз собрать не смогли. Зато языков!

– Понятненько, – проворчал я. – А как вообще часто возникают трещины и где?

– Кто ж знает? Но британцы как-то научились их открывать массово и просто. Собственно именно они в первую очередь мировые лидеры в начертательном призыве, демонологии, некромантии и ряде направлений алхимии. Так что остаётся лишь догадываться, как именно это происходит. Может кто-то в верхах в курсе. Да и времени прошло много.

Я не стал отвечать, примеряясь жезлом к двум сражающимся монстрам.

В какой-то момент мой зомби просто замер, перестав подсвечиваться, а противник ринулся ко мне, нырнув под грунт.

*Харванг!*

– Огненная стрела! – произнёс я, но плохо подобрал тайминг. Не пострадал сам, но и монстр успел скрыться.

Воплощённый фантом сражался со своим противником, буквально сталкиваясь лбами.

Два тупых чудища явно были друг для друга неуязвимы. Но и огненную стрелу на пятнадцать метров я не пошлю, раз уж мажу с полутора.

*Харванг!*

– Огненная стрела!

В этот раз я извернулся, сумел попасть прямо в лобешник цели, но тот протаранил меня прямо в грудь.

– До свадьбы заживёт, – усмехнулся жезл.

– Хорошо, хоть не придавило, кх-кх, – прокашлялся я, выбравшись из-под помершего монстра. Поднявшись, я ощутил резкую боль в груди. – Может, перелом. Но, наверно, всё же просто ушиб.

Потом я снова получил две штуки нежити, которым приказал вывести меня на безопасное место, а сражающегося воплощённого фантома с противником просто оставил.

Шли мы примерно десять минут, и зомби неожиданно прекратил подавать признаки… ладно, жизнью это не назвать, в общем, утратил двигательные функции, померк и, наверняка, отправил луны мне назад.

– Бил, ты в курсе, что с ним? – спросил я жезл.

– Без малейшего понятия, – ответил фантом, почесав крылом продолговатую часть аретфакта.

– Возможно ли, что из-за сильных повреждений плоти, он в какой-то момент разрушается?

– Не, у него ж скелет… а, точно, зомби это в первую очередь про нервы. Потому в голову и принято бить или вообще отсекать её. Возможно, надо указывать вид поднимаемой нежити. Но я не некромант, так что без понятия.

– Блин. Неужели зомби столь уязвимы?

– Нет, ты просто жаришь монстру мозг стрелой, потому он помирает, а потом поднимаешь жареного. Огонь – враг нежити. Сам кучу раз убивал мертвяков. Собственно это основная причина вызовов канцелярии обычно, – усмехнулся бывший работник тайной канцелярии. Я думал, что по делам аристократов, а, похоже, что по многим поводам.

Спустя пять минут я оказался на скале, к которой привёл воплощённый дух песчаного крокодила.

Но Ушаковой с возвышенности всё равно не видно. А вот фонтанчики разлетающегося под воздействием монстров песка периодически возникают в отдалении. Она?

А что я могу сделать, если там реально та вредная девчонка?

– Бил, воплотись и станцуй внизу. Потом я тебя снова материализую, чтобы ты применил огненный шар. Так же потратиться меньше энергии, чем мне самому через жезл? – спросил я.

– Да, раза в полтора, а может больше, – ответил фантом, а потом до него дошло, – ты из меня наживку хочешь сделать?

– Да.

– Лады. Только давай два воплощения с танцами. А лучше три, чтобы собрать как можно больше тварей.

– Да хоть десять, – усмехнулся я. Не мне же страдать. Но этого я решил не уточнять.