Князь Немертвый

Поблагодарив Алексея за танец, я поспешила вернуться на свое место, но была перехвачена Дмитрием.

— Поздравляю с днем рождения, Софья, — с придыханием произнес он. — Вы сегодня изумительно выглядите. Затмеваете своей красотой всех на этом празднике.

— Благодарю, — ответила я с колотящимся сердцем, которое так быстро билось вовсе не из-за Дмитрия. Князь был рядом, я это чувствовала.

— Не хотите ли подарить мне следующий танец?

— Охотно.

Меня снова увлекли в центр зала, и снова я не получила удовольствия от танца — англеза.

На протяжении часа меня перехватывали мужчины и увлекали в танец. Я не успевала даже сделать глоток шампанского и присесть хоть на секунду. Ног я уже не чувствовала, пить хотелось нестерпимо, но отказать в танце я не могла, потому что боялась гнева князя. Боже, где был мой разум, когда я отдавала приглашение Терехову?!

— Софья, ты устала, — заключил Генрих, танцуя со мной во второй раз.

Я отрицательно качнула головой.

— Не спорь со мной, я все вижу. — Он остановился и повел меня к столику, за которым, неловко обмахиваясь веером, сидела мама.

Сначала я упиралась, но, увидев желанный бокал с прохладным шампанским, позволила Генриху вывести меня из центра зала. Однако когда до заветного напитка оставалось всего несколько шагов, дорогу нам преградил князь. Сердце мое ушло в пятки.

— Если ты хочешь танцевать с ней, то не сейчас, — сказал Генрих. — Софья уже на ногах не держится.

— Нам с ней надо поговорить, — произнес князь тоном, не терпящим возражений.

Я нервно сглотнула. Генрих кивнул и отошел в сторону.

Князь сверкнул темными глазами и, схватив меня за локоть, потащил к бархатным красным шторам, за которым находилось небольшое помещение с креслами и столиком. В его полумраке он прижал меня к стене и, обдав холодным дыханием, прошипел:

— Какого черта здесь делает Терехов?!

От испуга я потеряла дар речи. Рука князя замерла рядом с моим горлом, и я готова была поклясться, что он сейчас начнет меня душить.

— Почему ты ослушалась меня? — Рука князя дрожала, но не касалась меня. Он вообще старался никогда меня не касаться, будто это было ему неприятно.

— П-прости, — выдавила я из себя.

Князь шумно выдохнул и на секунду прикрыл глаза.

— Выгони его. Скажи, что ему тут не рады.

Страх начал постепенно отступать. Рука князя опустилась, больше не угрожая моей шее. Да и угрожала ли вообще?

— Я не могу, — мой голос стал уверенней.

— Тебе придется.

Я помотала головой.

— Он — мой гость. Желанный гость. Я не прогоню его.

— Прогонишь! А иначе…

— Что?! — выкрикнула я. — Что ты мне сделаешь? Запрешь в холодной комнате и оставишь без еды? Тогда я умру от воспаления легких, и тебе придется искать новую помощницу!

— Глупая девчонка! — злобно зашипел князь. — Если я сказал, что его нельзя приглашать, значит — нельзя!

— Но почему? — не унималась я.

— Тебе знать не обязательно.

— Вот так всегда! Ты никогда не объясняешь мне причину своих действий, а я не могу читать твои мысли, чтобы узнать ее, — в сердцах высказала я то, что мучило меня все эти годы.

Князь сощурил темные глаза и процедил сквозь сжатые зубы:

— У меня нет причины. Я же не человек. Просто беру и делаю, не думая ни о чем и ни о ком. Так что не пытайся меня понять. — Пристально глядя на меня, он на мгновение замолчал, а затем продолжил уже чуть тише: — Выпроводи отсюда Терехова немедленно. Или я сам сделаю это, но с шумом и с позором для него.

Мне хотелось плакать. Хотелось ударить князя. Хотелось сбежать.

Однако ничего из этого мне нельзя было сделать. Лишь выполнять приказы моего хозяина.

— Слушаюсь, — дрожащим голосам сказала я, опустив глаза.

Князь отстранился и, оправив сюртук, вышел из комнаты первым. На негнущихся ногах я последовала за ним.

В большом бальном зале по-прежнему царило веселье. Завершился очередной танец, после которого дамы лихорадочно обмахивались веерами, а мужчины залпом выпивали прохладное шампанское.

Князь резко остановился, и я чуть не врезалась в его спину. Оглядевшись, он указал в противоположный конец зала, где высилась большая ваза с цветами, у которой стоял Терехов с бокалом шампанского в руке.

— Вот он, — сказал князь.

— Что мне ему сказать? — спросила я, понятия не имея, как вежливо прогнать гостя.

— Сама придумай. — Князь изогнул губы в усмешке.

Я фыркнула и сделала шаг вперед, когда рядом вдруг возникла тучная дама в розовом платье. Она скользнула по мне взглядом и, переведя его на князя, воскликнула:

— Глеб Владимирович, а почему вы не танцуете? У вас же такая прекрасная партнерша рядом.

Князь радушно улыбнулся женщине и вкрадчиво произнес:

— Сегодня я решил воздержаться от танцев.

— Но почему же? — воскликнула подошедшая к нам высокая блондинка с бледным лицом и неестественно алыми губами. Наверняка тоже вампир. — Это большое расточительство, учитывая то, как ты умело танцуешь вальс.

— Вы вальсируете? — восхитилась женщина в розовом платье.

Я удивленно посмотрела на князя. Представить его танцующим вальс было выше моих сил. Что-что, а уж танцы у меня никак с ним не вязались.

— Разумеется, вальсирует. — К нам с улыбкой подошел Генрих. — В Вене он был лучшим. Половина женщин выстраивалась в очередь, чтобы станцевать с ним на балах. Он двигается так плавно и быстро, что, если будет держать в руке свечу, она не погаснет.

Слова Генриха произвели фурор не только на женщин поблизости, но и на мужчин. Любопытствующие окружили князя, прося его продемонстрировать свои умения со мной в качестве партнера.

— Не сегодня, — произнес князь, натянуто улыбаясь. Его взгляд скользнул по Генриху, и я поняла, что сегодня англичанину не жить.

— Вот уж нет, мы не отступим!

— Станцуйте с именинницей!

Откуда-то вдруг появился слуга со свечой, и заиграла музыка.

Князь вздохнул и, не глядя, протянул мне руку.

Я замешкалась. Глупо смотрела на его ладонь без перчатки и думала о том, что касалась ее только однажды — в день суда, да и то на краткий миг.

По телу пробежала дрожь.

Другой рукой князь взял свечу и одарил меня нетерпеливым взглядом. Он хотел быстрее станцевать и спровадить Алексея.

Сделав едва заметный вдох, я подала князю руку. Прохлада его ладони ощущалась даже через перчатку.