Князь
Шрифт:
Официально я был выше его по статусу во всех отношениях. Пусть мне и шестнадцать лет.
Было видно, что генерал быстро сообразил, что хватил лишнего, и сдал назад.
– Прошу простить, Ваша Императорская Светлость.
– Что с государыней?
Рокоссовский помрачнел ещё больше.
– Её ввели в состояние медикаментозной комы. Состояние критическое. Врачи борются за её жизнь. Нам остаётся только молиться и действовать. Связи с наследником и остальными детьми государыни по-прежнему нет, и мы не знаем ни где они, ни что с ними.
Хмуро киваю.
– Я понял. Где трибуна? И да, пошлите группу спецназа ко мне в особняк. Пусть возьмут под охрану Светлейшую енягиню Диану Александровну и пусть привезут мне регалии ордена Андрея Первозванного. И готовьте прямую трансляцию. Я буду выступать в миросети.
– Слушаюсь. Трибуна там.
Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 1 сентября 2015 года
Хлопали на ветру флаги
за моей спиной. Стояли в строю и курсанты академии и студенты университета.Генерал Рокоссовский громогласно провозгласил:
– Его Императорская Светлость Михаил Александрович Романов!
Да, никаких Островых тут больше нет и быть не может. Карты сданы.
– Братья и сёстры! Подлый внутренний враг, при поддержке врагов внешних, нанёс нашей Богоспасаемой Империи удар в самое сердце. Государыня наша ранена и временно не может исполнять свой долг перед народами Единства и Терры. Её отец, Великий князь Михаил Ростиславович, захвачен заговорщиками и принужден произносить в эфире то, что ему скажут. Связи с Наследником и детьми Государыни у нас нет. Я говорю вам всё, как есть, без красивых слов и цветистых выражений. Пришло суровое время. Время солдат и патриотов нашего Отечества. Не имея возможности оставить Отечество без верховной власти, временно, на период кризиса, и до возвращения Государыни или кого-то из Августейшей Семьи, принимаю на себя обязанности Главы Дома и Верховного Главнокомандующего вооруженными силами Империи.
Всё, карты сданы, мосты сожжены.