Князь Олег

— Неужели ни одного дозорного не поставил Вадим? — удивлялся Олег.

— Я сам был поражен! Хоть бы для вида кого-нибудь выделил…

— Но почему? Ведь неглупый человек!

— Неопытный! Сроду в лесу не воевал. Думает, уйду в самые дебри и болота, никто никогда не сыщет. Заблуждение городского человека! Это только городским лес кажется непроходимым, недоступным и непреодолимым. А для нас, охотников, он дом родной. Я тут вокруг Новгорода все обходил, чуть ли не каждую тропинку знаю…

— А поворот к стоянке не проглядишь?

— Ни в жизть!

По каким-то особым приметам Вольник определил маленькую узенькую тропинку, убегавшую в глубь леса, и отряд свернул на нее. Олег приказал двигаться со всеми предосторожностями.

Спросил охотника:

— Далеко добираться?

— С полчаса.

Минут через десять открылась полянка и на ней маленькая охотничья избушка. Возле нее висели и лежали шкурки животных, копошилась женская фигурка. Олег подъехал поближе. Женщина сидела спиной к нему, занималась выделкой шкурки. Рядом с ней возился мальчик лет семи, забавлялся игрой в кости.

Олег вгляделся в спину женщины, и что-то пронзительно знакомое показалось ему и в ее тонкой, гибкой фигуре, и порывистых движениях. Он верил и не верил…

Женщина обернулась, и Олег узнал в ней… Ивицу! Для него встреча была столь неожиданной, что он оторопел и только молча, смотрел на нее, не в силах произнести ни слова.

Она тоже удивленно глядела на него, но, как видно, не испытывала того потрясения, которое переживал он.

Они, молча, смотрели друг на друга.

Наконец Олег спросил:

— Ивица, что ты тут делаешь?

— С мужем охотимся. Он у меня промысловик.

Он кивнул на домик:

— Вы здесь живете?

— Нет. Наш дом далеко отсюда. Этот домик ничей. Пока мы его заняли.

Олег сошел с коня, подошел к ней. Она следила за каждым его движением спокойно, видно привыкла принимать случайных лесных путников. На костре в небольшом котелке варилось мясо, вкусный запах которого он почувствовал еще ранее.

Она взяла половник, глиняную чашку, быстро налила варево, положила кусок мяса, поставила на пенек. Пригласила:

— Угощайся, князь.

Он присел на корточки, принялся за еду, изредка бросая на нее взгляды. Она сильно изменилась за эти три года. Лицо ее утратило девичью свежесть, было загорелым и обветренным, и вся она казалась повзрослевшей, даже умудренной.

И только глаза ее были прежними — большие, выразительные. Когда она в упор взглянула на него, перед ним все вдруг закачалось и поплыло, он перестал пони мать, где находится. Никогда, кажется, не было ему так хорошо, как сейчас. Вечно сидел бы у костра и чтобы это чудное существо стояло рядом с ним.

В это время мальчик вдруг бросился бежать в лес.

— Куда ты? — властным голосом окликнула они его.

— По грибы! — на ходу выкрикнул он и скрылся и чаще.

— Дикий растет, — сказала она с ласковой улыбкой. — Чужих людей боится. Вот и вас испугался.

Олег прикидывал в уме и не мог понять, чей же этот ребенок. Уж не Ивицы ли?

Она поняла его молчаливый вопрос, сказала:

— У охотника, что с нами промышлял, сначала умерла жена, а потом его самого задрал медведь. Вот и прибился к нам. Ничего не скажешь, послушный, трудолюбивый растет.

— Но ведь ему всего семь лет!..

— Ну и что? Мы его с пятилетнего возраста приучаем к труду. Иначе лодырем вырастет.

Они помолчали.

И вдруг он задал вопрос, который вертелся у него на языке, но не хотелось спрашивать:

— Ивица, а почему ты меня бросила тогда одного в лесной чаще? Не жалко было?

— А что такого? Оружие и еду я тебе оставила, а выйти из леса не составляло труда.

Он вспомнил, как пережил ее предательство, и хотел упрекнуть в этом, но вдруг почувствовал, что у него нет ни обиды, ни злости против нее. И если бы она и сейчас поманила его одним пальчиком к себе, он пошел бы безоглядно, не рассуждая, куда она поведет его и что с ним станет.

— А как с мужем живешь? Не обижает?

— Нет. Он у меня смирный. Наоборот, я им командую.

— И он подчиняется?

— Охотно. Ему это нравится.

«И мне бы нравилось, если бы ты мной руководила», — подумал Олег.

Подъехал Вольник.

— Ярл, пора ехать. Мы можем опоздать.

— Успеем. Садись, перекуси.

— У нас нет времени!

— Я приказываю. Закон гостеприимства надо уважать. Этому меня учили, когда я собирался ехать в вашу страну.

— Я не хочу.

— Через «не хочу». Иначе хозяйка обидится. Садись!

Вольник спрыгнул с коня, подсел рядом. Ивица наложила ему мяса, налила бульон, подала чистую ложку. Вольник отхлебнул несколько глотков, поднялся.

— Спасибо, хозяйка. Но нам пора.

— Ну что ж, пора так пора. — Олег неохотно встал, поклонился Ивице. — Спасибо за угощение. На обратном пути заеду, продолжим нашу беседу.

— Продолжим, князь, — коротко ответила она.

«Не будь Вольника, я бы не смог уехать, — подумал он. — Так и говорил бы с ней, так и говорил, глядя в ее прекрасные очи…»

— Меня беспокоит мальчик, который убежал в лес, нарушил молчание Вольник.

— Боишься, что заблудится?

— Нет. Как раз этого я и не опасаюсь.

— Тогда чего?

— Как бы Вадима не предупредил!

— С какой стати! Они сами по себе, а Вадим сам по себе.

Но, сказав это, Олег не совсем поверил в свои слова. У него под ложечкой засосал червь сомнения. Желая скорее убедиться в своей правоте, он перевел коня на рысь.

Вдруг Вольник остановился. Сказал негромко:

— Вадим рядом, вот за этой стеной леса. Прикажи, ярл, охватить стоянку со всех сторон.

Дружинники сошли с тропинки и, медленно продираясь сквозь заросли мелколесья, стали обтекать невидимую пока поляну. Минут через десять Олег приказал сигнальщику:

— Труби!

Тот поднял рог, и по лесу понесся низкий, протяжный звук. В тот же миг крики сотен людей наполнили лесное безмолвие. Олег толкнул каблуками в бока коня, умное животное с ходу взяло в галоп и понесло по тропинке.