Княжич Соколов. Том 2

— По праву защитника здешних земель, — угрожающим басом прорычал Богатырь, явно сдерживаясь чтобы не прихлопнуть нас как мух.

Даже интересно что именно его останавливало.

То, что формального повода для нашей казни все еще не было, или то, что Багратион допускал в голове мысль, что без лишнего шума может с нами и не справиться.

— Смею заметить, Макар Степанович, — нарочито вежливо ответил я, — ваших полномочий для подобного приказа недостаточно.

— Приказ не мой, — побагровев и сжав челюсти прогремел Богатырь, — а генерал-майора Ильи Романовича Невского и вам придется дать свое слово его исполнить, — уже не скрывая угрозу ответил Багратион, — или вы будете казнены на месте как изменники.

Накатившая волна жара пробирала до косточек. Все пространство вокруг поплыло, а земля под ногами угрожающе нагрелась и из нее начали бить маленькие фонтаны раскаленной магмы, а пламя Багратиона начало перекидываться на деревья и перекрыло нам пути к отступлению.

Давление эфира Богатыря было жуткое, хотя по виду самого Багратиона этого и не скажешь. Для его бездонного источника это сущий пустяк, которым он собрался нас запугать.

Интересно, насколько далеко ему позволено зайти?

— Занятно, — раздался знакомый примирительный голос и из-за одного из горящих деревьев показался двухметровый силуэт Феликса.

Выглядел горе-гвардеец совершенно не так беспомощно, как во время полета и даже не так уверенно, как во время запугивания в аэропорту графа Матюшкина. В здоровяке что-то неуловимо изменилось, превратив из наказанного гвардейского недоразумения с атрибутом воды в нечто, что игнорируя магической огонь Богатыря, идет прямо на него.

Зверевой что ли проспорил?

— Ты кто такой? — фыркнул Богатырь, гневно покосившись на вставшего прямо около него здоровяка.

Хотя, на фоне монструозных размеров Макара Степановича Багратиона даже два метра роста Феликса не внушали. Отчасти потому, что горе-гвардеец проигрывал Богатырю в плечах как минимум вдвое.

— Феликс, — лаконично представился мой напарник по «Дамоклу», — второй заместитель главы царского департамента природных ресурсов и экологии Российской Империи.

— Прибывший с проверкой эколог, — мелькнуло узнавание в глазах Богатыря и едва заметные фонтаны из магмы начавшие образовываться за спиной наглеца тут же стихли, — и что ты делаешь здесь, гвардеец? — чуть более мягким тоном уточнил Багратион.

Историю и судьбу Матюшкина он наверняка знал и хоть Богатырь выше практически всех законов империи, проверять на прочность терпение государя не горел желанием даже он.

— Так лес горит, — развел руками Феликс, — заповедный, между прочим.

— Законы твоего департамента на меня не распространяются, — хмыкнул Багратион, ослабив давление и обдумывая новые вводные.

— Законы не распространяются на Богатырей при исполнении, — деловито поправил Феликс, — я понимаю, Макар Степанович, обстоятельства тяжелые, военное положение, все на нервах, столько людей погибло, да и сам государь летит в Прагу с экстренным визитом…

От последних слов Феликса могучий Богатырь удивился и ощутимо вздрогнул.

— Я понимаю, вы человек эмоциональный и столь могучий дар как у вас тяжело поддается контролю, но, если вам вдруг нужна помощь, — успокаивающим голосом произнес Феликс и показательно вскинув покрытую водной пеленой ладонь, затушил полыхающий магическим огнем куст, — я к вашим услугам.

— У меня нет проблем с контролем, — рыкнул Богатырь и магматические фонтаны до того щедро разбросанные по периметру, полностью угасли и вернулись в землю, оставив после себя лишь обугленные в виде витиеватых узоров трещины.

— Значит, мне показалось, что вы только что угрожали верным подданным государя, рискнувшим своими жизнями в смелой попытке спасти своих товарищей? — чуть наклонил голову Феликс, явно чувствовавший себя как рыба в воде.

Я же стоял молча и с интересом наблюдал, как бесстрашно горе-гвардеец провоцирует самого Богатыря. Тот самый гвардеец, который бессильно бегал за мной по территории лицея, проиграл мне в дуэли, трусливо трясся на небоскребе и половину полета скулил чтобы мы летели пониже.

Просто в голове не укладывалось. Передо мной сейчас будто находился совершенно другой человек.

— Показалось, — утвердительно заявил Богатырь, — я просто выполняю свою работу, гвардеец.

— Как и мы все, — примирительно взмахнул руками, Феликс, — полагаю, Макар Степанович, у вас более нет вопросов к уважаемым княжичам. Или я ошибаюсь?

— Вопросов нет, — сквозь зубы процедил Богатырь и тут же выставил свою могучую и все еще полыхающую магическим огнем руку перед дернувшимся вперед Федором Романовым.

Младший из княжичей Аляски поднял на Богатыря вопросительный взгляд.

— Пленника я заберу на допрос, — безапелляционно заявил Багратион с вернувшейся угрозой в голосе.

— Он пойман мной, — упрямо вставил Федор Романов.

— Это будет отмечено в рапорте, — фыркнул Богатырь и сделал шаг в сторону Федора Романова, который хоть и неохотно, но отошел в сторону.

В отличие от предыдущего надуманного приказа, забрать пленника Багратион действительно был в полном праве, как и вообще все что угодно на земле под его защитой, кроме тех случаев, когда это нарушит личные права, дарованные титулом княжича.

По-хорошему, Богатырь мог мне отдать приказ вернуться на поле боя, и я, как действующий на эту ночь солдат царской армии обязан был подчиниться. Но Багратион не стал этого делать, ведь все равно остался бы свидетель в лице Федора Романова, который рассказал бы об этом своему отцу, и Багратиону потом пришлось бы объяснять зачем ему на поле боя против Витязей понадобился оставшийся без своей боевой тройки лицеист пятого ранга.

Потерь среди молодых аристократов и так уже слишком много.

— Я проверю, — холодно отозвался Федор Романов и по его выражению лица было видно, что младший из княжичей Аляски был готов хоть сейчас померяться силами с Богатырем.

В прочем, как и я.

Победить в дуэли неуязвимого Багратиона, у которого тысячекратно большие запасы эфира я бы не смог, но и он бы не стал превращать весь лес собственной территории в полыхающий огненный смерч.

Хотя и явно мог.

Ведь даже после того, как Богатырь внешне успокоился, магическое пламя вокруг него, которое в секунду сжигало больше эфира чем мой источник производил за день, и не думало утихать, наглядно демонстрируя насколько велика разница между нами.