Князь Изгой

— Тако что ставить будем? Повалушу али четверик?

— Восьмерик с прирубом [2] — ответил, и на меня уже посмотрели более уважительно, с немалым интересом.

— С перевозом, с повалом аль с выбором? Бревна в великую пядь али больше?

— В малую.

— Рубить како? В обло простое, али с шипом?

— Куда ужо ему с шипом? В охряп самое верно! [2]

Раздался смех, подтянулись прочие плотники, решившие потешиться над заезжим гостем.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

— Нет. Дурной то руб, по-нашему будете избы ладить! — ответил я.

— Как то дурной?!

— Енто как, по-вашему то? Ась.

— Откель сам будешь? — в разговор включились прочие плотники, задетые неосторожным замечанием и слушающие разговор в пол-уха.

С час мы спорили, да обсуждали. Чертежи мои по рукам пошли, такую диковину здесь не ставили. В итоге купил три десятка сухих четвертей, да половин: дубовых, ясеневых, берёзовых да липовых. Договорился с огородным старшиной на четыре средних сруба, да один большой. Пропитание, да чернорабочие им в помощь с меня. Он же взялся и вторую артель найти, ибо для одной объём работ был слишком велик. Артельщики, по дюжине работников в каждой «бригаде», приедут завтра. За работу запросили рубль с полтиной. А что? Нормально. Вопрос с лесом взялся уладить Богдан. С ним не всё так просто, опять какой-то налог надо платить. Обложили ими со всех сторон. Что-то мне это напоминает, здесь разве суммы поменьше, да «договориться» проще.

Соседний ряд тесляров [2] вытянулся длинной змеёй. В том набрали пустых бочонков, ушат, коробов да вёдер разных объёмов, доски разделочные, толчеи, корыта. Посуда: ковши, черпаки, миски с горками уложены в плетённые из липовой коры короба размером с хорошую бочку. Расходный товар, всего по виверице за штуку. Набрал с запасом для будущих батраков, сомневаюсь, что они со своей посудой придут.

У ложкарей задержался. Как можно пройти?! Настоящий рай для этнографа. Любуюсь как те сидя за прилавком начерно выдалбливали углубление, после, резцом-крючком выбирают начисто. Уверенным движением ножа, мастер срезает лишнее с ручки, придавая ей небольшой изгиб. Минут двадцать и готова ложка, почти поточное производство. Красоты невероятной. Вытянутый, яйцевидной формы черпачок и изогнутая ручка, заканчивающаяся утиной головкой, придавали ложке образ плывущей птицы. Ложки на любой вкус и цвет. Дорогие и дешёвые, с небольшим, как бы приподнятым на гребешке плоским черенком, с орнаментом, плетёнкой обрамляющим и поясок, и лопасть, репчатые, коренные с костками, с фигурными прорезными черенками в форме рыб, коньков, уток, лебедей и… Снова женщина-змея в стилизованном виде. Дешевле прочих «чёрные» ложки из берёзы. Формы они сферической, с ограненным черенком с коковкой — утолщением в виде срезанной пирамидки. По четверть резана за две штуки. Их взял для работников, то есть чёрного люда. Себе и гостям подороже «красные», с орнаментом, резанные из вишни.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

Особо приглянулись тверские ковши, они разительно отличались от мценских и белёвских. Если последние были выдолблены из чурок, то тверские вырезаны из цельного корня. Сохраняя форму ладьи, они вытягивались в ширину из-за чего казались немного сплющенными. Носовая часть у них задиралась кверху и заканчивалась двумя конскими головками. Рукоять прямая, граненая. Верхняя же их часть украшена орнаментальной резьбой. Белёвские ковши ладьевидной формы смотрелись не хуже. Круглое сферическое дно и рукояти в форме крючка с прорезным орнаментом в виде уточек. Красиво. Видно же, мастерство резчики не одно поколение нарабатывали. Как такую красоту не купить?

Выточенные на станке сосуды, выделялись в ряду тесляров, как бензогенератор среди развала с лаптями. О-о-о! Как раз то, что доктор прописал. И станочек точильный у мастера имеется и пила малая, и помощников много. Местный хай-тек. Постоял посмотрел на инструмент, на работу мастера. Спросил сколь у него помощников, сможет ли распределить и проверять заказы у коллег, если сам с объёмом работ не справится? Долго тонкости обговаривали, прежде чем ему оставил заказ. Педант. В отличии от соседей, все изделия этого мужика с сединой на висках и лицом Таноса отличались аккуратностью и выверенностью форм. Помимо образцов, оставил чертежи ящиков для промывки поташа с размерами, в пядях и ногтях. Он должен выдолбить деревянных труб и выточить соединители, лопат да лопаток разных размеров и три дюжины сборно-разборных форм для формовки. Большого искусства, чтобы колоть и ровнять дощечки одинакового размера, не нужно, а вот для более тщательной обработки их придётся рубанком, да после фуговать, а такого инструмента ещё не ведают на Руси. Да что у нас, его и в Европе не знают, он появится лет через сто, когда возникнет потребность в ткацких станках, водяных колесах и чистовой обработке усиливающих элементов корпусов галеонов. Сам то рубанок достаточно древнее изобретение, но с развалом Римской империи, он с множеством прочих технологичных девайсов минул в лету.

Не зря как папа Карло трудился. Передал Ставру, так его звали, рубанки, фуганок и наждачную бумагу. Приложил образцы шкантов, [2] да подходящий под размер бурав, а также образцы форм.

— Где же ты такой чудный струг то приметил?

— У ромеев, у них он рубанок зовётся. Ножей я тебе дам к нему, а прочее и сам сладишь.

— И то правда, — ответил он, покручивая в руках подошву рубанка. — Нет в нём ничего дивного.

Показал и как формы собирать, и как рубанком работать. Сперва сам сделал дощечку, после он. Ставр хотя и подивился инструменту, но мигом ухватил, как с ним работать, все же струг принципом действия на рубанок похож. Объяснил, форма должна быть такая, чтобы щелей между досок не было.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

— Вона смотри, ежели воды в форму налить надобно, та не уходит. Уразумел?

— Уразумел, Прохор. Токмо плати и за работу, и за струг сей, ибо он мне без надобности.

Без надобности, так без надобности. Заплатил вперёд полтину. Остальное, отдам как приму работу. В конце ряда, где торговали плетёными коробами и корзинами взял по возу прутка для корзин, лыка из липы да мха сушёного для конопачения. Стоили они сущие копейки. Обратил внимание на мальчишку, что сидел рядом с дряхлым дедом. Плели бедолаги малые лукошки. Красивые, с крестами и оберегами. Оба истощены до последней крайности и одеты в худые тряпки, совсем не подходившие для зимы. Стало их жалко, они будто пришлые гости на празднике жизни. Лица отрешённые, взгляд затравленный, руки от голода трясутся. И хоть корзины их малые мне без надобности, они могут обучить батраков. Обузой не станут. Купил пару корзинок и положил сверху два резана и ковригу. После, озвучив условия пригласил на работу. Пол резаны в день и полный кошт. Для оборванцев такое предложение — спасение в голодную зиму. Обещали подумать. Ага, вона как у деда глаз загорелись.

Напоследок посетили заморский ряд, где продавали дорогие товары. Посмотрел, поглазел на стекло, на византийские кубки, на шелка и парчу, на серебряные височные кольца, колты и вычурные фибулы и пошёл дальше. Нам туда, где цветными металлами торгуют. И на торге таких мест три. На небольших столиках разодетые и чернявые персы и армяне с важными лицами продавали бесформенные кубики и ромбики белого и красного цвета. Выбор не велик: персидский уклад, медь, олово да свинец. Цены на цветмет и сталь безумные: персидский уклад две тысячи сто резан за пуд, грязная медь в слитках — семьсот, олово — шестьсот сорок! Свинец отчего то дешевле, «всего» четыреста восемьдесят. Нам крупно повезло, что торговцы, следующие в Литву, нынче на торге остановились. У них цена на половину дешевле, чем в Москве али в самой Литве. Обычно в Новосиле ими не торгуют, спросу нет. Если же в монастыре брать, там за медь три шкуры сдерут.

После множества трат наличности считай не осталось. Пятьсот тридцать шесть резан, а ведь ещё сани покупать, да мелочёвки всякой. Богдану так и изложил.

— Хочу много меди, но денег нет.

Предложил замутить бартер. На торгу пуд слюды в зависимости от качества стоил от пяти до семидесяти рублей, то есть много дороже персидского уклада. Так и сказал ему:

— Меняй слюду на медь по любому курсу, а расходы пиши на меня.

Богдан сперва отнекивался. Но я настырный когда нужно. Тем более медь и олово нужны кровь из носу. Из чего ещё лить то прикажите? Чугун я не получу пока не будет тиглей, а они будут, когда найдём огнеупорную глину. А сие дело долгое. Богдан сперва с дядей пошушукался. Потом они вместе сходили за каким-то армянским торговцем по имени Нарек и уже втроём долго тёрли с персами. Торговались жарко, ожесточённо. Да я ещё время от времени подливал масла в огонь повторяя, что мол цена у нас в Новгороде на медь вдвое меньше, чем тут. Лишь через час с лихом, к моей великой радости, срослось дело. Богдан сменял чистой и не очень слюды на полпуда персидского уклада и столько же олова, два пуда меди и двенадцать весовых гривн [2] свинца, повесив на меня ещё четырнадцать рублей долга.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

Медь выбирал тщательно. Хотя было бы из чего выбирать. Говно, оно и в Африке говно. Единственное, с оловом повезло. Оно и само неплохого качества, так ещё заметил среди слитков несколько палочек с серебристым оттенком — сурьма! На Руси этот металл не знали вовсе. Однако само слово уже известно. Фишка в том, что им именовали не саму сурьму, а её сульфид чёрного цвета, использующийся как порошок для чернения бровей. И стоил он в разы дороже металла, который не сильно котировался из-за того, что сурьмяные бронзы уступали в качестве не только оловянным, но и мышьяковым. Сурьму частенько мешали с оловом и «впаривали» по более высокой цене. Непрофессионалу, различить металлы почти невозможно. Всё вышло как нельзя лучше. Как-бы случайно выбрал «палочки» сурьмы. Купец на радостях, что надул дурака, вдвое скинул цену на осколки разбитой вазы из прозрачного стекла. Выбрал какие на линзы пустить можно, а черные точки и пузырьки… Да хрен с ними, переживу как-нибудь.

В итоге, и денежку сохранил, и товары купил из второго списка: подмоченной бумаги, соды, буры да поташа, два короба извести, точильного камня, малость плинфы для укладки печи, верёвок и мешковины. Одежды себе повседневной под размер. У скорняков сбрую для лошадей да кожи сыромятной и выделанной: бычину, бугай, выросток, козлин, овчин, яловку. Всякие обрезки, мездру и сухожилия [2] дали в нагрузку, считай за даром.

В мясном ряду: рогов и костей да бочоннок обрезков с жиром. В прочих лавках: сани-розвальни, лопат деревянных, короб хлебов печёных и к ним медовых ковриг. Горшок масла козьего, копчёный кабаний окорок, нутряной жир медвежий да барсучий, бобровую струю, [2] по бочке кваса белого и хмельного сусла. Заодно прояснил что с мерами объёма для жидкостей дело обстояло немногим лучше, чем с длиной. [2]

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.

2

Не видать, ни зги — в древнерусском языке слово «стьга» означало тропу (дорожку). При этом мягкий знак обозначал не смягчение согласной, а безударную слабо произносимую (в лингвистике это называется «редуцированную») гласную. Начиная примерно с XII века н. э. в древнерусском языке начался сложный процесс, который в лингвистике называется «падением редуцированных гласных». Например, «истьба» стала «избой», а «стьга» — «згой». Таким образом, не видно ни зги — не видно тропы впереди.